Выбрать книгу по жанру
Фантастика и фэнтези
- Боевая фантастика
- Героическая фантастика
- Городское фэнтези
- Готический роман
- Детективная фантастика
- Ироническая фантастика
- Ироническое фэнтези
- Историческое фэнтези
- Киберпанк
- Космическая фантастика
- Космоопера
- ЛитРПГ
- Мистика
- Научная фантастика
- Ненаучная фантастика
- Попаданцы
- Постапокалипсис
- Сказочная фантастика
- Социально-философская фантастика
- Стимпанк
- Технофэнтези
- Ужасы и мистика
- Фантастика: прочее
- Фэнтези
- Эпическая фантастика
- Юмористическая фантастика
- Юмористическое фэнтези
- Альтернативная история
Детективы и триллеры
- Боевики
- Дамский детективный роман
- Иронические детективы
- Исторические детективы
- Классические детективы
- Криминальные детективы
- Крутой детектив
- Маньяки
- Медицинский триллер
- Политические детективы
- Полицейские детективы
- Прочие Детективы
- Триллеры
- Шпионские детективы
Проза
- Афоризмы
- Военная проза
- Историческая проза
- Классическая проза
- Контркультура
- Магический реализм
- Новелла
- Повесть
- Проза прочее
- Рассказ
- Роман
- Русская классическая проза
- Семейный роман/Семейная сага
- Сентиментальная проза
- Советская классическая проза
- Современная проза
- Эпистолярная проза
- Эссе, очерк, этюд, набросок
- Феерия
Любовные романы
- Исторические любовные романы
- Короткие любовные романы
- Любовно-фантастические романы
- Остросюжетные любовные романы
- Порно
- Прочие любовные романы
- Слеш
- Современные любовные романы
- Эротика
- Фемслеш
Приключения
- Вестерны
- Исторические приключения
- Морские приключения
- Приключения про индейцев
- Природа и животные
- Прочие приключения
- Путешествия и география
Детские
- Детская образовательная литература
- Детская проза
- Детская фантастика
- Детские остросюжетные
- Детские приключения
- Детские стихи
- Детский фольклор
- Книга-игра
- Прочая детская литература
- Сказки
Поэзия и драматургия
- Басни
- Верлибры
- Визуальная поэзия
- В стихах
- Драматургия
- Лирика
- Палиндромы
- Песенная поэзия
- Поэзия
- Экспериментальная поэзия
- Эпическая поэзия
Старинная литература
- Античная литература
- Древневосточная литература
- Древнерусская литература
- Европейская старинная литература
- Мифы. Легенды. Эпос
- Прочая старинная литература
Научно-образовательная
- Альтернативная медицина
- Астрономия и космос
- Биология
- Биофизика
- Биохимия
- Ботаника
- Ветеринария
- Военная история
- Геология и география
- Государство и право
- Детская психология
- Зоология
- Иностранные языки
- История
- Культурология
- Литературоведение
- Математика
- Медицина
- Обществознание
- Органическая химия
- Педагогика
- Политика
- Прочая научная литература
- Психология
- Психотерапия и консультирование
- Религиоведение
- Рефераты
- Секс и семейная психология
- Технические науки
- Учебники
- Физика
- Физическая химия
- Философия
- Химия
- Шпаргалки
- Экология
- Юриспруденция
- Языкознание
- Аналитическая химия
Компьютеры и интернет
- Базы данных
- Интернет
- Компьютерное «железо»
- ОС и сети
- Программирование
- Программное обеспечение
- Прочая компьютерная литература
Справочная литература
Документальная литература
- Биографии и мемуары
- Военная документалистика
- Искусство и Дизайн
- Критика
- Научпоп
- Прочая документальная литература
- Публицистика
Религия и духовность
- Астрология
- Индуизм
- Православие
- Протестантизм
- Прочая религиозная литература
- Религия
- Самосовершенствование
- Христианство
- Эзотерика
- Язычество
- Хиромантия
Юмор
Дом и семья
- Домашние животные
- Здоровье и красота
- Кулинария
- Прочее домоводство
- Развлечения
- Сад и огород
- Сделай сам
- Спорт
- Хобби и ремесла
- Эротика и секс
Деловая литература
- Банковское дело
- Внешнеэкономическая деятельность
- Деловая литература
- Делопроизводство
- Корпоративная культура
- Личные финансы
- Малый бизнес
- Маркетинг, PR, реклама
- О бизнесе популярно
- Поиск работы, карьера
- Торговля
- Управление, подбор персонала
- Ценные бумаги, инвестиции
- Экономика
Жанр не определен
Техника
Прочее
Драматургия
Фольклор
