Укрощение строптивой (СИ) - Ростов Олег - Страница 67

— Да. У нас есть видеозапись их разговора. Мы сразу зарядили дом, где они жили и их гаджеты. Чтобы их прессануть нужны были весомые доказательства. И теперь они есть. Этот идиот Родька, даже мобильник левый не использовал, который использовал для связи с киллерами. Со своего позвонил им в последний раз. Представляешь? Похоже у него мозги совсем сплавились от кокса.

— А что сразу его не взяли? Родьку этого?

— А что бы мы предъявили? Надо было, чтобы наёмники сделали попытку тебя ликвидировать. Теперь всё в ажуре. Сейчас следователь едет к Родьке с его мамой.

Меня позже вызывали в Следственный комитет. Допрашивали, как потерпевшего. Родион сознался довольно быстро. Маман пустили по делу как свидетеля. Хотя она была в курсе готовящегося покушения на меня. И даже покушения на собственную дочь. Но там включились адвокаты. Была заключена какая-то сделка со следствием. Одним словом, организатором покушения, причём обоих покушений пошёл Родион. Плюс киллеры с покушения на Ирму, двух убежавших тоже задержали. И моих. Дело это было громкое. Даже по центральным каналам показали.

Ирма постепенно пошла на поправку. Всё так же каждый день ездил к ней. Тесть мой навещал её. Узнав, кто организовал на неё нападение, а потом на меня. Она плакала.

— Родька, сволочь. — Тихо говорила она. — Сдохнешь, тварь. Ненавижу. Мама, как ты могла… Звери. Ради денег никого не пожалеют. Если бы не ты, Стёпа, не Александр Осипович, они бы и Полину удавили, забрав всё её имущество. Зверье. Ненавижу…

Успокаивал её. Привёл в больницу детей. Полину, Соню и мальчишек. Ирма была очень рада. Обнимала и целовала Полину. Потом Соню. Обняла и поцеловала Игоря с Костей. Но на родственников её ненависть и злоба не проходили. Особенно когда она вспоминала, что по их вине лишилась ребёнка.

— Стёпа, я когда узнала, что беременна, ты не представляешь, как я была счастлива. Я хотела тебе сказать, но не успела. Этот ребёнок был очень желанный для меня. А они убили его. Я это дело так не оставлю. Они заплатят.

— Ирма, посмотри на меня. — Взял заплаканное лицо женщины в ладони. — Не надо. Понимаешь? Не надо тебе мараться в этом. Оставь. Отпусти. Меня врач заверил. Что в этом плане, ты здорова. Только тебе надо набраться сил, закончить лечение и сможешь ещё родить, если так сильно хочешь. Но ты должна отпустить своего брата и мать.

— Не брат он мне, и она не моя мать. Какие они брат с матерью, если убивали меня. Меня и моё дитё?

— Всё равно, не надо. Не замарай себя убийством близких родичей. Пусть даже не сама это сделаешь. Я знаю у тебя хватит денег и возможностей, чтобы уничтожить обоих. Иначе наказана сама будешь. Поверь, чувствуя я. Ребёнок это как твоё исцеление. Он обязательно будет. Только тебе нужно отпустить их. Если надо, простить. Тогда получишь то, что хочешь.

Мы много с ней разговаривали на эту тему. Сначала на соглашалась со мной, но я видел, чувствовал, что это так, чтобы я успокоился. А её решимость никуда не делась. Мы гуляли с ней, когда Ирме разрешили вставать и делать небольшие прогулки. Но постепенно она менялась. Да, ещё плакала, вспоминая о нерождённом малыше. Я свозил её, забрав на время из больницы в один храм. Она долго там стояла перед иконой божьей матери с младенцем. Потом начала молится. Я не подходил близко к ней. Не слышал, что она говорила, о чём просила. После к ней подошёл батюшка. Совсем старик. Начал с ней разговаривать. Они сели вышли из храма. Сели на лавочку. Говорили долго. Я ждал в стороне. Видел, что Ирма плакала. А старец гладил её по голове, говорил с ней. С этого дня, в Ирме словно что-то произошло. Больше она не говорила о мести. Её выписали. Теперь она проходила амбулаторное лечение. Наблюдалась у врачей. Возил её на процедуры.

