Последний министр (СИ) - Гуров Валерий Александрович - Страница 31

Вся это сцена случилась настолько стремительно и была настолько неожиданной, что все присутствующие обомлели. Протопопов ждал, когда его представят Александре Федоровне, а Мордвинов, казалось, был готов провалиться сквозь землю.

Почему так произошло? Это предстояло выяснить.

Но, в конце концов, Императрица так и не вымолвив ни слова, неожиданно резко развернула коляску с Вырубовой, тоже совершенно обескураженной и пожелала уйти, демонстрируя своё недовольство публично. Протопопов наблюдая за ее реакцией все же предположил, что эмоции Алекс связаны с тем, что Николай не поставил свою жену в курс, что сегодня после премьера князя Голицына у него будет назначена ещё одна встреча с членом своего кабинета. А быть может до императрицы дошли слухи о выступлении Протопопова на совете министров и о его желании собрать думу раньше срока, что было сродни пощечине для Александры Федоровны после убийства Распутина?

Как бы то ни было, Императрица, развернув коляску с обескураженной подругой, собралась уходить немедленно.

— Пойдёмте, Анна, нам здесь откровенно нечего делать! — сказала она мягким голосом.

Однако далеко уйти ей не удалось. Алекс запуталась в собственном платье и, потеряв равновесие, сначала завалилась на коляску, а затем, перевернув ее и легонько вскрикнув, упала прямо на пол! Рядом на пол упала Вырубова, совершенно беспомощная, не способная подняться самостоятельно.

Мордвинов застыл, ошеломлённый и не понимал ровным счетом, что ему делать дальше. Протопопов же бросился к Вырубовой, которая больно ударилась при падении. Поднял Анну Александровну на руки, одновременно поддел коляску ногой, ловко ставя ее обратно на колёса. В это время Мордвинов, опомнившись, помог подняться Императрице. Та упала на коленки, испачкав платье. Теперь, вновь стоя на ногах, Алекс внимательно наблюдала за тем, как Протопопов бережно усадил Вырубову в коляску и накрыл ее пледом.

Закончив министр обернулся, считая своим долгом убедиться, что с Императрицей все в порядке и наткнулся на ее восхищённый взгляд.

— Спасибо господин Протопопов… — прошептала императрица своим ангельским голосом, едва слышно и дальше обратилась к Мордвинову. — Анатолий Александрович, помогите отвезти Анну Александровну ко мне в покои и вызовите доктора ради бога.

Мордвинов тут же взял коляску и покатил. Алекс хотела двинуться следом, но замерла, посмотрела на Протопопова и неряшливо как-то улыбнулась.

— Сегодня вы мой герой, Александр Дмитриевич, — Алекс протянула Протопопову руку для поцелуя.

Министр не заставил себя долго ждать и прильнул губами к руке Алекс.

Все это длилось мгновения, но Александр Дмитриевич понял, что ради этой женщины он если понадобится перевернёт вверх дном Землю.

Потом Императрица одернула свою руку и удалилась вслед за Мордвиновым, оставив Александра Дмитриевича таять, как брошенный на солнце лёд. Министр проводил ее взглядом.

В себя Протопопов пришёл тогда, когда вернулся взмыленный флигель-адъютант.

— Три минуты осталось до приема, — сообщил он, снова вытаскивая часы. — Пойдемте же!

Он подвёл Протопопова к царской приёмной. Вытянулся по струнке, открыл дверь, пуская Александра Дмитриевича внутрь.

Зашли.

Мордвинов без всяких церемоний и прочего, на что уже не оставалось времени, велел гостю располагаться удобнее на диване. Сам Анатолий Александрович спешно вышел, видимо за доктором, как и просила Императрица. Вряд ли Анна Александровна сильно пострадала, но учитывая ее нынешнюю болезненность, осмотреть ее действительно не помешает. В любой момент близкой подруге Императрицы может сделаться хуже и надо, чтобы в такой момент рядом находился врач.

