Тени Предтеч (СИ) - Виктор Козырев - Страница 8

Я только отмахнулся от него рукой, вспомнив старшего сержанта Ольгу Зотову.

После неудачного штурма спутника планеты Нотри мы возвращались на базу, на космическом корабле. Настроение у нас было так себе, мы понесли существенные потери, а адреналин бурлил, потому что нас выдернули из горячки боя. Я тогда был начинающий курильщик, а на кораблях хоть и запрещено курить, но все знали, что в стыковочном переходнике это можно сделать и безопасно и беспалева.

Словом, залез я в этот переходник, и только достал сигарету, как в проёме показалась рыжая голова старшего сержанта Оли Зотовой. Я даже удивиться не успел, потому как знал, что Олька некурящая, а она просто выбила сигарету из моих рук, а потом крепко меня поцеловала, попутно расстёгивая мои и свои штаны. От такого счастья я, чуть не закончил до того, как всё началось, но к счастью, справился, и не ударил в грязь лицом, хоть старший сержант и оказалась второй женщиной в моей жизни. Почему я так решил? Когда мы закончили, она сказала — пойдёт, опять поцеловала меня в губы, и уползла обратно.

— Пойдёт, — повторил я за ней, расплываясь в довольной улыбке, а потом, шустро нашёл сигарету, и по классике жанра, закурил.

Такое часто случается, после боя. Всегда надо сбрасывать излишнее напряжение. И моралисты, могут сколько угодно осуждать меня за это, но такое со мной случалось часто и когда служил в армии. Да и потом, когда носился по планетам двух Галактик, всякое бывало.

С Олей Зотовой сложилось всё печально. Хоть мы какое-то время пользовались друг другом для разрядки, но на все мои вопросы о наших отношения девушка предлагала дождаться конца войны, а уже там решить, что к чему. Зотова, как и я, пошла в армию добровольцем, не дожидаясь призыва, а значит, наша служба должна была закончиться почти одновременно, хоть она и служила уже полтора года, а у меня тогда и полугода не набралось.

Она была немного не в моём вкусе, невысокая, худощавая и рыжая, с бледной кожей, усыпанной веснушками, но чем-то меня зацепила. Нет, не тем, что была единственной женщиной на много парсек вокруг. С противоположном полом в Советской Армии тогда обстояло всё неплохо. Задолго до того как я попал в армию, ещё с середины восьмидесятых, когда стало понятно, что дело идёт к межпланетной войне, в армию стали призывать и женщин.

Поэтому дефицита не было, симпатичных девушек, а то и просто красавиц, хватало. Девушки служили во вспомогательных частях, но и в боевых отрядах их было немало. Командиры, как водится, запрещали подобные отношения и наказывали пойманных порой очень серьёзно, но остановить двух молодых людей, которые в боевой обстановке воспылали друг к другу чувствами, не могли. Да и сами офицеры были далеко не безгрешны в этом отношении.

Но за два месяца до экспедиции на Кадмию, Олю вызвали к начальству, и после небольшой беседы, она присоединилась к спецотряду, для выполнения какого-то секретного задания и после этого просто пропала, а нам прислали очень мутного Ираклия Грибаидзе, на замену и фактически на меня легли обязанности старшего сержанта, в то время как Ираклий лишь изображал бурную деятельность.

Так что Миша был неправ. Дело было не в личных отношениях. Просто мне не хотелось идти в бой с таким командиром.

Но думать об это было некогда, потому что со следующего дня начались анонсированные Мишаней адские деньки. Мы гоняли молодых, а офицеры гоняли нас всех.

— Вы несколько месяцев провели в космодесанте как у Христа за пазухой, — застраивал Филиппов шестерых тяжело дышащих салабонов, среди которых были Костин, Балодис, Сумкин и Омаров. — И что значит, не можете прицелиться после стометровки? Там, на территории Империи, вас никто ругать не будет. Вам просто прострелят головы!

— Меньше, — робко пискнул Костин. — Я всего три месяца как прибыл.

Ворчание остальных показало, что они тоже не полгода провели на Полигоне. Как будто это имело хоть какое-то значение!

— Да без разницы! — гаркнул Мишаня. — Я через неделю после прибытия, в бою оказался, а сержант Кирьянов…

— На третий день отправили прикрывать эвакуацию в МПРО-40К, — лениво заметил я.

