Огни у пирамид (СИ) - Чайка Дмитрий - Страница 35

Персы серебро и золото из храмов изъяли, а потом оно же обратно в виде денег хлынуло. Даже в виде подношений богам понесли его, что куда удобней, чем зерно и пиво. Серебро, оно не портится ведь. Он, Амоннахт, себя поначалу царем почувствовал. Надо же, все Верхнее царство в управлении у него, а потом ему то тут, то там крылья подрезать начали. То доклады день в день пришли, то за деньги потраченные отчитайся, то за подати. А потом и вовсе власть над войском отняли, тысячник ассирийский теперь сам себе хозяин. А что же он за царь, если у него войска нет? А хуже всех- это надзирающие за порядком. Вроде не зверствуют, как в своих землях, но весьма внимательно смотрят за всем, и доклады самому сиятельному Хутрану шлют, а то не человек, говорят, а зверь лютый. И чем те доклады обернутся, и не знает никто. Поэтому приходится аккуратно действовать, не наглея. А то он поначалу половину податей к себе в закрома велел отвезти, и купцам продать. А эти отродья пришли к нему, не убоявшись, и заявили, чтобы подати куда положено поступили, иначе о том повелитель незамедлительно извещен будет. Аммоннахта аж пот пробил, потому как в договоренности с государем это отдельно было оговорено. Ежели он украдет чего, то его государь лично на суд призовет, потому как нарушение клятвы — это измена. Выкрутился он тогда, сказал, что просто на хранение туда зерно отвезли, и в мыслях не было подати сокрыть. Но задумался, ведь поначалу это все несерьезным казалось, как игра детская. Ведь от роду в этой земле жрецы правили, а не цари. Только видимость была, что эта кукла решает чего-то. Последний великий царь лет четыреста назад умер, да Тахарка вот попытался, но не вышло.

А теперь он в храмах Амона-Ра негасимый огонь зажжет, особенно в тех, что у пирамид в долинах царей стоят. На то особое указание было. Великие боги, да неужто его внуки родных богов забудут, да простому костру молиться начнут, как в Империи? Ведь он сам жрец, и всю эту кухню, как никто понимает.

Глава 18, где выяснилось, что дети неожиданно выросли

Год восьмой от основания. Месяц айяру. Ниневия.

Великий царь в сотый, наверное, раз перечитывал письмо от Статиры, которую он в неведомую даль послал к новому мужу. Ох, и умницей у него дочь выросла, царь прослезился даже. Не впервые, впрочем. А рядом Заратуштра сидел, и задумчиво так вдаль смотрел. А если он вот так вдаль смотрит, значит сейчас что-то эдакое выдаст, это царь за долгие годы железно усвоил.

— А что, брат, неплохо получилось, — сказал наконец Пророк. — Мы девочке вроде как от души помогли, потому что послали ее к демонам на рога, а она нашу науку на пользу пустила. Да и мы не в убытке, кстати. Торговля, как на дрожжах, растет.

— Ладно, говори, чего удумал, — нетерпеливо сказал Ахемен.

— Думаю я, надо дочерей твоих с детства учить, — сказал Пророк.

— Чему еще учить? — удивился царь. — Грамотные все и так.

— На цариц учить, брат, — терпеливо сказал Пророк. — Вот посмотри, мы же помним, как наша девочка в куклы играла и за бороды нас дергала, а какие теперь дела проворачивает! В первый же месяц, как приехала, договорилась, что все царицы в Новом Свете только от нашего дома будут, полсотни воинов из огнемета сожгла и жреца зловредного отравила. Ну, просто прелесть, а не ребенок. А ведь Хидалу с ней не один десяток вечеров просидел, между прочим. Да и я руку приложил, и Камбис, и жрец мой, что яды варит, ей тоже кое-что рассказал.

— Да ты что? — выпучил глаза царь. — Ты так со всеми моими дочерьми хочешь? Да Хидалу себе вены вскроет. У меня же их больше двадцать душ!

— Я думаю, брат, надо что-то вроде первой учебной сотни сделать, только для девиц из хороших родов. И там мы уже точно знать будем, кто есть кто. Кто курица недалекая, ту за верного сатрапа отдашь, пусть радуется. А если умница, как Статира, ту можно и в далекие края выдать за царя какого. И мы с тобой уверены будем, что она наши интересы там блюдет, а не только мужу постель греет.

