Отблеск величия (СИ) - Красников Андрей Андреевич - Страница 28

Расплата за обжорство наступила примерно через час — хотя изголодавшийся и ослабленный организм стремительно перерабатывал всю оказывавшуюся в его распоряжении пищу, это не уберегло меня от мощного расстройство желудка. Впрочем, поиски редких в этих краях лопухов и регулярная беготня к встречающимся по пути кустам не мешали мне радоваться жизни — силы быстро возвращались, еды хватало, раны окончательно затянулись, враги остались где-то в прошлом… спрашивается, о чем еще можно было мечтать?

Выглянувшее из-за облаков солнце подняло мое настроение на недосягаемые высоты, поэтому к границе между двумя странами я подошел, насвистывая какой-то незамысловатый мотивчик и абсолютно не думая о возможных последствиях. Благо, что на кашерской заставе гарнизон полностью отсутствовал и расспрашивать меня о прошлой жизни оказалось некому.

Впрочем, подданные блистательного правителя Рахмы отчасти восполнили это упущение.

— Кто такой? — грозно спросил усатый мечник в ярко-желтой форме, когда я миновал покосившийся красный столбик и оказался на территории эмирата. — Зачем пришел?

— Странник, — ответил я, рассматривая крошечный бревенчатый форт, обнесенный щербатым частоколом. — Ищу нормальный город, чтобы пожить.

— Дезертир?

— С чего вдруг?

— Руку покажи.

— Пожалуйста, — я без зазрения совести продемонстрировал пограничнику оба запястья. — Смотрите.

— Откуда эта рана?

— Содрал кожу, когда с дерева падал.

— С дерева?

— От волков спасался. Страшные они тут у вас.

Воин растерянно почесал макушку, но затем прищурился и хмыкнул:

— Врешь?

— Нет.

— Иди-ка за мной.

Наш путь завершился в скромной комнате, являвшейся чем-то вроде кабинета главы местной таможни. Для чего меня туда привели, так и осталось тайной — хотя командир пограничников оказался на месте, моя персона не вызвала у него практически никакого интереса.

— Это еще кто?

— Границу перешел, — браво отрапортовал мой сопровождающий. — Хочет к нам.

— Дезертир, что ли?

— Говорит, что нет. Наверное, врет.

— Да и хрен бы с ним. Деньги есть?

— Деньги есть? — обернулся ко мне солдат. — Или голый?

— Немножко есть. Милостыню просить не буду.

— Ну и хорошо, — расслабленно кивнул хозяин кабинета. — Возьми с него золотой, поставь рисунок и пусть топает, куда хочет.

— Будет исполнено, господин!

Озвученный ценник показался мне грабительским, но я благоразумно оставил свое возмущение при себе — несмотря на кажущуюся простоту, основанная на временных печатях система работала весьма четко и любая попытка ее перехитрить могла выйти мне боком. А платить конские штрафы или сидеть в тюрьме я не собирался.

— За мной.

Все оказалось сделано по высшему разряду — получив золотую монету, пограничник не только украсил мою руку новым оттиском, но и выдал расписку, в которой сообщалось, что некий странник Максим действительно заплатил причитающуюся пошлину, вследствие чего имеет право жить на территории эмирата. Не знаю, насколько уж актуальной была эта бумажка, но с ней мне все равно стало немного спокойнее, чем раньше.

— Можешь идти, — сообщил воин, убедившись, что я прочитал и спрятал документ. — До города пятнадцать миль, к вечеру доберешься.

— Спасибо.

— Давай-давай, проваливай…

Глава 8

Городок Рахма, давший название одноименному эмирату и являвшийся по сути единственным крупным поселением на территории крошечной страны, не произвел на меня особого впечатления — в архитектуре здесь чаще обычного использовалась грубоватая и не всегда уместная лепнина, костюмы солдат изобиловали яркими цветами, но на этом различия с другими человеческими муравейниками заканчивались. Средневековая экзотика уже давно стала мне родной, тонкий аромат конского навоза воспринимался как нечто вполне обыденное, говор местных жителей был довольно-таки стандартным, поэтому интеграция в новое общество прошла гладко и быстро. Я отдал чисто символическую пошлину, расспросил дежуривших у ворот стражников о ближайших тавернах, а затем нырнул в лабиринт узких темных улиц, взяв курс на рекомендованную гостиницу.

