Смерть меня не найдёт (СИ) - Летова Ефимия - Страница 22

— Это королевская полиция! — цедит Март сквозь зубы. — Это…

Его слепая наивность и вера в благородство властей даже умиляют.

— Всё ещё смотрят? — говорю я вместо поддержания бессмысленного разговора. Почти с сожалением Март размыкает руки.

— Нет. Можем идти.

* * *

В соответствии с озвученным Мартом планом, сегодня нам следовало перекантоваться в Магристе, завтра днём сюда приезжала благополучно выбравшаяся из Винзора сестрица, а завтрашней ночью мы встречаемся с человеком, который должен доставить поддельные документы торговой гильдии, по которым мы могли бы покинуть Магристу и уехать в забытый Тиратой автономный округ Магратан, переезд куда крайне поощрялся властями ввиду необходимости развивать сей отсталый и малолюдный регион.

План мне не нравился.

Не нравилось находиться в столице, где на каждом третьем фонаре сияла моя физиономия, а поскольку бумажные объявления и афиши здесь распространены не были, прохожие с удовольствием разглядывали этакую диковинку.

Одновременно — не нравилась идея покинуть Магристу, не сделав и попытки разобраться хоть в чем-нибудь. В мои личные планы не входило пожизненное поднятие иномирной целины, в пассивном ожидании чуда, особенно в том месте, куда активно зазываемый народ переезжать не спешил. Очень даже вероятно, что выехать оттуда будет намного сложнее, чем попасть, а жить так и вовсе невозможно.

Отчего-то не нравилось то, как едва ощутимо напрягался у Марта голос, когда он говорил про сестру, да и Ильяна эта не понравилась совсем, если честно. На мой взгляд, при любом раскладе тащить её за собой не было ни малейшей необходимости.

— Агнесса, — вздохнул Март, едва мы оказались за дверью комнаты в небольшой унылой гостинице, где нам предстояло пережить ночь — злоупотреблять гостеприимством Клариссы и её девочек он почему-то не пожелал. — Я понимаю твоё желание разобраться в произошедшем, но… Сказать по правде, мне трудно понять всю эту абсурдную историю. Не знаю, какие у тебя могли быть мотивы, но фелинос — это очень серьёзно. Он должен быть возвращён в храм. Навлекать гнев Единой на целую страну, это не шутки.

— Понять или поверить мне? — я оглядываюсь, оценивая перспективы ночёвки. Кровать низкая, очень широкая, одна штука. Прямо на полу валяются тёплые и явно пыльные одеяла.

— Всё это очень странно. Ты утверждаешь, что ничего не помнишь, но такого просто не может быть. Память — не заколка, чтобы её потерять!

— Ты мне не веришь, а я не вру. Меня действительно зовут Камилла. Они все ошиблись, они поймали не ту девушку. Фелинос украла, возможно, какая-то Агнесса, а я тут совершенно не при чём!

Поворачиваюсь к Марту, одновременно гневно встряхивая пыльное одеяло, и сама же оглушительно чихаю.

— Тогда кто ты? — о, этот участливо-насторожённый взгляд, как на психбольную. — Ты якобы потеряла память, но настолько уверена в том, что говоришь?

— Я не теряла память, — выдыхаю я. Возможно, объяснять всё следовало с самого начала, а теперь я понимаю, что любое придуманное объяснение будет звучать не столь абсурдно, как правда. — Я Камилла, родилась в другом мире, в котором у людей нет никаких магических донумов, у нас не верят в Тирату, нет кварков. И даже королей нет, правителя выбирает народ, ну, думает, что выбирает… не важно. Я не крала фелинос, я вообще не хочу находиться тут с вами всеми, честно говоря. Ну, у вас же тут магия, не может быть, чтобы вы о таком не слышали, что мне делать?!

— Тише, тише, — снова успокаивающе приговаривает Март, протягивая ко мне руку с таким видом, словно я взбесившаяся морская свинка. Вроде и смеху больше, чем страху, а тяпнуть за палец тоже может так, что мало не покажется. — Тише, Агнесса, Камилла, как хочешь, так и буду звать, делов-то. Агн… Камилла, знаешь, всякое бывает, миры там разные, донумы, кварки, ты главное не нервничай. Попробуй успокоиться, ложись спать, а вдруг тебе во сне сегодня приснится, где находится фелинос? Все наши проблемы бы решились мигом. Такое, знаешь ли, тоже бывает. Люди говорят…

Не верит.

— Не хочу тише, не хочу успокоиться, я уже не могу больше, — зло рычу я, хватаю подушку с кровати и запускаю в стену. Неожиданно тяжелая, словно набитая не пухом, а крупой подушка уверенно летит через всю комнату и… исчезает, словно воздух всасывает её в себя.