— Толково! — царь затеребил в задумчивости густейшую бороду, уложенную в прихотливые завитки и косы. — Только, надо сразу готовиться к тому, что в ту сотню пару тысяч девок сразу впихнуть попытаются. Ведь с первой сотней именно так сейчас. Говорят, уже пять талантов золота за место для сына купец какой-то предлагал.

— Да ну! — удивился Пророк. — А ты что?

— Выпороть приказал, — пожал плечами царь. — Чтобы урожденные князья с купцами служили, да не бывать этому!

— А дети сотников? — в глазах Пророка плескался смех. Царь то уже и сам забыл, как наемником служил.

— Детей сотников можем во вторую сотню брать, — насупился царь. — Если заслуженный человек, то почему же…Да делай что хочешь, хоть свою бабскую сотню, не против я…

— Не бабскую сотню, а Школу Благородных Девиц, — мечтательно произнес Пророк. — Ох и драка за места будет, так и представляю. Это же самые завидные невесты Империи оттуда выходить будут!

— Да уж, — поморщился царь. — У нас Первая учебная сотня уже до пяти сотен скоро распухнет. Дети персон первого класса зачисляются, да еще и князья из сатрапий в очередь стоят, измучили просьбами. Я даже и не знал, что у нас князей столько.

— Слушай, брат, а ведь это мысль. Надо урожденных персидских князей как-то отличать. А то получается, что тесть твой князь и бывший разбойник Дайаэ тоже князь. Непорядок! — заявил Пророк.

— Непорядок, точно! — загорелся царь. — Тогда пусть семь семей моих жен, семьи моих братьев и твоего сына великими князьями называются. И чтобы вовеки только из этих семей цари могли на трон Империи взойти.

— Десять Великих Семей! — погонял мысль Пророк. — Отлично придумал, брат! Ты воистину мудр!

— Вот! — довольный повелитель вселенной откинулся на спинку жалобно скрипнувшего кресла. Нечасто родственник его хвалит.

— Кстати, у меня Сукайя давно без дела сидит. Может, и его тогда к старшим барышням в учителя назначить. А то и работать разучится, — выдал мысль Пророк.

— Ну, ты точно нездоров, брат, — изумился царь. — Душегуба отпетого до принцесс допустить. Хотя….. — царь задумался, — ведь сестра только из-за него цела осталась, значит полезная у него наука. Дозволяю. А кто у нас этим заниматься будет? Девки то все балованные, им абы кто не указ.

— С Ясмин поговорю, — подумав, сказал Пророк. — Дашка все равно не сегодня-завтра замуж выйдет, а Роксане уже четырнадцать, тоже замужество не за горами. Пусть Ясмин занимается, думаю, ей интересно будет.

— Да, у моей сестры не забалуешь, — усмехнулся в бороду царь. — Всегда отчаянная была. Вот, помню, в отцовском кишлаке…

— Брат, — поморщился от несвоевременных воспоминаний Пророк, — давай про дела поговорим. Мы из Нового Света очень полезные вещи получили. Они мне просто позарез нужны были.

— Это какие же? — заинтересовался царь.

— Помнишь, прыгающий шар и бусы, к которым железо прилипает?

— Ну, помню! — выпучил в удивлении глаза царь. — У твоей жены бус мало? Надо, чтобы теперь к ним ножи липли?

— Ты не понимаешь, брат, — терпеливо сказал Макс. — Мне этот камень нужен потому, что из него можно прибор сделать, который всегда точно на север показывает. Он компас называется. И с тем прибором по морям гораздо удобнее ходить, и для войск в незнакомых землях это очень полезно.

— А прыгающий шар? — спросил царь. — Его же как игрушку покупают почти по весу в золоте. У купцов даже мода завелась, меряются, чей шар больше.

— Материал тот как уплотнитель работает. Если умники мои кое-что придумают, то мы, брат, на конях ездить скоро перестанем. Ну, внуки наши точно.

— А на чем же? — скептически спросил царь.

— Сила разогретого пара или сгоревшей нефти повозку сможет двигать, — ответил ему Пророк.

— Спаси меня светлый бог, — царь даже перепугался. — И что, повозка без осла или быка ехать будет?

— Будет, брат! И не только повозка, но и огромные вереницы из таких повозок, на которых целая армия сможет за неделю в Египет попасть, на заднице посиживая.