Не отступать и не сдаваться. Том 1. Том 2 (СИ) - Тыналин Алим - Страница 35

Грамотный противник, а мне, судя по всему, как раз такой и попался, может держать меня в опасной зоне на протяжении всего боя. Он был готов превратить мою жизнь в сплошное страдание.

Какое против этого есть противоядие? Только разрыв дистанции и обмен ударами в ближнем бою. Либо отходы, чтобы выйти из ударной зоны соперника.

Первый вариант годен лишь потом, когда я прощупаю противника. А сейчас можно выбрать только второй способ. Это требовало огромной выносливости, потому что придется бегать по рингу, как ошпаренному.

Бегать и прыгать я был готов. Недаром Касдаманов натаскивал меня на кардио. Постоянный бег, прыжки на скакалке, бой с тенью.

— Маневрирование — это твой конек, — говорил старик. — Ты должен быть быстрее ястреба на ринге.

Поэтому в этом плане я был готов к бою.

Вторым правилом является умение обратить высокий рост против самого противника. При всем своем преимуществе, есть ситуации, которые позволяют превратить это в недостатки.

Например, я могу работать по его корпусу, который более уязвим и менее защищен, чем голова. Я могу работать по его рукам, по плечам, мне легче достать его подбородок. Мне надо только создать ситуацию, когда все это станет возможным.

Ну, и наконец, третьим правилом является — это помнить о том, что с высоким боксером надо боксировать, а не вступать в обмен ударами. Грамотная защита и уходы позволят сбить его с толку, как и предсказывал Касдаманов. Не надо с ним рубиться, надо просто грамотно отбивать его атаки и стараться подловить на удобном моменте.

По большому счету, стратегия такова — держись подальше от его ударной зоны, двигайся быстрее молнии, подрубай корпус и ставь грамотную защиту. Вот и все секреты. Хотя, я, само собой, собирался добавить в это блюдо еще и свои собственные наработки.

Весь окружающий мир перестал для меня существовать. Шум растаял где-то вдали. Остался только Мышкин, выставивший перед собой сжатые перчатки. Глядя в его прищуренные темные глаза, я приблизился на безопасную дистанцию и начал поединок.

Глава 18. Первый день бокса

Итак, первым делом, надо держаться за пределами ударной дистанции противника.

Я подошел вперед к Мышкину, насколько это было возможно на дальней дистанции, и сразу интенсивно обменялся с ним ударами. Длинными прямыми. Почти сразу мне пришлось уйти корпусом, довольно активно, чтобы избежать его длинных, как оглобля, рук.

Ты смотри-ка, ему действительно не нужно ничего делать, достаточно просто вытягивать руку вперед и таким образом просто зарабатывать себе очки. В то время как я вряд ли смогу добраться до него.

Чтобы избежать воздействия новых прямых ударов, мне пришлось сделать пару полу-шагов назад, а потом и вовсе отойти чуть ли не к канатам. Мой соперник чувствовал свое превосходство, не могу сказать, что он прямо самодовольно ухмылялся, потому что во время поединка это проблематично, но тень превосходства промелькнула в его глазах. Ах ты сволочь, привык, наверное, мутузить таких противников обычного роста, как я.

— Двигайся, Рубцов, двигайся! — закричал Худяков из моего угла.

Ну что же, совет дельный, я тут же начал передвигаться еще быстрее. Мышкин продолжал глядеть на меня с превосходством, как будто знал, что я так и сделаю. Для него все эти ухищрения наверняка были не в новинку.

Если так, тогда нужно сменить тактику. Попробуем что-нибудь новенькое и неожиданное. Что, если я все-таки постараюсь разорвать опасную зону и еще обменяюсь с ним комбинацией ударов? Он тоже наверняка готов к такому обороту событий, но надо проверить, каков наш Мышкин на совсем ближней дистанции.

Я приблизился к противнику, осыпая его финтами и памятуя о наставлениях тренера из своей прошлой жизни. Ударную зону высокого соперника приходится пересекать два раза. Сначала, для того, чтобы войти на боевую дистанцию, и второй раз, после обмена ударами, чтобы выйти из нее.

