Смерть меня не найдёт (СИ) - Летова Ефимия - Страница 26

Фигура жреца вырастает перед Лиграном, словно из-под земли.

— Вынужден возразить, лирт следователь, — голос его спокоен, тих и даже благодушен. — Я настаиваю, чтобы вы выполнили свой долг и немедленно арестовали эту девушку. Я настаиваю, чтобы справедливость была восстановлена, а королевский приговор приведён в исполнение. Я лично прослежу за этим.

— Звёздной ночи, лирт Веритос, — Лигран слегка опускает голову. — Вы, кажется, неправильно меня поняли. Именно это я и собирался сделать.

Глава 26.

Единственное утешение — Март, кажется, не попался. По крайне мере, как мне показалось, нашу маленькую скорбную процессию сопровождало ровно то же самое количество киборгообразных по степени вышколенности стражей, что и ворвалось в таверну, и никаких «пленных» не наблюдалось.

Надеюсь, он жив, здоров и свободен. Сбежал вместе со своей злобной, неуместно ревнивой сестрицей, которая ему так дорога. Ну, или хотя бы его побили несильно, исключительно в профилактических целях.

Вероятно, "ориентировка" была только на меня.

Вот и хорошо. Как бы не напугал меня Март со своими инфернальными попытками доказать, что он некромант экстра-класса, зла ему я не желала. Верила, что ничего такого уж особенно плохого он в жизни не сделал, не такой человек. Накосячить мог запросто, а намеренно навредить — нет.

Я шла за лиртом Лиграном и не боялась ничего, абсолютно. Наверное, где-то в глубине души так и не могла поверить, что это всё, то есть моя жизнь, скоро окончится. Один ведь раз уже удалось сбежать?

Весь этот фарс, это безумное, жуткое и в чём-то прекрасное приключение могло закончиться, а моя жизнь — нет. Такая детская вера в собственное бессмертие…

Лилововолосый лирт Веритос сопровождать меня до Винзора не стал. То ли компания Лиграна ему не нравилась, то ли были какие-то неотложные дела, фелинос-то разыскивать надо, пока главная подозреваемая упрямо косит под дурочку, то ли просто не по рангу ходить в охранниках. Однако и отпустить меня со следователем, столь явно и крамольно высказавшим возможность моего ухода, верховный жрец явно не мог. Гипнотический контроль над руками и языком спал, хотя неприятные ощущения от вынужденного наложенного безволия сохранялись ещё долго — язык покалывало, а руки дрожали.

Буквально по щелчку невесть откуда возникли ещё две фигуры в жреческих одеяниях. Наголо бритые, лишённые каких-либо эмоций, словно каменные изваяния, служители Тираты более низкого ранга казались бесполыми и ненастоящими. Однако и такое сопровождение очевидно показалось жрецу недостаточным, поэтому после короткого совещания с моим сопровождающим я обзавелась довольно тяжёлым браслетом на плече, словно повязкой "народный дружинник" из советских времён. Никаких изменений не почувствовала, но матовый чёрный камень, плотно обхвативший руку, до боли напоминал вплавленные в кожу Марта ромбики.

Мезонтит? Или как там его… Магический камень, блокирующий магию. То есть в моём случае, возможность телепортации, стихийной или целенаправленной.

Что ж, это логично. Негоже будет, если птичка снова улетит из заботливо приготовленной клетки, выставив своих тюремщиков идиотами. Если верить Марту, камень дорогой и редкий. Интересно, с такой игрушкой становлюсь ли я неуязвимой и к магическому воздействию извне, или блокируется непосредственно только магия самого носителя?

М-да, бесполезный мне какой-то донум достался, бесполезный в силу своей неуправляемости. Вот становиться бы невидимой, или действительно через стены ходить, или хотя бы быть магом огня и спалить весь этот хмыров гадюшник, и храм, и дворец! Впрочем, революционные мысли в данный момент несколько неуместны.

Времени на размышления в условном наклонении оставалось немного. Мы прошествовали пешком минут пятнадцать, при этом немногочисленные прохожие жадно рассматривали нас с ног до головы, как дети — азиатскую вислобрюхую свинью в зоопарке. Я смирно стояла под бдительным присмотром и стражников, и жрецов, красавчик-следователь куда-то отлучился и вернулся на редкость мрачный и даже злой, а зря — с моей поимкой у него есть хотя бы шансы на премию. Вопрос про Марта так и вертелся на языке, хотелось зажать рот кулаком.