Когда дверь закрылась, Александр Дмитриевич взглянул на часы, теперь уже свои — все так, без трёх минут три. А показалось, что встреча с Алекс заняла целую вечность. Но нет же, не прошло и пяти минут про все. Чтобы сбросить сковывающее себя напряжение, министр размял шею и огляделся, осматривая приемную. На стенах деревянные панели, по всей видимости дубовые, выше ткань с затейливым печатным рисунком. На потолке плафон, светит ярко, но приятно. Окна довольно необычные, с витражными стёклами наверху. Есть камин, отделка — мрамор в массивном дубовом корпусе.

Здесь же диван с откидными столиками, пару столов и дюжина стульев, если не больше. По всей видимости, осталось с тех пор, как эта комната использовалась в качестве столовой. Предназначение столовой сменилось только при Николае.

Протопопов знал, что сразу за Приемной находится рабочий кабинет Николая и ожидал, что Император появится именно оттуда. Присел на диван, перекинул нога на ногу и принялся ждать.

Дверь в приемную открылась ровно три. Как раз в тот момент, когда секундная стрелка минула отметку «12». Протопопов понимал, что Государь вряд ли стоял с противоположной стороны двери с секундомером в руках, а от того был искренне поражён пунктуальности самодержца и врожденному чувству времени. Это в кабинетах чиновников России 21 века «пунктуальность» вымерла как таковая.

Вживую Николая II министр видел впервые, как и Алекс, поэтому засмотрелся. Ростом он был чуть выше самого Протопопова, может быть на несколько сантиметров. Сложен пропорционально и безукоризненно с точки зрения атлетизма. Военная выправка, мягкие и плавные движения. Александр Дмитриевич на миг подумал, что легко сделал бы из этого человека мастера спорта по самбо, запишись он в его секцию и наверняка бы повёз на чемпионат за золотом.

Волосы Государя имели несколько рыжеватый цвет, борода темнее, густая и ухоженная. Но прежде всего, Протопопова сковал непроницаемый взгляд Государя. Глаза серо-зелёные, большие, добрые и одновременно мудрые. В них застыла то ли глубокая печаль, то ли искра насмешливости — Александр Дмитриевич вряд ли бы разобрался вот так с ходу. Однако от этого взгляда стало сначала не по себе, а потом и вовсе жутко. Захотелось отвести свой взгляд, но Протопопов сумел взять себя в руки…

О Николае могли говорить что угодно, но только встретившись с ним лично, лицом к лицу, посмотрев в его бездонные глаза, становилось понятно — какой величины человек находится перед тобой.

Протопопов, продолжая тонуть в этом взгляде, вдруг поймал себя на простой и очевидной мысли, что он не прочь стать пехотинцем Государя. Забыть о себе, своих интересах, да обо всем забыть совершенно, чтобы только жить волею самодержца, служить ему верой и правдой, пока у Государя есть в этом надобность. От наваждения удалось избавиться далеко не сразу, понадобился весь опыт Александра Дмитриевича, чтобы собраться. Он даже про встречу с Императрицей на миг забыл, хотя казалось бы — это невозможно.

Только теперь министр понял, что вот уже несколько минут они с царём смотрят друг на друга, не сводя взгляд. Протопопов припоминал, что Государь считал крайне важным способность человека смотреть при разговоре другому человеку глаза и не отводить взгляд. Кстати, именно за это Николай не долюбливал Гучкова, который при разговоре смотрел куда угодно, но не в глаза собеседника. Оставалось надеяться, что министр выдержал свое испытание.

— Здравствуй, Саша, — мягко сказал последний русский император.

Глава 15

Год 1917, январь 12,

Александровский дворец, Царское село.

— Здравствуйте, Всемилостивейший Государь, — поприветствовал Государя министр.

Вот это вот «Всемилостивейший» превратилось в кашу во рту и Протопопов проглотил половину слова, чокнутся можно такими высокопарными фразами разговаривать. А ещё Александр Дмитриевич вроде и не громко сказал, а прозвучало на всю приемную, как будто отразилось от стен и усилилось. Надо отметить, что акустика в этом месте было хорошая, продумано все до мелочей. Оно и понятно, строили дворец лучшие люди своего времени.