Смерть меня не найдёт (СИ) - Летова Ефимия - Страница 17

Против воли, я уставилась на её грудь — может, это тоже какой-нибудь там донум? Или магический силикон? Все ровненько, гладенько, как у куклы Барби.

Надеюсь, что и на ощупь будет пластмасса пластмассой, а то вдвойне обидно.

— Ма-артен! — слегка нараспев произнесла женщина. — Дорогой, ты нас совсем забыл! Но приходить в дом утех и утешений со своей женщиной ещё более неприлично, нежели приходить в пивнушку со своей бутылкой, тебе не кажется?!

…Надеюсь, что у неё там воздушные шарики. Ткнёшь — и лопнут нафиг.

— Прости, Кларисс, но я пришёл и уже убегаю, моё сокровище, — Март заискивающе улыбнулся и слегка отступил, а я мысленно скривилась и плюнула — тоже мысленно. — Есть не самые приятные, но неотложные дела всего на пару дней, а так я был бы весь с потрохами твой. Вот, оставляю вам Агн… эмм, лирту Камиллу! Покормите, покажите, где можно привести себя в порядок, с одеждой у неё какое-то непонимание, она, гм, не из столицы, из глухой провинции, не очень-то разбирается в местной моде. Одним словом, вручаю её в ваши надёжные заботливые руки!

Гад.

Надо полагать, применение "надёжным и заботливым" он находил не раз и более чем виртуозно. "Моё сокровище"! "Был бы весь твой"! Тьфу.

— Нет таких неотложных дел, которые нельзя было бы отложить до вечера, — беззаботно отмахнулась Кларисса, судя по манерам, хозяйка этого небогоугодного… нетиратаугодного местечка. — Как раз сегодня мне крайне понадобятся услуги хорошего некроманта!

— Да ты что?! Попался клиент с особо интересными запросами? Кто-то соскучился по бедняжке Лючии?

— Ах, бедняжка Лючия! — подхватила Кларисса, прижимаясь спиной к стене, отчего ткань её омерзительного непристойного платья ещё больше натянулась, буквально позволяя лицезреть выдающийся бюст во всей красе, а сволочь Март сделал ещё более заинтересованное и сосредоточенное лицо. — Не следовало ей мешать средство для потенции с кристонским ромом, а потом хлебать это пойло в обе глотки, но что уж теперь говорить. Нет, пусть покоится с миром, на её поминках мы получили месячную выручку, так что я не в обиде. Но да, дело в клиенте. Лирт Артлан уже весьма немолод и при том непристойно богат. К его величайшему прискорбию, все деньги Магра и лучшие целители не в силах заставить его ощипанного дохлого петушка снова кукарекать, как он говорит, вся надежда на моих курочек, но и мы не творим такие чудеса… Может быть, хоть ты сможешь поднять покойного? Мы сорвали бы хороший куш!

— Ох, Клар, ты неподражаема! — расхохотался Март, а мне захотелось достать что-нибудь острое и немедленно проверить свою теорию про воздушные шарики. — Но всё же, прошу тебя, позаботься о Камилле.

— Непременно, дорогой! — проворковала хозяйка местных путан и посмотрела на меня с плотоядной нежностью. — Непременно!

* * *

— Да ладно, — почти упрашивающим голосом пела за дверью Кларисса — надо же, сама пришла, соизволила. — Успокойся, вдохни, выдохни, поставь на пол скамейку, не гневи Единую, открой дверку и выходи, ну же, дорогая…

— Ни за что! — решительно ответила я, поудобнее перехватывая скамейку. — Ещё чего!

— Ужин, я тебе ужин принесла! Мартик сказал, тебе мясо надобно, так вот, у меня как раз очаровательный гуляш!

— Сами его и ешьте, поголодаю пару деньков! — решительно заявила я. — Ещё не хватало, чтобы вы мне какой-нибудь наркоты подсыпали!

Слово "наркота", значит, местный язык очень даже знал… не самое радостное открытие.

— Не глупи, лирта! Что-то ты шуток совсем не понимаешь!

— Вы хотите сказать, что приглашение поработать тут у вас шуткой было? Что тот жирный, страшный и старый мужик не был клиентом?!