Как-то вечером, перед сном, она сидя на кровати, сказала мне.

— Стёп. Знаешь, всё, что произошло со мной, это наказание за мою прошлую жизнь.

— Почему ты так решила?

— Я Кристинку видела во сне. Разговаривали мы с ней. Она мне это сказала. Она тоже заплатила за свои грехи. Попросила меня не утяжелять свои. Просила позаботиться о её детях. Помочь тебе. А потом сказала, что будет моё исцеление.

Ирма вышла на работу через полгода, после больницы. За это время возил её в санатории, когда вместе с детьми, когда вдвоём. Одна она ехать отказывалась.

Через год после суда, Родиона убили в зоне. Я когда об этом узнал, дождался Ирму домой. Сказал ей об этом, потом посмотрел ей в глаза. Она мой взгляд выдержала.

— Стёпа, если ты думаешь, что я как-то причастна к этому, то ошибаешься. Я ничего не делала. Я отпустила их, как ты и говорил. Даже простила. И мне стало легче. Это так. Я ничего к ним уже не чувствую. Ни ненависти, ни злобы, ничего. У меня нет жажды мести. Это правда, дорогой мой. Они просто перестали для меня существовать. Как чужие. Даже сейчас, услышав от тебя эту новость, я ничего не почувствовала, ни удовлетворения, ни грусти. Так что не думай обо мне плохо. Я даже больше скажу. Мне сегодня звонили по поводу матери. У неё инсульт. Она сейчас лежачая. Я оплатила ей отдельную палату и уход за ней. Навещать её я не собираюсь. Скорее всего инсульт из-за того, что Родьки больше нет. Она его очень сильно любила. Меня никогда так не любила. Знаешь, я даже подозреваю, что Родион не сын моего отца. А сын того, кого мама очень любила, тогда в молодости. Возможно, отец узнав, что Родя не его сын, тоже схлопотал инсульт. Он так и не оклемался после него и в итоге умер. Так что, вполне возможно, что это ей вернулся бумеранг. — Ирма так больше свою мать, мамой и не называла. — У неё дом в залоге в банке. Представляешь? Куда они деньги все спускали, не знаю. Дом сейчас заберут.

— А ты выкупить не хочешь? Всё же это и твоего отца?

— Нет, не хочу его выкупать. Пусть банк забирает. Лечение ей я буду оплачивать. Поправится, куплю ей квартиру. Пусть там живёт.

Мать Ирмы умерла спустя месяц после инсульта. Ирма похоронила её. На похоронах не проронила и слезинки. И тело брата забрала, похоронила там же, рядом с матерью. Но не рядом со своим отцом. Она даже экспертизу на ДНК провела. Для этого эксгумировала останки отца. Экспертиза показала, что Родион был её сводным братом по матери. Отцы оказались у них разные. Ирма даже не удивилась.

Жена стала часто ходить в церковь. Я как-то спросил её, что так туда зачастила? Уж не собирается ли она уходить в монастырь? На что она ответила, что нет. Но грехи отмаливает.

Жизнь вошла в привычный ритм жизни. С Ирмой мы всё же поженились. Мы не стали заключать брачный контракт. Мы заключили именно брак. А через два года после этого, она родила мне сына. Теперь у нас целый детский сад. Три мальчишки и две девчонки. Исцеление. Сначала одна прошла его. Блондинка. Путь из бездны к своей вершине, к исцелению. Прошла весь путь от начала и до конца. Потом вторая, брюнетка. И тоже, от начала и до конца. И я прошёл с ними этот путь, сначала с одной, потом с другой. Александр Осипович, хоть и сдал сильно, но держится, молодец. Тоже в основном живёт в доме своей дочери, который она оставила мне. Ирма, наши дети, все мы тут живём. А на стене в холле висит большой фотопортрет Кристины. Она улыбающаяся своей светлой улыбкой, каждый день смотрит на нас. Я тоже отвечаю ей улыбкой. Спасибо тебе родная за всё. плохое забывается, а хорошее остаётся…

КОНЕЦ