Дракон, который боялся летать (СИ) - Сакрытина Мария - Страница 96

Как и Роберт, когда Сильвен ему только рассказал.

Как и сама фея, когда дракон убедил своего короля с ней поговорить.

Легко и гладко, наверное, вообще не бывает. А если и бывает — то как с Эммой: обман это или подвох. Что одно и то же, если вдуматься.

Роберт с феей всё же разобрались. Хотя Сильвен сотню раз помянул «капризных девчонок». А потом с удовольствием спихнул на эту «девчонку» честь навести в Эртене порядок. А что — ей же подарили это место? Ну вот.

«Всё лучше, чем я»

Себя даже во главе города Сильвен если и представлял, то в шутку — и сразу смех разбирал. А фея пока, кстати, неплохо справлялась.

«Почему ты не летаешь, дракон?» — её потусторонний голос звенел сейчас в ушах вместе с ветром. Сильвен вдохнул поглубже и уставился на камень под ногами, до сих пор чёрный и даже будто тёплый. Пепел в него словно въелся. Вдали же по-прежнему серебрилась река, а поля вокруг густо покрылись белыми цветами, будто звёзды попадали с неба и решили здесь, на земле, прорасти.

«Что-то меня пробило на метафоры», — подумал дракон, поглядывая на край обрыва, где, обхватив себя за плечи и свесив вниз ноги, сидел Итан.

Это всё фея, она как из Кейна «вылезла», так начала стихами изъясняться. Фиг поймёшь. Всё-таки девчонки есть девчонки. Это тебе не вино — они с возрастом только вреднеют.

Итан особенно сильно вздрогнул от порыва ветра, и Сильвен повернулся к нему.

— Тебе не холодно, малыш?

— Н-н-нет. — Мальчишка смотрел на стыдливо розовеющее небо так зачарованно, что даже ненавистное обращение пропустил. — Как же здесь… к-к-красиво!

Сильвен молча с ним согласился. Сам он, конечно, предпочитал ворчание каэльских вулканов, и даже запах тухлых яиц не мешал наслаждаться паром над пронзительно-синим озером… Но рассвет, пусть даже и так близко от бедового Эртена, действительно был красив.

Вторя мыслям, в воздухе дрожала песня жаворонка. «И здесь он!» — подумал Сильвен, вспомнив свой дом в предместье Эртена. Надо будет его, кстати, оставить — и жаворонка, и дом. Сильвен к обоим уже как-то… прикипел.

— Спасибо, — обернувшись, с чувством объявил вдруг Итан. — За всё, что вы для меня сделали…

— Так я ничего и не делал. В колледж ты сам поступил. Кем, кстати, будешь потом? В универ пойдёшь? Хочешь совет бывалого? Не ходи! В Каэльском государственном преподы — просто звери, куда там драконам!

Итан с улыбкой покачал головой. Потом поднялся — у Сильвена дыхание спёрло, как близко паршивец был от пропасти — шагнул навстречу дракону и обнял. Сильвен опешил.

А Итан, отступив, словно ни в чём не бывало заявил:

— Я уже всё решил: я пойду в авиацию.

— Куда?.. На кой чёрт?

— Его величество разрабатывает программу по привлечению драконов к полётам людей, — заученно, казёнными фразами королевского манифеста продолжил Итан. — И я…

— Чёрт, я знал: это заразно, — пробормотал Сильвен.

Итан, услышав, рассмеялся. Король и правда бредил самолётами, чего Сильвен никогда понять не мог.

Итан снова отступил к краю обрыва.

— Ты ведь будешь меня навещать? Мы же… друзья?

Сильвен не назвал бы их отношения дружбой, да и вообще…

— Не оставишь эти телячьи нежности, домой в Эртен пешком пойдёшь.

Итан усмехнулся.

— Зачем пешком? Полечу.

И сорвался вниз.

— Позёр, — пробормотал Сильвен минуту спустя, глядя, как парит в небе изящный серебристый дракон.

И впрямь ещё немного — и все девицы по нему сохнуть будут. В смысле, драконицы. Да и люди, наверное… Многие, как и король, мечтают оседлать дракона. Прям спят и видят, извращенцы!

Сильвен и сам подошёл к обрыву, посмотрел вниз. Поморщился.

— Нет, с этим пора заканчивать, — сказал он вслух.

Ветер унёс его слова, но это было и неважно: Сильвен уже всё решил.

Главное — смотреть не вниз, а на небо. Тогда не упадёшь, а взлетишь.