Судя по всему, вокруг находилась самая бедная и депрессивная часть города — одежда попадавшихся навстречу людей выглядела неказистой и ветхой, стены домов украшали мелкие трещины, а традиционную мостовую украшал внушительный слой грязи. Впрочем, если учесть мое финансовое состояние и общую потрепанность, я был здесь на своем месте. Как бы печально это ни звучало.

— Эй, уважаемый! Не подскажешь, как “Весельчака” найти?

— За углом, — остановленный мною ремесленник неопределенно махнул рукой, после чего обошел меня и направился в сторону ближайшего перекрестка. — Там увидишь.

— Я могу проводить, — тут же заявил выскочивший из соседней подворотни мальчуган. — Всего за одну серебрянку, господин!

— Спасибо, как-нибудь сам разберусь.

— Вам жалко монетку, господин? Мои родители умирают от голода.

— Так я и поверил. Все, отстань.

— Боги покарают вас за жадность, господин!

— Да-да…

Нужное мне заведение располагалось в небольшом грязном тупичке и никак не претендовало на фешенебельность. Совсем рядом с крыльцом валялась дохлая крыса, стекло в одном из окон покрывали замазанные смолой трещины, а доносившиеся изнутри вопли говорили о том, что здесь на самом деле привыкли веселиться. Любыми доступными способами.

— Заходи, — радушно предложил сидевший около входа громила. — Выпивка хорошая, мясо тоже. Отдохнешь.

— Мне переночевать надо. Комнаты есть?

— Все есть, парень. Ты заходи, не бойся. Там добрые люди свадьбу гуляют.

Мешать чужой свадьбе я не хотел, однако в результате все прошло очень тихо и мирно — хотя главный зал гостиницы оказался переполнен радующимися жизни гостями, мне удалось привлечь внимание одной из бегавших вокруг разносчиц, которая направила меня в соседнюю комнату. Там обнаружился то ли сам владелец таверны, то ли ее управляющий, без лишних слов забравший мои деньги, выдавший ключ от номера и пообещавший доставить туда стандартный ужин.

— Лестница рядом со входом. Если сам не найдешь, спроси у девочек.

— Спасибо.

Никаких сложностей с поиском лестницы у меня не возникло, так что уже через пять минут я расположился на вполне приличной кровати, чувствуя, как тревоги и волнения незаметно покидают мои мысли.

Путешествие в Кашер многое расставило по своим местам. В частности, у меня не осталось больше никаких розовых иллюзий касательно роли проводников душ в этом мире — хотя кое-где их терпели и даже брали на службу, в других местах все шло по радикально иному сценарию. Возможно, замешанной на страхе непримиримостью грешили только отсталые кашерцы, но что-то мне подсказывало, что проблема гораздо серьезнее и многие другие страны ведут очень схожую политику. Причины такого отношения могли быть самыми разными, но на первый план сразу же выходили банальные опасения за свою шкуру. И если немного подумать, то эти опасения имели под собой весьма серьезный фундамент.

Во время нашего последнего рейда Шенна устроила настоящую истерику, прося оставить ей жизнь. Сразу после боя один из солдат пытался схожим образом защитить своего товарища. Напавшие на меня убийцы однозначно руководствовались гораздо более весомыми аргументами, нежели обычные суеверия. Командовавший армией полковник явно знал что-то такое, что заставило его со мной распрощаться. Фоном же для этих весьма показательных эпизодов служили мои собственные желания и поступки — за последнюю неделю я окончательно перестал воспринимать жизни других людей как нечто ценное, все чаще мечтал о массовых убийствах, а желание получить очередную награду иногда начинало перевешивать доводы разума.

— Схожу с ума потихоньку, значит.

Прозвучавшие слова не нашли в моей душе никакого внятного отклика — как и раньше, я видел проблему, но не считал ее стоящей внимания. Более того, хотя у меня не имелось ни малейших сомнений, что подобное отношение к ситуации могло сложиться исключительно благодаря вмешательству богини, этот факт также маячил где-то за границами восприятия — как ни крути, а сделанная мне психокоррекция до сих пор приносила гораздо больше пользы, чем вреда.