Военное дело
Соратники Иегу - Дюма Александр - Страница 3
Тюремщики надежно вооружились, прежде чем войти в камеру, где находились эти четверо несчастных. Накануне вечером они покинули преступников со скрученными руками и ногами и скованными тяжелыми цепями; но теперь тюремщики не могли с ними справиться. Заключенные оказались свободными от цепей и вооруженными до зубов. Они беспрепятственно вышли из камеры, заперев своих стражей на все замки и засовы. Завладев всеми ключами, они быстро прошли по тюрьме до самого двора. Народ, столпившийся перед воротами, с ужасом взирал на них. Они были обнажены до пояса, чтобы обеспечить себе свободу движений или чтобы иметь устрашающий вид, подтверждая свою репутацию отчаянных храбрецов; но, может быть, они просто не хотели, чтобы кровь бросалась в глаза на белом полотне, выдавая судорожные движения смертельно раненного человека. Лямки, перекрещенные на груди, ножи и пистолеты за широкими красными поясами, яростные крики, с которыми они шли в бой, — все это казалось чем-то фантастическим. Выйдя во двор, они увидели неподвижный развернутый строй жандармов, который немыслимо было прорвать. На минуту они остановились и, казалось, совещались между собой. Лепретр, который, как я уже упоминал, был старшим и главенствовал над ними, движением руки приветствовал пикет и проговорил со свойственным ему благородным изяществом:
— Браво, господа жандармы!
Затем он подошел к товарищам, горячо простился с ними навеки и выстрелил себе в висок. Гюйон, Амье и Ивер заняли оборонительную позицию, наведя свои двуствольные пистолеты на боевой отряд. Они не стреляли, но жандармы восприняли эту демонстрацию как враждебный акт. Раздался залп. Гюйон упал, сраженный насмерть, на неподвижное тело Лепретра. У Амье было перебито бедро около самого паха. В «Биографии современников» сообщается, что он был казнен. Многие мне рассказывали, что он испустил свой последний вздох у подножия эшафота. Оставался один Ивер. Его отвага и самообладание, пылающий гневом взор, пистолеты, которыми он умело и ловко орудовал, угрожая солдатам, — все это наводило на зрителей ужас. Но они с каким-то невольным отчаянием восхищались красивым юношей с развевающимися волосами, который, как было всем известно, никогда не проливал крови, но должен был по приговору правосудия искупить кровью свою вину. Он попирал ногами три окровавленных тела и напоминал волка, затравленного охотниками. Зрелище было так ужасно и необычно, что на минуту остановило яростный порыв солдат. Приметив это, он пошел на переговоры.
— Господа! — крикнул он. — Я иду на смерть! На смерть! Я жажду ее! Но пусть никто ко мне не приближается, а не то я вмиг уложу любого, если только это не будет вон тот господин, — добавил он, указывая на палача. — Это уже наше с ним дело, и мы знаем, как к нему приступить.
Согласие было нетрудно получить, ибо все присутствующие страдали от этой затянувшейся страшной трагедии, всякому хотелось, чтобы она поскорее пришла к концу. Увидев, что его условия приняты, Ивер взял в зубы один из пистолетов, выхватил из-за пояса кинжал и вонзил его в свою грудь по самую рукоятку. Он остался стоять и, казалось, был сам этим удивлен. Солдаты хотели было ринуться на него.
— Потише, господа! — крикнул он, снова схватив пистолеты и направляя их на жандармов. (Между тем кровь хлестала потоками из раны, где торчал кинжал.) — Вы знаете мои условия: или я умру один, или со мной умрут еще двое. Вперед!
Его никто не остановил. Он направился прямо к гильотине, поворачивая нож у себя в груди.
— Честное слово, — воскликнул он, — я живуч как кошка! Никак не могу умереть. Выходите уж сами из положения!
Эти слова были обращены к палачам.
Через минуту упала его голова. Благодаря чистой случайности или в силу поразительной живучести юноши она подпрыгнула, откатилась далеко от гильотины, и вам еще сейчас расскажут в Бурке, что голова Ивера что-то произнесла».
Не успел я прочитать этот отрывок, как у меня уже созрело решение бросить «Рене из Аргонна» и заняться «Соратниками Иегу».