Глава 22.

Из сна меня выбрасывает, как стеклянную бутылку с посланием из морских глубин на песчаный берег.

В комнате полумрак. Приятная тяжесть одеяла позволяет смириться с утренней прохладой. Сквозь небольшую щель в плотных, суровых занавесках, почти что глухо закрывающих единственное окно самого экономного номера этой гостиницы, ладно, мотеля, подворья, на худой конец постоялого двора, робко пробиваются белые лучи Луавы.

Март спит, положив мягкую гладкую щёку на мою ладонь. Каштановые вихры волос прикрывают глаза. И я на пару секундочек замираю, глядя на эту умилительную сцену.

Никогда я ещё ни с кем в одной кровати не просыпалась. Любопытно, имелся ли такого рода опыт у лирты Агнессы. Пока что её жизнь для меня загадка.

Руку надо бы осторожно вытащить, вылезти из кровати, отправиться совершать необходимые утренние процедуры в тазу с водой, вероятно, ставшей под утро просто ледяной, а потом возвращаться к обдумыванию всё тех же животрепещущих вопросов, кто виноват и что делать, но я малодушно позволяю себе ещё немного полюбоваться умиротворящей картинкой спящего рядом молодого мужчины.

Вчерашний вечер никак не предвещал такого мирного уютного утра.

Могу авторитетно заявить: стремительно исчезающие в воздухе подушки отрезвляют куда вернее, нежели пощечина, стакан холодной воды, хватание за руки и выкрики "Успокойся! Возьми себя в руки! Что ты творишь!".

Разом успокоившись, я опустилась на кровать, а Март неуверенно подошёл ко мне и присел рядом. Взлохматил волосы.

— Не знаю, что и делать, — неожиданно сказал он. — Единственное, в чём я могу быть уверен, это в том, что мы вместе были в Винзоре. Но дальше… Кто ты? Что произошло в действительности? И чем нам это грозит? Всё было бы гораздо проще, если бы я был один, но Ильяна…

— Ты не обязан со мной возиться, — тихо ответила я, чувствуя, как внутри ворочается холодный и тяжелый каменный змей. — Ничем не обязан.

— Ты мне жизнь спасла… И теперь мы вроде как не чужие друг другу люди. А вообще, надо держаться вместе. Просто… — Март заглядывает мне в лицо. — Прошу тебя, не надо ничего выдумывать. Не обманывай меня. Пожалуйста. Всё сложно и без этого.

— Если бы я сама хоть что-то понимала! — пожаловалась я, откидываясь на спину на кровать. — Даже с донумом своим разобраться не могу. Теперь вот без подушки осталась. Интересно, куда она делась. Небось свалилась кому-нибудь на голову. Хорошо бы, лирту Веритосу. Хотя… не сможет ли он так нас выследить?!

Озадаченная этой мыслью, я резко села снова.

— Никто не отследит. Подушку можешь забрать мою. Угомонись, Агнес… — Март споткнулся на полуслове. — Так как тебя всё-таки называть?

— Можешь чередовать, — мрачно ответила я. — Чтобы не забывать ни то, кем я была, ни то, кем я стала.

Мы переоделись во второй комплект добытой Мартом одежды. Спустились поужинать — полная угрюмая хозяйка оставила нам две порции картофельной запеканки с мясом. Наконец, Март задул свечу в стеклянном фонаре с толстыми стенками. Зашебуршал рядом, заворачиваясь в своё одеяло.

— Я не вру тебе, — тихонько сказала я темноте. — Просто правда такая… странная. Даже в этом более чем странном мире.

— Расскажи мне тогда о своём мире, — ответила темнота голосом Марта. — В нём у людей нет донумов? И магии? А как тогда..?

— Магии нет…

Я говорила и говорила, рассказывая обо всём, что приходило в голову, а потом перевела дух — и услышала ровное мерное дыхание крепко спящего человека рядом.

И отчего-то вместо облегчения почувствовала разочарование.

* * *

Ильяна косится на нас хмуро и недовольно. И в принципе недовольство своё она аргументирует вполне конкретно: раз уж на меня идёт облава, надо сидеть тихо и не высовываться, а не шляться по всяческим питейным заведениям в компании её безмозглого бедового братца. Конечно, по сравнению со мной, Мартен просто агнец божий, то есть, простите, Тиратин. Хоть и был приговорён к смерти, но это же исключительно из-за строгости магрских законов, а вовсе не из-за тяжести содеянного. В отличие от меня Март реликвию государственного масштаба не крал, полиции и жрецам на хвост не наступал и не строил из себя бедного-несчастного, потерявшего память и половину мозга, а также совесть и весь комплект моральных качеств в придачу…