— Ага, там мы и познакомились, — фыркнул Мишаня.

На самом деле парням просто немного не повезло. Прилети они на неделю раньше, сразу бы попали на Арсу, а может быть, и повезло. Но явно не нам. Мы работаем с тем, что имеем.

— Вы чего расшумелись? — из казармы высунулась голова Ираклия Грибаидзе.

— Молодых натаскиваем, — отмахнулся я. — Не парься.

— Ясно, — буркнул тот и скрылся.

Филиппов посмотрел на меня со значением. Я скривился, в ответ. Что я мог поделать? Офицеры бы не стали меня слушать, а то бы и выговор влепили.

— Ладно, давайте перекурим и продолжим, — проворчал я, направляясь к курилке.

По пути я мрачно думал о том, что нам предстоит. Казалось бы, простая задача. Высаживаемся, идём через джунгли. Если что-то не так, останавливаемся, даём сигнал на корабль, ждём подкрепления. Чувствовалась мне какая-то очень большая подлянка, во всём этом. Не могло быть всё так просто. Иначе бы Предтечи не стали бы огород городить, прикрывая объект из космоса. Мишка тоже загрузился, походу. Сигареты, к счастью, он у меня стрелять не стал. С утра нам выдали по блоку на двоих.

— Товарищ сержант, — вырвал меня из размышлений голос Костина. — А правда, через неделю, будет концерт и кто-то известный прилетает с Земли, выступать?

Я мысленно закатил глаза. Вот блин, салабоны. Вчера мечтали об отпуске, сегодня о концерте. Что-то бы одно выбрали уже.

— Правда, — проворчал я. — Только пока не прилетит, не узнаем. Но, возможно «Любэ». Они часто к нам прилетают выступать.

— «Сябры» ещё мотаются к нам постоянно, — влез Мишаня. — Но я думаю, что хоть в этот раз нам «Медведей» привезут.

— Миш, а давай, если в этот раз они не прилетят, ты просто промолчишь?

Ефрейтор Мишаня походу обиделся.

— А что случилось? — загорелись глаза у Балодиса.

— А то. Когда в марте к нам Виктор Цой приезжал…

Салабоны застонали. Ну правильно. На концерт группы «Кино» и на гражданке не особо попадёшь, билеты раскупают за месяц, а за неделю уже и у спекулянтов не достать.

— Так вот, — продолжил я, не обращая внимания, на корчившего мне страшные рожи Филиппова. — Туда, естественно, сбежались, даже те, кто не очень любит советский рок, например, Мишаня, который нудел мне в ухо, говоря: вот уж лучше бы прилетели, лидеры советского метала «Медведи», потому как у них такие гитарные запилы, что хоть с концерта в бой иди.

— Так оно и есть! — крикнул Филиппов. — Слушай, у них и патриотические песни и военные и даже военно-патриотические. Почему их не возят-то?

— Да у Цоя тоже есть… — робко пытался возразить Костин.

— Может «Легенда»? — возмутился Мишаня. — Вообще, упадническая песня, а про «Звезду…» я и не говорю.

— Вот! — поднял я палец вверх. — Так на самом концерте продолжалось до тех пор, пока сверху двое старших сержантов не попросили Филиппова прикрыть хлеборезку или валить в казарму и слушать там, что нравится. Вы же знаете, что товарищ ефрейтор тихо говорить не умеет.

Салабоны заржали, но тут же осеклись, потому как перекошенное лицо Мишани, сообщило им, что жизнь их в ближайшие дни станет очень грустной и тяжёлой. Настолько тяжёлой, что в бой они ломанутся сами, ища смерти как избавления. Моя вина. Иногда забываю о субординации и что в присутствии рядовых лучше не подшучивать над теми, кто старше их по званию.

— Короче, парни, мне нравятся и Цой и «Медведи» и, как говорится, пусть приезжают и побольше, и почаще, — махнул рукой я, пытаясь сгладить неловкость. — И честно говоря, я бы с удовольствием сходил бы и на концерт Лозы.

Тут уже засмеялись все. Нам тогда показалось, смешным, ведь у Юрия Лозы совсем не было песен для поднятия боевого духа, но смешное случилось через две недели, после того как мы вылетели на Артефакт. Он действительно приехал на Полигон, с концертом. И естественно, пользовался огромным успехом.