Ящик - Кинг Стивен - Страница 8

- Что ты имеешь в виду?

- Кольцо на поясе уборщика. Оно ушло вместе с ним.

Декс вздрогнул.

- Если бы дверь была заперта - прости, Декс, но, если собираешься играть наверняка, ты должен прикрыть все фланги, - оставалось еще достаточно времени, чтобы вернуться домой раньше Вилмы и сжечь записку.

Я спустился вниз по лестнице - и я держался так близко к стене, как только мог, когда спускался туда, поверь мне...

Генри вошел в лабораторию и огляделся. Она была точно такой, какой Декс оставил ее. Он облизал сухие губы и вытер лицо рукой. Сердце глухо стучало в груди. Держи себя в руках, парень. Всему свое время. Не смотри вперед.

Доски, которые уборщик оторвал от ящика, все так же лежали на столе. Соседний стол был завален лабораторными записями Чарли, которые теперь навсегда останутся незаконченными. Генри рассмотрел все это, и затем достал свой собственный фонарик - тот, который он обычно держал в машине, в отделении для перчаток, на крайний случай - из заднего кармана. Если это не подходит под определение крайнего случая, ничто не подойдет.

Он щелчком включил его, пересек лабораторию и вышел за дверь. Свет неловко качнулся в темноте, и затем он навел его на пол. Он не хотел наступить на что-нибудь, на что наступать не стоило. Двигаясь медленно и осторожно, Генри обошел лестницу сбоку и посветил фонариком вниз. Его дыхание замерло, затем возобновилось, более медленное. Внезапно страх и напряжение ушли, он чувствовал только холод. Ящик был здесь, как Декс и говорил. И шариковая ручка уборщика. И его туфли. И очки Чарли Гересона.

Генри медленно перемещал луч с одного артефакта на другой, высвечивая каждый. Затем он посмотрел на часы, выключил фонарик и засунул обратно в карман. У него оставалось полчаса. Нельзя было терять время.

В чулане уборщика наверху он нашел ведра, мощное чистящее средство, тряпки... и перчатки. Никаких следов. Он спустился обратно, как ученик волшебника, в руках тяжелое пластиковое ведро, полное горячей воды, и пенящийся очиститель, тряпки заброшены на плечо. В тишине гулко звучали его шаги. Ему подумал о словах Декса: оно сидит тихо и ждет. И ему все еще было холодно.

Он начал прибирать.

- Она пришла, - сказал Генри. - О да, она пришла. И она была... возбужденная и счастливая.

- Какая? - переспросил Декс.

- Возбужденная, - он повторил. Она скулила и ныла, как она всегда делает, этим резким, неприятным голосом, но это просто по привычке, я думаю. Все эти годы, Декс, единственной моей частью, которую она не могла полностью контролировать, единственной частью, которую она не могла прижать к ногтю, была дружба с тобой. Наши два стакана, пока у нее были занятия. Наши шахматы. Наше... общение.

Декс кивнул. Да, общение было правильным словом. Немного света во тьме одиночества. Это были не просто шахматы или выпивка; это было лицо Генри над доской, голос Генри, рассказывающий, как обстоят дела на факультете, безобидная болтовня, смех над чем-нибудь.

- Итак, она скулила и жаловалась в своем лучшем "просто зовите меня Билли" стиле, но, я думаю, просто по привычке. Она была возбужденной и счастливой, Декс. Потому что она собиралась, наконец, заполучить под свой контроль последнюю... маленькую... часть. - Он посмотрел на Декса спокойно. - Я знал, что она придет, как видишь. Я знал, что она захочет увидеть, в какое дерьмо ты умудрился вляпаться, Декс.

- Они внизу, - сказал Генри Вилме. Вилма была в ярко-желтой блузке без рукавов и зеленых брюках, слишком тесных для нее. - Прямо внизу. - Внезапно он громко рассмеялся.

Голова Вилмы быстро повернулась, и ее узкое лицо омрачилось подозрением.

- Над чем это ты смеешься? - спросила она своим крикливым, дребезжащим голосом. - Твой лучший друг попал в затруднительное положение с девушкой, а ты смеешься?

Нет, он не должен был смеяться. Но он не мог ничего поделать. Оно сидело под лестницей, сидело тихо и поджидало, давай, попробуй сказать этой штуке в ящике звать тебя Билли, Вилма - и еще один смешок вырвался у него, и прогремел по тусклому коридору первого этажа, как глубинная бомба.

- Ну, у этого есть смешная сторона, - сказал он, едва сознавая, о чем говорит. - Подожди, ты увидишь. Ты подумаешь

Ее глаза, вечно рыщущие и никогда - спокойные, уперлись в его нагрудный карман, куда он засунул резиновые перчатки.

- Это что, перчатки?

Генри начал извергать слова. В то же время он положил руку на костлявые плечи Вилмы и повел ее к лестнице.

- Ну, он перебрал, понимаешь. От него несет, как от винного завода. Не представляю, сколько он выпил. Все тут облевал. Мне пришлось прибраться. Ужас, что тут творилось, Вилма. Я уговорил девушку подождать. Ты ведь поможешь мне, да? Это же Декс, в конце концов.

- Не знаю, - сказала она, когда они начали спускаться по лестнице в подвальную лабораторию. В ее глазах вспыхнуло темное ликование. - Я должна увидеть, какова ситуация. Ты ничего не знаешь, это очевидно. У тебя истерика. В точности то, чего я ожидала.

- Это верно, - сказал Генри. Они достигли основания лестницы. - Это вот тут. Просто подойди вот сюда.

- Но лаборатория там

- Да... но девушка... - его опять сотрясал смех, сумасшедшие залпы хохота.

- Генри, да что с тобой? - на сей раз кислое презрение смешивалось с чем-то еще - с чем-то, что могло быть страхом.

Это заставило Генри смеяться сильнее. Его смех отдавался эхом и рикошетил, заполняя темный подвал звуком хохота духов и демонов, сыгравших исключительную шутку.

- Девушка, Билли, - выдавил Генри между беспомощными взрывами хохота. - Вот что так смешно, это девушка, девушка заползла под лестницу и не желает выходить, вот что так забавно, а-хе-хе-хахахахаа

И на этом темный керосин веселья зажегся в ее глазах; ее губы загнулись вверх, как обугливающаяся бумага, в то, что обитатели ада могли бы назвать улыбкой. И Вилма прошептала:

- Что он ей сделал?

- Ты можешь спросить у нее, - пробормотал Генри, увлекая ее в темную, трехгранную, широко распахнутую пасть. - Я уверен, ты можешь выспросить у нее, никаких проблем, проще простого.

Внезапно он схватил Вилму за заднюю часть шеи и за талию, наклоняя ее вниз, в то время, как он толкал ее в пространство под лестницей.