Гридень и Ратная школа! (СИ) - Гримм Александр - Страница 47

— Стало быть, в безопасности мы? — с надеждой спрашиваю я. Вновь сталкиваться с обезумевшей тварью отчего-то не хочется. Лучше уж здесь пересидеть, пока помощь не придёт.

— Ну почему же, рано или поздно богатырь поверхность прочешет и след наш заново возьмёт. Затем помечется пару часов у входа, брезгливость свою поумерит да за нами спустится, — с ехидцей отвечает Мертвоголов.

— Выходит, в ловушку ты нас завёл, — в моём голосе звучит угроза, а рука сама собой тянется к губам, чтобы горн распалить.

— Выходит, что так, — усмехается Войтех. — Ох и необычный ты отрок Стоум. Богатыря как-то сумел заломать, меч-невидимку смог сковать. А теперь вот ещё и зубы мне показываешь. Не много ли странностей для новика безусого?… Да не смотри ты на меня так грозно, не для тебя эта ловушка. Буду я ещё сопляков всяких, жизни не видавших, стращать. У меня ж сын твоего возраста, тоже сварожич.

— Ты Мертвоголов зубы-то мне не заговаривай, я хоть и калека, но не дурак. Видел я как ты без капли сомнений соратников верных на убой отправляешь, а тут вдруг взял да сопляка залётного пожалел? — разгорячённое дыхание касается ладони. Осталось лишь заветные слова вымолвить, но чую я, что и без них справлюсь. Правда, огня в груди для боя маловато.

— Забавный ты парень, — снова противно ухмыляется Войтех. — Не соратники они мне или неужто ты думаешь, что за годы постоянных сражений от Мёртвого отряда хоть что-то осталось?

— Ты это о чём…

— Один я, один остался! — бьёт кулаком по стене мужчина. — Все соратники мои давно уж в Прави, с богами за общим столом медовуху попивают. Только я всё небо копчу, никак не сдохну! А в Мёртвом отряде окромя меня больше и нет никого, лишь иноземцы грязные, что грехи свои тяжкие кровью искупают.

— Это как?

— А вот так! Воспоминания у них ложные, а лица и вовсе ядом моим изуродованы. И всё это дабы подмены никто не почуял. Вот и сражаются эти нелюди со мной бок о бок во имя искупления. А когда дохнут они без счёта, так мне новых из числа пленных заготавливают.

Завидев моё ошарашенное лицо, он чуть смягчает голос.

— Ты пойми отрок, нас ведь мало, очень мало, а врагов вокруг тьма-тьмущая. Вот и получается, что даже одна славийская жизнь ценнее тысячи вражьих. Оттого и нужны нам дивьи люди, богатыри, мертвяки мои да прочая нечисть. Пусть уж лучше они головы первыми складывают, а отроки молодые навроде тебя подольше здравствуют. В этом и есть правда славийская — горькая будто слёзы матери, что сына потеряла, но другой у меня для тебя нет.

Как пыльным мешком по голове огрел, но если правду он говорит, то многие странности славийский в ином свете видятся.

— Ну, и чего с богатырём делать будем?

— Взрывать, — до этого колючий взгляд Войтеха отчего-то теплеет. — Побратим мой Баламут Зарево ещё десять лет тому гору эту треклятую по приказу князя нашего заминировал. Набил он её взрывчаткой по самое не балуй. Правда, не для богатыря обезумевшего он так расстарался, а чтобы в случае чего Крестителей с высоты прямо в море снести. Ну да ладно, думаю, не в обиде он на нас будет.

— А мы-то взрыв переживём?

— Ну это как Сварог молотом приложится, — пожимает плечами Войтех и тут же болезненно морщится, сломанная рука даёт о себе знать.

— Такое себе утешение.

— А иного у нас и нет.

— Есть…

Ох, чую, пожалею я ещё о своём решении.

Глава 22

— Занятная вещица, — Войтех вовсю рассматривает рукоять с грузиком в моей руке. И всё бы ничего вот только грузик этот будто в воздухе парит и к рукоятке совсем не крепится. — Ну прямо нить невидимка! И чего, думаешь, сдюжит она с напором богатырским? Не порвётся?

— Так мы их сетью густой в проходе развесим. Даже если и порвётся несколько нитей — не беда. Уцелевшие богатыря и посекут. Главное, чтобы разгон у него был хороший.

