Утро под Катовице (СИ) - Ермаков Николай Александрович - Страница 76

Постепенно разогретый весенними гормонами мозг переключился на воспоминания о Болеславе. Я ведь последнее время с практически не вспоминал её — там, на войне, на романтические воспоминания как-то совсем не было времени, даже когда нас вывели в Салми, я упахивался на командовании взводом так, что едва на ходу не засыпал. Да и грызла меня подспудно мысль, что причиной моей шизы является именно моя любовь к Болеславе. Но сейчас подзабытые чувства вновь заявили о себе и я осознал, что трудно будет найти кого-то, кто сможет дать мне тот тот же букет эмоций и счастья, который мне дарила Болеслава. Вот так весь день вместо того, чтобы заниматься учебой, я думал о ней, гадая, суждено ли нам увидеться вновь. Я вспомнил о своем письме, в котором писал, что люблю гулять около кремля воскресными вечерами. А вдруг она уже приезжала и не встретив меня вернулась во Львов?

Вечером отвлечься от размышлений на тему межполовых отношений мне помогла тренировка, точнее даже две тренировки по самбо — для студентов и инструкторов. За три часа я хорошо нагрузился, проверяя навыки, наработанные парнями за время моего отсутствия. Что же, весьма неплохо, все ранее показанные мной приемы доведены до автоматизма и можно двигаться дальше.

Проснувшись следующим утром, я решил, что с этими розовыми соплями надо заканчивать. Вся проблема в моей усталости от войны и воздержании, поэтому в воскресенье (а сегодня был четверг) я вечером прогуляюсь около кремля, а если там не встречу Болеславу, то этот вопрос надо будет решать за счет местных кадров, но лучше без привлечения студенток. А задача на сегодня — заняться текущими проблемами — в усиленном темпе наверстывать отставание в учебе. Эх, я ведь планировал в конце года сдать за два курса экстерном, но теперь, конечно, ничего не получится, текущий год я нагоню без особых проблем, но второй курс за два месяца пройти нереально. А план был хороший — к лету сорок первого закончить техникум, устроиться на автозавод и получить бронь от мобилизации, я ведь говорил, что не хочу воевать? А инженерно — технический состав автозавода весь попадает под бронь — это ведь стратегическое предприятие. Хороший был план, но он провалился. В любом случае буду учиться и искать другие варианты откосить, до войны ещё есть время и надо использовать его так, чтобы потом, в окопе под артобстрелом, не было мучительно больно за впустую потраченные дни и месяцы.

Оставшиеся дни недели прошли в учебе и трудах по согласованию с преподавателями планов как наверстывать моё отставание. Днем в воскресенье я опять провел две тренировки — первая была для девушек, вторая — для студентов. Кстати на первой тренировке я разглядел парочку вполне симпатичных спортсменок и мысленно записал их в кандидатки на мою пассию. Впрочем, по большей части мои мысли были заняты бессмысленными рассуждениями на тему: придет ли Болеслава сегодня к кремлю. И чем больше я об этом рассуждал, тем больше сходился сам с собой во мнении, что надеяться на это глупо. Открытка ведь попросту могла и не дойти до неё, а если и дошла, то у Болеславы могла найтись тысяча причин, чтобы не ехать сюда — у неё ведь есть маленький ребенок, мог найтись муж. В конце-концов ей просто могли не дать разрешение на пересечение границы. Да и наш короткий военно-танковый роман не мог служить для неё основанием, чтобы бросить всё и ехать сюда, практически в неизвестность.

Когда я вечером вышел из техникума, на улице шел промозглый дождь вперемешку со снегом, но я всё-таки нашел в себе силы пойти к кремлю по такой мерзопакостной погоде. Раз собирался идти, значит надо идти, чтобы потом не было сомнений и лишних рефлексий. Людей на улице почти не было, ну какой же дурак попрется на улицу в такую мерзкую погоду? На Советской площади, прилегавшей к кремлю было темно и пусто, фонари ещё не зажгли, разумные люди в такое ненастье сидят дома да пьют горячий чай.

И под этим дождем в темноте лишь одинокий стройный силуэт приближался навстречу мне из темноты