Превратившись, Сильвен оглядел себя — чёрная чешуя блестела на солнце. Пожалуй, даже красиво.

Потоптался на краю обрыва. Вздохнул, посмотрел на играющего с воздушными потоками Итана.

«Да чем я хуже?»

Ничем — и Сильвен шагнул вниз.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Сейчас не нужно было никого ловить, не нужно никого спасать, и даже красоваться ни перед кем не нужно. Наверное, поэтому крылья сначала повисли, как тряпки, а в ушах угрожающе взвыл ветер.

Сильвен стиснул зубы, взглянул наверх, на подрумяненное небо. Ослеп на мгновение — и поймал воздушный поток.

«Больше никогда, — думал дракон, взбираясь всё выше и выше, совсем не легко, словно гору штурмуя, — никогда я не буду ничего бояться!»

Смелое утверждение даже для дракона, но страх и правда умер. Небо вокруг переливалось золотом и лазурью, и была в нём какая-то своя, чужая, странная, но — красота. Что-то внутри Сильвена отозвалось, что-то потеплело. Он даже огонь выдохнул — здесь не страшно ничего спалить. Здесь вообще не страшно.

Больше нет.

Эпилог

Сильвен тяжело приземлился на детскую площадку — лапы тут же увязли в песочнице, на гребень хвоста упало чьё-то ведёрко, синее, с мордахой котика. Из него вывалился серебристый робот и повис на шипах драконьего хвоста — неподалёку от ведёрка. На когти нанизались пластмассовые формочки, яркие, розовые, в виде голов единорогов. Чудной маникюр получился.

«Твою мать, — подумал Сильвен, глядя на замершую малышню. — Только не это!»

Да-да, именно это — детишки понеслись к «дракоше» с таким радостным визгом, что дракоша чуть не оглох. Детей можно было понять: они ещё не знали, что дракон — это кошмар, зверь, чудовище и так далее. Для них дракон был живым воплощением сказок — и не каждый день это «воплощение» падает в твою песочницу. Его непременно нужно потрогать — подёргать за лапы, отковырять чешую, а ещё порезаться о шипы. Это же так весело!

Тоже с визгом, но куда менее радостным, понеслись вслед за детворой матери. Они вскочили с окружающих песочницу скамеек, истерично потребовали снять «бедняжек» и зачем-то полезли за ними следом. Да, по шипам, многострадальной чешуе и гребню, ещё горячему после полёта.

Дурдом.

— Да у вас парковка занята! — оправдывался минуту спустя Сильвен, уже человек, отряхиваясь от песка.

— Мы будем жаловаться! — надрывалась одна особенно крикливая мамаша. Кажется, это её дитя чуть не выдрало у Сильвена клык. — Вы не имеете права! Детская психика — такая хрупкая, а вы её травмируете!

Травмированный малыш тем временем ковырял в носу — чешуёй Сильвена. «Порежется», — тоскливо подумал дракон, но промолчал. Мало ли, вдруг его замечание травмирует хрупкую детскую психику ещё больше?

— А паразиты? — вспомнила другая мамаша. — Драконьи паразиты! Я недавно читала на форуме — они заразные!

Сильвен опешил. Какие ещё, чёрт возьми, паразиты?

— Нужно срочно сделать прививку от бешенства! — засуетилась третья. — Видите, как он на нас смотрит? Он точно бешеный! Аля! Аля, отойди от него! Мы сейчас же идём в больницу!

Маленькая Аля немедленно попыталась зарыться в песок — если не целиком, как мышь-землеройка, то хотя бы как страус. Увы, мать оказалась проворнее — минуту спустя она уводила рыдающую малышку в полной уверенности, что ту испугал дракон.

От драконов же одни беды.

Следом засобирались и другие родительницы — прямиком в ближайшую больницу за прививками от бешенства. «Тупость не лечится», — подумал Сильвен, кое-как очистив брюки от песка. Оправдываться было бесполезно — если речь зашла о форумах, то там (Сильвен это не понаслышке знал) додумались до кое-чего похлеще, чем паразиты. Например, дракон излучает радиацию. А почему бы и нет? «Ну да, а люди излучают тупость, — думал Сильвен. — И порой это даже заразно».

И не его вина, что на местной парковке машины чуть друг на друге не стоят. А если бы он на каре прилетел? Так хоть в человека превратиться можно. А кар не иголка, его, как крылья и хвост, не спрячешь.