Бывает такое, что все финты и обманки к тому времени уже израсходованы, ты начинаешь отступать и высокий парень настигает тебя длинным прямым ударом. Так сказать, напоследок. На счастливую дорожку. И добавляет себе очки в копилку.

Я об этих правилах помнил и войдя на близкую дистанцию, обменялся с Мышкиным ударами и услышал сзади отчаянный крик Худякова:

— Ну куда ты полез? Двигайся лучше!

Противник продолжал бить меня прямыми, а потом, когда я приблизился и достал его крюками, он чуточку откинулся назад и тоже начал лупить по мне боковыми ударами. Я снова ушел от них, сделал вид, что опять буду обмениваться ударами и отошел на безопасную дистанцию. Здесь я обнаружил, что прижат к канатам.

— Вот так, молодец, двигайся, — продолжал твердить свою мантру Худяков. — Не подпускай его близко.

Я действительно ушел в сторону, сделал вид, что буду и дальше бегать по рингу, но сам снова двинулся вперед. Опять пробил комбинацию из трех джебов и очутился совсем рядом с Мышкиным, потому что он тоже двинулся на меня, ожидая, что я буду бегать от него.

При этом во время атаки я постарался пройти со стороны от его джеба. Мышкин опирался на прямые удары, это было его основное оружие. Я постарался просчитать момент, когда он закончит атаку и приблизиться к нему, в тот самый миг, когда противник вернул руку на место.

Вот здесь, на ближней дистанции, у нас состоялась самая настоящая мясорубка. Мышкин был поражен моей дерзостью и решил примерно наказать меня за это.

Я пробил мощный левый хук, затем нанес удар справа, целя в его голову. Это дало мне возможность приблизиться к нему еще ближе, там, где длинные руки соперника скорее мешали, чем помогали ему.

Надо не давать ему передышки, пусть защищается, чем будет меня атаковать. К тому времени, когда он решит действовать, я должен выйти из ближней и его ударной дистанции.

— Ну куда ты полез? — в отчаянии заорал Худяков.

Его желание держать меня за пределами ударной зоны Мышкина начало действовать мне на нервы. Так поединок с каланчой не выиграть. Надо чередовать отходы на дальнюю дистанцию и атаки на ближней.

Сейчас, находясь рядом с высоким противником, я понял, насколько хорош и опытен Мышкин. Он буквально читал каждое мое движение. Когда я чересчур сблизился с ним, противник отошел на удобную для себя дистанцию и продолжал оттуда осыпать меня джебами.

Когда я пытался отойти, он тут же разрывал дистанцию, опять стараясь создать между нами опасную зону, то самое удобное для себя расстояние, на котором он мог безнаказанно бить меня и зарабатывать очки. Когда я старался достать его прямым длинным ударом, он пробивал по мне удары еще длиннее.

Я чувствовал, что проигрываю ему по очкам. Если так будет продолжаться дальше, то победа останется за ним.

Тогда я удвоил свои финты и обманные комбинации. Это сразу помогло. Вот где Мышкин оказался не так уж и силен. Он легко попадался в мои ловушки. Бить он предпочитал, как я и говорил, сильными прямыми ударами, это давало мне возможность ловить его на контратаке.

И еще я начал работать против него не совсем обычными комбинациями. Теперь, когда я бросил все на карту и сблизился с противником, настала пора оверхендов.

Если перевести с английского, то оверхенд — это удар через руку. Это смешанный удар, хук, нанесенный по дуге. Наносится по верхней линии над руками соперника, нацелен в голову противника, обрушивается под чертовски неудобным для него углом. Идет даже выше, чем расположена его голова, кулак в перчатке падает на соперника немного сверху.

По большому счету, для советского бокса тех времен это было довольно-таки нетрадиционным приемом. Не совсем неизвестным, но очень редко употреблявшимся. Он находился на вооружении западных боксеров, как раз для того, чтобы противостоять высоким противникам.

Я придерживал оверхенды до последнего, решив использовать их только после того, как хорошенько прощупаю противника. Как и ожидалось, против этого удара у Мышкина совсем не было защиты. Тем более, что я примерил его в сочетании с обманной комбинацией.