Магия и пули (СИ) - Дроздов Анатолий Федорович - Страница 54

Снова ползли.

Пересекли болото, изгваздавшись в грязи.

Переплыли ручей.

Продирались через колючки.

И еще много такого, да и не по одному разу.

Когда вернулись на поляну, и Федор в изнеможении рухнул на траву. Игнат, подойдя, сообщил: сегодня бежали без напряга, жалея новичка. Да еще налегке – без винтовок, без харчей в сидоре.

– Нор… нормально, – выдохнул умаявшийся новичок. – Ящики принесли?

Оказалось, что не только их, но и котлы с кашей. Умывшись у колодца, Федор получил миску и ложку, выданную сердобольным поваром на одно использование. Приличному казаку полагается иметь свою…

После обеда он устроил демонстрацию содержимого ящиков и почувствовал себя Дедом Морозом среди ребятишек, раскрывшим волшебный мешок с игрушками. А что те сплошь смертоносные – не беда, чай, не детям отдает.

– Пистолет-пулемет, для краткости – автомат, – пояснял Федор, демонстрируя ППК. – Но короткий и легкий. Пластун ведь близко к неприятелю подбирается? Ему не нужна винтовка, бьющая за версту. Прицельная дальность автомата – сто саженей, зато в рожке у него 35 патронов.

Степан взял оружие и не без удивления покачал его на руке. Пластуны были вооружены… не очень. У некоторых – еще винтовки Бердана. Не даром говорил Шкуро – бедняки, шантрапа.

– А вот на пятьсот шагов и дальше – только винтовка сгодится. Кто у вас самый изрядный стрелок? – Федор заметил, что головы повернулись к Игнату. – Тебе и еще двоим дам по новой «мосинке», тульской выделки. Отобрал лучшие, но не это главное.

На свои кровные он купил три оптических прицела с четырехкратным увеличением к охотничьему оружию. Один протянул снайперу с меченым лицом. Тот, видимо, даже бинокля в руках не держал. Заглянув, даже крякнул от удивления:

– Однако…

– Поставь на винтовку и пристреляй. Видишь, здесь крепление для оптической трубы? А еще рукоять у затвора изогнута – специально сделали, чтобы не мешала перезарядке. Для чего винтовка? Маг ставит защиту, увидав опасность глазами. Ты должен попадать ему в башку, пока не прочухался. И сразу – прячься. Потому, коль промазал, в ответ полетит огненный шар или ледяная стрела. Понял? А еще у винтовки пуля на тысячу шагов убойная. И любая магия на таком расстоянии пасует.

– Щит против пуль… – не устоит? – спросил вахмистр.

– Если их много. Открывай следующий ящик. Знакомьтесь, казаки: ручной пулемет Кошкина калибра 7.62 образца 1912 года выделки Тульского оружейного завода. Темп стрельбы – как у «Максима», кучность, если стрелять с сошек, не особо хуже. Но вы вес, вес попробуйте!

– Вот те крест… – поклялся Степан, рассмотрев новинку. – Коль бы встретил того Кошкина, что пулемет выдумал, поклонился бы ему в ноги!

– Будет у тебя такая возможность, – улыбнулся Федор. – Но не лапайте пулемет все сразу – это вам не бабья ляжка. Следующий ящик открывайте!

Мастер-оружейник, привезенный из Тулы, поддел крышку ломиком. Он почти ничего не говорил, лишь показывал. Иногда слишком быстро – привычные к металлу руки так споро собирали и разбирали пулемет, что казаки не успевали запомнить движения. Тогда мастер терпеливо повторял.

А еще в ящиках нашлись сестрорецкие гранаты и взрыватели к ним. Федор с удовольствием привез бы самозарядные винтовки Дегтярева, только производство патронов к ним пока не развернули.

Вахмистру и урядникам Федор презентовал зажигалки, еще несколько штук приберег для офицеров полка.

– Пару дней потратим на выработку тактики, – сообщил Федор кубанцам. – Пока мыслю так. Дом или палатку с магами распознаю сам: знаю, как себя ведут. Часть пластунов должна подобраться к ним поближе, чтоб косить в упор из автоматов и пулеметов, напоследок закидать гранатами. Трое с оптикой на винтовках – прикрывают издали. Часть обеспечивает отход. Это обязательно. У меня защита есть, а у вас – откуда? Вы мне и на последующие вылазки понадобитесь, да и к мамкам вас хочу вернуть без лишних дырок… – Федор обернулся к сидевшему неподалеку очень бледному метателю ножа. – Ну, разве что у него с дыркой – возле письки.

