Книга (СИ) - Летова Ефимия - Страница 77

— Что я делала?

— Он держал вас на руках и… Я подумала, что у вас… личная встреча, собиралась уйти, но Рем-Таль сказал, что вам стало нехорошо, и он должен отнести вас в спальню. Попросил меня сопроводить его во избежание каких-то слухов.

— Но ты ему не поверила?

— Я же видела его лицо.

Так, с этим ясно, хотя вопросов остаётся немало, но их я задам Рем-Талю лично и позже.

— Что было сегодня утром?

Стражница съёживается, обхватывает колени.

— Я пришла попрощаться. Вират Фортидер отпустил меня… Накануне он разрешил мне уйти.

— И с Тельманом было всё в порядке?

— На первый взгляд — да. Он сказал мне пару слов…

Я не удержалась и спросила:

— Что именно?

— Он… попросил прощения. Отвернулся. И я увидела сидящего на его спине скорпиутца. Огромного, почти в полторы ладони. Он выглядел, как живой.

— Выглядел, как живой? — повторила я. — Но живым он не был?

— Не был, — эхом отозвалась Тира Мин. — Я слышала о таких… о таком, но своими глазами не видела. Это магический артефакт, один из тех, что остались с прошлых времён. После того, как яд попал в тело, оболочка лопнула, как мыльный пузырь. Поэтому никаких следов не нашли.

— Этот артефакт приполз сам? — я вспомнила своего ночного гостя и вздрогнула.

— Мне это неизвестно. Скорее всего, кто-то принёс его и незаметно посадил на одежду, он довольно… лёгкий в отличие от настоящего скорпиутца. Но, возможно, его просто подкинули в комнату, и он нашёл жертву.

— Где вообще могут достать такие артефакты?

— Этого я не знаю, Вирата. Существует хранилище артефактов при Каменном замке.

Я вспомнила, как Рем-Таль тайком приносил артефакт отвода глаз во время нашей вылазки.

— Кто может иметь к нему доступ?

— Вират. Вы. Стражи могут при определённых условиях, но обязаны отчитываться…

"Не все", — подумала я. Где справился один, справятся и остальные.

— Больше я ничего не знаю. Я увидела скорпиутца и швырнула в него кувшином. Но не успела. Вират потерял сознание, а потом… — Тира содрогнулась, очевидно, вспоминая судороги Тельмана. — Вы появились спусть четверть шага.

— Ясно, — я кивнула, хотя мне ничего не было ясно. И разговор с Тирой отнял время, ничего по сути не прояснив. Я повернулась, чтобы уйти, но вдруг вспомнила ещё об одном моменте:

— Какую услугу ты для меня оказывала?

— Что? — непонимающе спрашивает Тира, а я нетерпеливо хватаюсь руками за ледяные прутья:

— Ты говорила об оказанной мне услуге. Что это была за услуга? Говори, расскажи мне так, как если бы я не знала. Это важно.

Не знаю, честно говоря, важно ли — но мне почему-то нужно спросить её об этом.

— Это было перед Вашей свадьбой с Виратом. Меня отправили к вам… времена были неспокойные, струпы организовывали покушения, одно из которых вскоре отправило к благостному Шамрейну Вирату Ризву. Я охраняла вас… вы казались испуганной и потерянной. Мне было приказано охранять вас и успокоить вас. Поддерживать разговор и выполнять по возможности ваши просьбы.

Узнаю дорогого свёкра!

— Вы обратились ко мне со странной просьбой, — тихо продолжила Тира. — Вы знали о том, что поведение вашего будущего супруга далеко от идеального, вам успели рассказать слухи о нём, не самые… воодушевляющие. Одним словом…

— Что я у тебя попросила?

Тира сжала губы, посмотрела куда-то за мою спину, и нехотя ответила:

— Вы попросили достать для вас приворотный артефакт. Вы… были очень убедительны.

— Так много наобещала? — я хмыкнула. Наобещала или запугала. Ай да Крейне, не так уж она и проста оказалась, невинная тихоня из затрапезного Травестина. Значит, иллюзий по поводу чудодейственной силы любви она не питала, и её можно понять…

— И ты ей его достала?

— Ей?

— Мне. Ты принесла мне артефакт?

— Да. Я предупредила вас, что срок действия у него не очень большой и после того, как… После вашей брачной ночи действие пройдёт. Но вы всё равно настаивали.