На следующее утро я спускался по лестнице с саквояжем в руке.
— Ты уезжаешь? — спросил Александр.
— Да.
— Куда же?
— В Буркан-Брес.
— Зачем?
— Познакомиться с местностью и выслушать воспоминания свидетелей казни Лепретра, Амье, Гюйона и Ивера.
Два пути ведут в Бурк если, разумеется, вы направляетесь туда из Парижа: можно сойти с поезда в Маконе и сесть в дилижанс, который отвезет вас в Бурк, или проехать по железной дороге до Лиона и пересесть на поезд, циркулирующий между Бурком и Лионом.
Я колебался, не зная, что предпочесть, но спутник по вагону вывел меня из затруднения. Он направлялся в Бурк, где, по его словам, у него имелись дела; он ехал через Лион, значит, дорога через Лион была самой лучшей. Я решил ехать тем же путем, что и он.
Я переночевал в Лионе и на другой день в десять часов утра был уже в Бурке.
Там меня нагнал номер газеты, издававшейся во второй столице королевства. Я прочитал кисло-сладкую статью, посвященную мне. Лион никак не может мне простить: видите ли, еще в 1833 году, двадцать четыре года назад, я сказал, что он нелитературный город.
Увы! Я и сейчас, в 1857 году, придерживаюсь мнения, какое составил о нем в 1833 году. Я не так-то легко изменяю свои убеждения.
Есть во Франции и другой город, который имеет на меня зуб почти так же, как Лион: это Руан. Он освистал все мои пьесы, в том числе и «Графа Германа».
Как-то раз один неаполитанец хвастался передо мной, что он освистал Россини и знаменитую Малибран, «Цирюльника» и Дездемону.
— Это похоже на правду, — отвечал ему я, — потому что Россини и Малибран, в свою очередь, хвалятся тем, что они были освистаны неаполитанцами.
Итак, я хвастаюсь тем, что меня освистали руанцы.
Но вот однажды, когда мне подвернулся чистокровный руанец, я решил допытаться, почему меня освистывают в Руане. Что поделаешь! Я люблю доискиваться до правды даже в мелочах.
Руанец мне отвечал:
— Мы вас освистываем, потому что злы на вас.
Ну что ж, это неплохо! Ведь Руан обижался на Жанну д'Арк! Но, конечно, на сей раз их досада была вызвана другой причиной.
Я спросил руанца, почему он и его земляки так злобствуют на меня; я никогда не говорил ничего дурного об их яблочном сахаре; выказывал почтение г-ну Барбе все время, пока он был мэром; будучи направлен Обществом литераторов на открытие памятника великому Корнелю, я единственный из всех выступающих догадался отвесить поклон перед тем как произнести свою речь.
Казалось бы, здраво рассуждая, я не давал руанцам ни малейшего повода к ненависти.
Итак, выслушав гордый ответ: «Мы вас освистываем, потому что злы на вас» — я смиренно задал вопрос:
— Боже мой, за что же вы на меня злитесь?
— Вы сами знаете, — отозвался руанец.
— Я? — вырвалось у меня.
— Да, вы.
— Ну все равно, отвечайте мне, как если бы я ничего не знал.
— Вы помните обед, который вам дал город в связи с открытием памятника Корнелю?
— Как не помнить! Что же, Руан злится на меня за то, что я в свою очередь не дал ему обеда?
— Ничуть не бывало.
— В чем же дело?
— Так вот, на этом обеде было сказано: «Господин Дюма, вы должны были бы написать пьесу для города Руана на тему, заимствованную из его истории».
— На что я ответил: «Нет ничего проще; по первому же вашему требованию я приеду на полмесяца в Руан. Мне дадут тему, и за две недели я напишу пьесу, весь доход от которой поступит в пользу бедных».
— Правда, вы это сказали.
— Чем же я заслужил ненависть руанцев? Что же тут было оскорбительного?
— Ничего. Но вас спросили: «Вы напишете пьесу прозой?» — на что вы изволили ответить… Помните, что вы ответили?
— Честное слово, нет.
— Вы ответили: «Я напишу ее в стихах, так будет скорее».
— Да, в этом я весьма искусен.
— Ну так вот…
— Что же дальше?
— Дальше, — этим вы нанесли оскорбление Корнелю, господин Дюма! Вот почему руанцы злы на вас и еще долгое время будут сердиться.
- Предыдущая
- 3/167
- Следующая