Вместо этого я едва ли не до крови прикусила щеку и сосредоточилась на изучении транспортного средства — улицы Магристы, по которым я до этого ходила, были исключительно пешеходными, и я не видела, на чем тут ездят на дальние расстояния.

К сожалению, порталов в Магре никаких не было, передвигались здесь весьма традиционным, веками опробованном в моём мире способом: на повозках, запряженных животными. Животные, правда, были ожидаемо экзотичными, больше всего напоминавшими подправленных генетиками гепардов: рослые, большелапые, мускулистые, гладкошёрстные, с короткими ушами и хвостом. Звери, чьё название сообщить мне никто не удосужился, выглядели не живыми существами, а чистым функционалом. Вытянутый в длину экипаж из какого-то тёмного дерева походил на элегантный вип-саркофаг и располагался не позади зверей, а между ними. Хитроумные крепления-сбруи опутывали мощную грудь транспортных кошек, удерживая длинный металлический шест, за который и цеплялся местный аналог гроба на колёсиках. Зверюги смотрели на меня миндалевидными золотыми глазами. Вряд ли травоядные, ох, вряд ли…

Земной вариант, кажется, удобнее и проще. И дороги нет нужды делать такими широкими. Впрочем, какое мне дело? Мозг упорно цепляется за вещи, не имеющие никакого значения, чтобы не думать о другом, важном.

В «саркофаге» было на удивление комфортно. В моей прошлой жизни пару раз доводилось ездить в машинах премиум-класса, очень схожие ощущения: в меру мягко, в меру тепло, почти не трясёт, и воздух внутри прохладный, свежий.

Правда, довольно трудно наслаждаться комфортом, когда тебя фактически везут на казнь.

Лигран яростно смял какую-то бумагу в кулаке и высыпал на дорожку серый пепел. Сел со мной в саркофаг, и без возражений подождал, пока рядом заберётся один из жреческих соглядатаев.

Ехали мы долго, по моим ощущениям — часов восемь. Раза два останавливались по физиологическим надобностям, один раз Лигран подал мне флягу с водой. Бритый сидел неподвижно, уставившись в одну точку, выходил только со мной и терпеливо ждал поблизости, по своим делам не отлучался и воды не просил.

Возможно, у жрецов есть местный аналог шаолиня, где они славят Единую ("встретишь Тирату — убей Тирату"*), развивают донум сногсшибательного гипноза и заодно тренируют мочевой пузырь. А покидающим его монахам на всякий случай отрезают языки, чтобы не болтали почём зря.

Эх, Камилла, тебя скоро на голову укоротят, а ты всё ехидничаешь и разговариваешь сама с собой!

Потенциально безъязыкий жрец молчал, Лигран молчал — то ли ждал моих признаний, то ли, что более вероятно, не хотел общаться при таком свидетеле. И то, и другое понять я могла. Вот только признаний никаких не будет, и сбежать мне уже вряд ли удастся.

Откровения Лиграна о том, что с Агнессой он, оказывается, был ранее знаком, шокировали только поначалу. Чего-то подобного следовало ожидать с учётом его ненормально гуманного отношения. Однако и довериться желания не возникло — во-первых, не поверит, во-вторых, странный какой-то товарищ, и поведение его меняется, словно у женщины с ПМС — то лапает, то угрожает, то вот… чуть ли не в любви признался.

Меняет тактику в надежде, что хоть одна сработает? Похоже на то.

Бояться его я по-прежнему не боялась. А вот какого-то определённого отношения не выработала. Да и толку-то? Вон, жрец пришёл, и добрый, якобы, порыв отпустить меня на все четыре стороны пропал втуне, на бескорыстного влюблённого героя черноволосый лирт, увы, не тянет. А может быть, они со жрецом и вовсе в сговоре и на двоих разыграли этот милый спектакль. Добрый полицейский, злой полицейский, на юной перепуганной воровке-лавочнице Агнессе могло и сработать.

На подготовленной фильмами и детективами скептической землянке Камилле — вряд ли.