— Ну, за последним дело не станет. В форме звериной он все остатки разума растерял. Кинется за нами как миленький, — успокаивает меня Мертвоголов, а затем с каким-то нездоровым интересом спрашивает. — Ты лучше вот чего скажи, в видение твоём Людота только про металл этот дивный поведал или ещё о чём-то рассказал? Может, о нас своих побратимах речь вёл или о князе упоминал?

Вот же дотошный! И чего он к этому видению привязался? Пожалуй, не стоило морок тот треклятый к делу приплетать. Надо было соврать, что графен мне во сне привиделся. Знал же, что Войтех с Ковалём побратимы, так на кой ляд тему больную затронул?

— Лишь о металле он мне поведал и ни о чём больше.

— Ну и славно, — почему-то с толикой облегчения отвечает Мертвоголов.

Странный он. Может, кроме руки поломанной ещё и контузию успел отхватить?

Поначалу я не хотел делиться секретом графена с Войтехом. И жаба душила, и опаска была. Но здравый смысл всё же возобладал. Как известно, мёртвому секреты ни к чему, а без помощи Мертвоголова мне из этой задницы не выбраться. Попросту меры не хватит, чтобы ловушку самостоятельно соорудить. У Войтеха же с этим проблем нет. Ну а что рука переломана — так невелика беда. Ладонь-то драгоценная вон на месте болтается. Не оторвало её и осколками не посекло. Целёхонькая она, а стало быть, и для Свароговой науки сгодится. Ну а с болью командир Мёртвого отряда уж как-нибудь справится, ему не привыкать.

Да, план рисковый и не то чтобы надёжный…Но это куда лучше, чем выступить в роли наживки для обезумевшего богатыря, а после ещё и подорвать себя вместе с горой. И ладно бы шансы на выживание при таком раскладе были высоки, так нет же — только на чудо и остаётся уповать.

Ну нет, никаких чудес нам и даром не надо. Лучше возьму-ка я всё в свои руки, а с последствиями уж как-нибудь потом разберусь. Сейчас же главное — выжить и конечности оставшиеся сохранить. Для этого-то мне сварожич бывалый и нужен.

Искоса поглядываю на Войтеха. Тот сидит на каменном полу и держит в ладони кусочек графена. Крутит его по-всякому, да пальцами уродливыми нежно ощупывает — сродство ищет. Даст Сварог быстро управится, опыта ему не занимать.

А я между тем тоже без дела не сижу, к новому протезу привыкаю. Сковал я его сразу вслед за графеном. Вот теперь и калибрую, чтобы не подвёл он меня в час решающий.

Через несколько минут по соседству рождается сполох. Быстро он! Сразу видно, не за красивые глаза титул Длани получил.

Войтех склоняется над скованным матовым угольком и я вместе с ним. И впрямь графен! Судя по текстуре не такой чистый, как у меня. Похоже, с примесями. Но это не беда, для наших нужд и такой сгодится. Нам ведь не качество сейчас важно, а количество. В противном случая я бы с задумкой и сам управился.

— Ну? Чего скажешь? — вопрошает Мертвоголов.

— Сойдёт, — одобрительно киваю в ответ.

— Ну раз сойдёт, то я вздремну чутка. Меру восстановить надобно.

Он что, и впрямь спасть тут собрался? У нас же под боком тварь кровожадная разгуливает! Совсем умом двинулся?!

— А как же Зверь? Он же в любой момент к нам нагрянуть может.

— Да ты не боись, — отмахивается от меня Войтех. — Я же всю гору ядом окутал. Есть у нас ещё время, пока вся отрава с небес на землю не осядет.

Может оно и так, но перестраховаться не помешает.

— Всё равно тревожно мне. Может, покажешь, как гору в случае чего подорвать? А то вдруг пока ты тут спишь да меру восстанавливаешь, зверюга внутрь прорвётся. А так хоть с собой её на тот свет утянем.

— Покажу, чего ж не показать…

И ведь не соврал и впрямь показал. Теперь вот сижу в небольшом каменном закутке, протез дальше подгоняю. А рядом из стены рычаг простенький торчит — при помощи него родимого гора и взрывается.

Вонь в тесной кишке стоит страшная, ещё хуже, чем в самом гроте. Хоть топор вешай! А всё оттого, что закуток этот прямо за смердящим котлованом располагается.

Тоже мне, нашли, где оружие последнего шанса припрятать. Хотя с другой стороны, все верно сделали: тут и охранник надёжный имеется и жижа эта странная под боком. Она-то первой под взрыв и попадёт.