Я - дверной проем - Кинг Стивен - Страница 6

Еще задолго до того, как Ричард закончил копать, я уже знал, что тела мальчика он там не найдет. Они убрали его оттуда. Прошлой ночью руки мои не были завязаны - следовательно, они могли видеть и действовать. Уж если они смогли использовать меня для того, чтобы убить мальчика, то, значит, они могли использовать меня и для того, чтобы перенести его тело в какое-нибудь другое место, даже если бы я спал в это время.

- Здесь нет никакого мальчика, Артур, - послышался голос Ричарда. Он подошел к машине, закинул лопату в багажник и устало опустился на свое сидение рядом со мной.

Показалась яркая почти ничем не закрытая луна. Быстро приближающаяся гроза была, по-видимому, настоящей бурей. То и дело нас ослепляли небывало яркие молнии и сотрясал оглушительный гром. На песок уже начали ложиться первые мрачные тени надвигающейся грозной стихии. Внезапно поднявшийся ветер швырял в машину песок с такой силой, что она ходила ходуном. В пальцах у меня появился сильный зуд - глаза очень хотели наружу.

- Значит, они все таки использовали меня и для того, чтобы перенести его тело в другое место, - взволнованно заговорил я скороговоркой, уставившись в одну точку. Каким, должно быть, бредом звучали мои слова для Ричарда - ведь он тогда почти совсем ничего не знал.

- Они могут управлять мной, - продолжал я. - Когда я развязываю руки, они получают возможность управлять мной. Они способны в любой момент подчинить меня себя полностью и могут манипулировать мной как угодно, направляя мои действия по своему усмотрению, даже если я находясь в бессознательном состоянии. Когда мои руки развязаны, я становлюсь для них как бы дверным проемом, каналом их связи с нашим миром. По несколько раз в день, когда руки у меня развязаны от нестерпимого зуда, я обнаруживаю себя стоящим в совершенно, порой, неожиданных для меня местах - в саду, например, или перед картиной, которая висит меня в гостиной. Все эти места и предметы хорошо знакомы мне, но я совершенно не помню, как я к ним попал. В памяти начисто отсутствуют довольно большие промежутки времени. Они просто отключают на это время мое сознание. Это ужасно, Ричард... Я больше не в силах жить в этом кошмаре!..

- Артур. - Ричард успокаивающе положил мне руку на плечо. Пожалуйста, Артур, не надо. Перестань.

В слабом отблеске заката я увидел, что его лицо, повернутое ко мне, полно сострадания.

- Ты сказал, что ты там где-то "стоял" перед чем-то, что ты "перенес" тело мальчика... Но это же невозможно, Артур! Ты же не можешь двигаться, кроме как на кресле-каталке. Вся нижняя половина твоего тела мертва!

- Она тоже мертва, - сказал я, - положив руку на приборную панель машины. - Но ты садишься в нее и заставляешь ее ехать. Ты можешь, если захочешь, убить ее, пустив с обрыва в пропасть и она ничем не сможет помешать тебе в этом, даже если захотела бы!

Я слышал, что мой голос поднялся уже очень высоко и звучал теперь совершенно истерично, но мне было не до этого в тот момент.

- Я - дверной проем! - кричал я ему в самое лицо. - Как ты не можешь понять?! Они убили мальчика, Ричард! Убили моими руками! И моими же руками перетащили его тело в какое-то другое место!

- Я думаю, тебе необходимо срочно показаться врачу, - стараясь говорить спокойно, ответил мне на это Ричард. - Поехали назад. Хочешь, я сам отвезу тебя завтра или даже сегодня к одному своему знакомому очень хорошему докто...

- Подожди, Ричард! Ты можешь проверить! Разузнай насчет этого мальчика! Ведь он действительно не вернулся вчера домой! Он мертв, говорю я тебе! Мертв!

- Но ты же сказал, что не знаешь его имени,

- Он наверняка из той деревушки что начинается сразу за почтой! Спроси...

- Я уже говорил об этом сегодня вечером по телефону с Мод Харрингтон. Это местная сплетница с самым длинным и любопытным во всем штате носом. Уж она знала бы об этом наверняка. Тем более, что прошли уже целые сутки. Но она сказала, что ничего не слышала и ничего не знает о том, что кто-то пропал прошлой ночью.

- Но это же местный парнишка! Его исчезновение просто не может остаться незамеченным?

Ричард потянулся, чтобы включить зажигание, но я остановил

- Смотри! - выкрикнул я и начал развязывать руки.

Над заливом, совсем уже недалеко от нас, вспыхнула ослепительная молния невероятной яркости и грохнул оглушительный гром.

Я не пошел к доктору и не стал звонить Ричарду еще раз. Вместо этого я провел три недели дома, почти не выходя на улицу. Всякий раз, когда по необходимости, все-таки, приходилось это делать, я плотно перевязывал свои кисти несколькими слоями бинтов. Три недели. Три недели слепой надежды на то, что эта страшная напасть оставит меня... Уверен, что поступил тогда правильно. По крайней мере - рационально для самого себя. Если бы я был здоровым полноценным человеком, которому не нужно кресло-каталка и который ведет обычный образ жизни и имеет нормальное окружение, то я, может быть, отправился бы к доктору Фландерсу или, по крайней мере, рассказал бы обо всем Ричарду. Я мог бы, наверное, сделать это и без всех этих оговорок, в том состоянии, в котором я находился тогда на самом деле, но всякий раз, когда появлялась эта мысль, я вспоминал о трагической судьбе тети, которая из-за болезни проказой была обречена оставаться практически всю свою жизнь совершенно изолированной от людей пленницей и, в конце концов, была съедена заживо своей болезнью, одиночеством и, в результате, - безумием... Мысли о том, что такая же печальная участь может постигнуть и меня, заставляли меня сохранять все в глубокой тайне и молиться, молиться, молиться за то, чтобы, проснувшись когда-нибудь утром, я посмотрел на свои чистые пальцы и вспоминал обо всем этом как о дьявольском сне.

Все это были, конечно, безнадежные наивные мечты.

Постепенно я почувствовал ИХ. ИХ... Неизвестный неземной Разум. Меня никогда не интересовало, как они выглядят и откуда они пришли. Я был их дверным проемом, их окном в этот мир. Я слишком хорошо понимал, насколько они опасны, отвратительны и страшны, как несоразмеримо их мир отличается от нашего. Слишком хорошо чувствовал их страшную слепую ненависть. И все это время они вели молчаливое мрачное наблюдение за нашим миром. А я невольно помогал им в этом, не в состоянии никак воспротивиться. Постепенно я начал понимать, что они просто используют меня в своих целях, что они просто-напросто управляют мною.