Что-то щёлкает у меня в голове, словно тумблер какой-то поворачивается.

— Ты подменила артефакт?! Вместо любовного принесла другой, совершенно противоположный по воздействию?! Отталкивающий? Блокирующий чувства или вызывающий ненависть, так?

Это было логично, это было бы совершенно логично, за исключением слишком уж растянутого срока действия. Но Тира изумленно качает головой, даже пытается приподняться:

— Нет, Вирата! Нет, конечно же, нет! Я… я действительно всегда испытывала к Вирату Тельману то, что испытывать не стоит, глупо это отрицать, а он не обращал на меня внимания, но я никогда не стала бы вредить так мелочно и глупо. Я достала именно то, о чём вы меня просили.

— И вероятно, я воспользовалась тем, что ты мне принесла, — пробормотала я. — А затем он отослал меня на два года прочь…

Может быть, она просто ошиблась.

Я снова развернулась, намереваясь уйти.

— Если Вират погибнет, я… — Тира Мин беспомощно всхлипывает мне вслед, но тут же вновь возвращает себе власть над собственным голосом. — Это моя вина. Я могла успеть.

— Это моя вина, — ответила я, не особо заботясь о том, чтобы Стражница меня услышала. Это всё — моя вина. Только моя.

* * *

Фраон, местный полицейский, склоняет передо мной голову, почтительно, но с достоинством. Старший фраон. Не виннистер, конечно, но что-то близкое по социальному положению.

— Не трогайте Стражницу до моего особого указания. Никаких допросов. И принесите ей тёплую одежду, и всё, что нужно: еда, питьё. Если нужно, пригласите лекаря.

— Прошу прощения, Вирата, — фраон, чье имя я не удосужилась узнать в спешке, смотрит мне прямо в глаза. — Но мне приказано продолжать допрос.

— Кем приказано?

— Старшим Виратом Фортидером

Вот как, значит, известие о том, что жизнь единственного сына в опасности, заставило Его болезное Величество держаться на плаву.

— Я решу этот вопрос. Не трогайте девушку. Она под моей личной защитой.

— Но, Вирата…

— Всё вопросы адресуйте ко мне. А лучше всего — помогите немедленно найти Вирата Фортидера.

"Что я делаю, — мысли стучат внутри заострёнными молоточками. — Я должна спасать Тельмана. Я должна быть рядом с ним. А я… Я мечусь в полной темноте, занимаюсь чем-то совершенно неважным, в то время как…"

— Вират Фортидер направился в покои Вирата Тельмана, — отчитывается фраон, и я иду обратно, продолжая чувствовать себя виноватой за всё сразу и по отдельности: зачем я оставляла Тельмана одного так часто в последние дни? Почему не выяснила всё у его отца раньше? Почему ушла сегодня на завтрак без него?

Старый король стоит перед неподвижно лежащим на спешно принесённой в спальне узкой лежанке Тельманом — воплощение скорби, в паре шагов от него застыли лекари — двое светловолосых мужчин, похожих друг на друга, как братья-близнецы. Я застываю в проходе, не в силах нарушить воцарившееся вокруг, разбухшее киселём, занявшее всю комнату молчание. Не решаюсь всматриваться — поднимается ли грудь Тельмана, обозначая его слабое дыхание — молчание давит почти физически ощутимо.

И вдруг меня словно молния в затылок ударяет.

Вират Фортидер. Стоит.

Безо всякой поддержки. Стоит!

Сам!

И в его лице больше не было той самой болезненной бледности, которая так бросалась в глаза с момента нашего знакомства. Пропал голубоватый оттенок губ и кожи под глазами, сами глаза казались более ясными, и в целом…

Он выглядел пожилым, встревоженным, даже измученным тревогой человеком. Но здоровым!

Этого просто не могло быть, и тем не менее…

— Выйдите отсюда все, — сказала я, довольно тихо, но в царящей вокруг тишине и этого было достаточно. — На несколько шагов. Оставьте нас с Виратом Тельманом наедине.

— Крейне… — проговорил Вират Фортидер, и даже голос у него был другой. Живой.

Чтобы не смотреть на Тельмана, я перевела взгляд в сторону. Ушастая Феня, подаренный мной Тельману лисёнок фенекая, сидела на каменном полу среди стеклянных осколков — вероятно, это тот самый кувшин, который метнула в Вирата Тира Мин — и облизывал окровавленную переднюю лапу. Звёрек взглянул на меня.