Казаки захохотали. Хорошо так, по-доброму. Конечно, они еще не держали капитана за своего – у Федора на этот счет не имелось иллюзий. Но уже не отторгали.

Варвара, узнав об исчезновении Федора, пребывала в жутком раздражении. Да еще наступили особенные дни, у женщин раздражительность усиливающие. Вполне вероятно, князя увезли столь же нахраписто и бесцеремонно, как ее из Тулы. Приличные манеры стали первой жертвой войны.

Если в Туле она чувствовала себя в своей тарелке: знала город и людей, то в Сестрорецке Федор фактически бросил ее, как кутенка в воду. Опереться решительно не на кого.

Она сумела получить в пользование довольно большой цех на территории завода – он пережил пожар и стоял пустой, что можно объяснить только везением: из-за крупных военных заказов использовался каждый дюйм заводской площади и каждый человек. Цех нуждался в ремонте, а у завода не было на это средств. Но на этом везение закончилось. Большинство мужчин категорически отказалось принимать ее всерьез. Строительный подрядчик, инженеры из Электротехнического института, чиновники на заводах, где можно было заказать нужное оборудование для выделки ламп, говорили с ней снисходительно. Дескать, что взять – женщина… Иной раз казалось, вот-вот прозвучит фраза: деточка, позови взрослых – папу, например, с ним все и решим.

Варваре помогал Валентин Коваленков. Он пришелся кстати при покупке авто марки «Де Дитрих», довольно дорогого лимузина. Федор наказал не экономить на таких вещах. Валентин дал хороший совет и сам же вызвался быть шофером.

Эта работа пошла ему на пользу: немного зажило лицо от ожогов, а еще Варвара выделила ему двести пятьдесят рублей пособия, чтоб оделся в кожу по примеру парижских шоферов. За рулем Валентин выглядел не наемным водителем, а любителем-спортсменом на собственном авто. Но на том его польза и кончалась. Стоило им прийти в очередную контору, как электрик начинал мямлить и выдавливать из себя фразы.

– Тоже мне помощник… а еще мужчина! – размышляла Варвара поздним вечером в своей комнатке.

Начало темнеть. Запалив свечки в канделябре (читать она предпочитала только при их свете, а не пошлом электрическом), княжна переоделась в домашний халат и удобно устроилась на кровати с томиком «Джейн Эйр» авторства Каррер Белл, а на самом деле – Шарлотты Бронте. Героиня романа обладала сильным упрямым характером с детства, Варваре бы его толику, чтоб пережить невзгоды…

Раздался стук в дверь. Книжку пришлось отложить. Варвара открыла засов. На пороге стоял Валентин. Странно. Вроде рабочий день его кончился и никаких поручений не получал…

Гм! А он тщательно причесан и пахнет одеколоном. И еще один запах примешался, едва слышимый, но Варвара уловила. Коньячок… такого с подчиненным еще небывало.

– Что случилось, Валентин?

– Любезная Варвара Николаевна! Я пришел просить вашей руки!

Она не засмеялась… Ситуация абсурдная, но скорей – курьезная. Простой техник, распространяя амбре дешевого одеколона и коньяка, просит руки обеспеченной княжеской дочери, образованной барышни, родовой Оболенской! Анекдот.

Объяснять это Валентину при открытых дверях комнаты? На виду у снующих работяг, их жен и детишек? Чтоб пошли сплетни? Поэтому Варвара втянула незадачливого кавалера внутрь комнаты и захлопнула дверь. Оказалось, за спиной тот сжимал охапку желтых роз, а такие «невеста» не любила.

Ее действия он понял превратно. Даже не вручив букет, а швырнув его на койку, Валетин заключил Варвару в объятия и понес любовный бред. Сообщил, что влюблен с первой же минуты, когда та, словно «несравненная заря» появилась на радиотелеграфической станции. Он терзался ревностью, созерцая ее с Юсуповым-Кошкиным. Едва не умер от счастья, как узнал, что между ними нет романтических отношений. Он страдает при виде трудностей, связанных с неприятием узколобыми человеконенавистниками горячо любимой женщины в роли делового человека. И готов подставить крепкое плечо…