— Ну, как бы, если с такой стороны посмотреть, то, клиент, конечно, а ну и что же, ну, понравилась ты ему и его петушку, зачем же скамейкой да по лысине-то, — гипнотически умиротворяющий голос хозяйки столичного борделя журчал, как ручеёк. — Знаешь, Март сказал, проблемы у тебя, деньги-то никогда не лишние, а работа непыльная, разве что, ха-ха, с него пыль посыплется, в его-то годы, но он может отстегнуть неплохую…

— Ааа! — заорала я и в качестве аргумента яростно пнула дверь. — А-а-а!

— Ну, ладно, ладно, не нервничай ты так, лирта! Просто я подумала, и волосы такие у тебя, и вообще всё удачно сошлось…

— А что — волосы? — насторожилась я.

— Так цвет же, редкий цвет у тебя. Бирюза изначально цвет гильдии любовных утех!

— Что-о? Слушай, как тебя там, лирта Кларисса, а можно их покрасить? В чёрный? Есть тут у вас краска для волос?

— Окстись! — искренне изумилась за дверью хозяйка, и я, подумав немного и так и не выпустив из рук скамеечку, всё же рискнула дверь открыть. — Какая ещё краска для волос?! Целиком облик изменить можно, если владеешь донумом наложения иллюзий, но только одни волосы… нет, не думаю.

— И что, мне вот так всегда ходить с волосам цвета… гильдии продажной любви?!

— Гильдии любовных утех. Поверь мне, дорогая, мои девочки — далеко не самое худшее в нашем лучшем из миров!

Фраза оказалась до боли знакомой, и я усмехнулась.

Лучший из миров, как же.

Есть он вообще, этот лучший мир?

* * *

— Как тебя, говоришь, зовут? — округлила глаза пухлощёкая рыжеволосая Катриса. — Ка-мил-ла? Никогда такого имени не слышала.

Я решительно зачерпнула ещё горстку тёмно-лиловых овальных ягод — надо же, вкусные какие! — и хмыкнула:

— Так называется… в общем, один цветок из моего родного… провинциального города. Беленький с жёлтой серединкой, почти что как тараксум. Мы на нём гадали в детстве, — неожиданно для себя я глупо всхлипнула. Надо же, вот не ожидала, что хоть какое-нибудь воспоминание из детства заставит меня расчувствоваться, да ещё и здесь, в иномирном публичном доме среди иномирных путан.

Правда, девчонки вроде и впрямь ничего. А работа — ну что, работа, всякое бывает, кто я такая, чтобы их судить.

— Гадали на цветах? — изумилась черноволосая путана, которую я мысленно окрестила "грушей" за узкие плечи и тяжеловесные бёдра. — Это как?!

— Ну-у, сейчас покажу, — я икнула и тут же прикрыла рот рукой. — Есть у вас бумага, краска и… ик… клей?!

Следующие полчаса мы увлеченно вырезали и клеили бумажные ромашки, а потом с не меньшим энтузиазмом обрывали им лепестки. Моё состояние было странным и до боли напоминало опьянение — невообразимая лёгкость во всём теле, смех, легко переходящий в слезы и обратно, головокружение, которое казалось даже приятным…

— Повтори ещё раз! — умоляюще шептала "груша", и я послушно в стотысячный раз декламировала детскую считалку:

Любишь,

Не любишь,

Поцелуешь,

Не поцелуешь,

Обнимешь,

Обманешь,

Чужой,

Моим станешь,

К сердцу прижмёшь,

К чёрту пошлёшь…

…

Правда, чёрта пришлось заменить на неведомую "хмыру", но мои внезапные подружки оказались в полном восторге. У каждой из них имелся в наличии сердечный друг, на которого обязательно надо было погадать.

— А ты, лирта Ка-мил-ла?

— А что — я?

— Погадать тебе на того милого лирта, с которым ты с утра пришла? — шутливо спросила Катриса. Как я поняла, она была новенькая и Марта не знала, чем сразу завоевала мою безоговорочную симпатию.

— Д-давайте! — отчаянно выговорила я слово, которое оказалось неожиданно трудным, и осела на мягкую софу в центре гостиной — времени полдень, клиентов нет, девчонки скучают и развлекают себя общением со мной. — Гад-дайте!

— Ты бы не налегала на ягоды черноцвета, — сочувственно произнесла аппетитная блондинка, та самая, что вчера подметала двор. — Из него вино делают, от них голову ой как сносит…

— Да?! — удивилась я. — Понят-ненько… Но если что, на того жирного уродского лирта я всё равно, ик, не согласна!

Катриса подала мне свежесделанную ромашку, и я принялась отрывать лепесток за лепестком, а приговаривали мы все хором:

Любишь…

Не любишь…

…