Сальватор. Том 1 - Дюма Александр - Страница 77

– Нет!

– Хорошо, не будем отвязывать.

– Да нет же!

– Что-то я не пойму, – признался Туссен Бунтовщик.

– Какого черта тебе надо понимать?

– Ну, чтобы… действовать…

– Держи пока лошадь.

– Ладно.

– Ты говоришь: «Так и быть, давай отвяжем». Отлично!

Если мы будем отвязывать вдвоем, лошадь держать некому.

– Ты прав.

– А когда мы отвяжем пленника, лошадь возьмет да уйдет.

– И это верно.

– Тогда не будем его отвязывать. Я отвяжу его один, а ты тем временем держи скотину.

– Начали! – скомандовал Туссен, хватаясь за удила.

Жан Бычье Сердце подошел к иве, достал из дупла ключ и отпер дверь в хижину. Он не любил темноты и потому зажег небольшую лампу.

Наконец приготовления были завершены; он отвязал пленника и поднял его играючи.

– Теперь жарь налево, марш! – скомандовал Жан Бычье Сердце Туссену, а сам внес графа в дом.

Туссен себя упрашивать не заставил: не успел его приятель отвернуться, как он сел на лошадь и поскакал так быстро, словно в конце пути его ждало целое сокровище.

Подъехав к воротам замка, он увидел, что они заперты; он приготовился перелезть через стену, как вдруг послышалось грозное рычание и Бразил встал передними лапами на железную перекладину.

– Ага! – сказал Туссен на овернском наречии, которое так презирал Жан Бычье Сердце. – Если Роланд здесь, значит, и господин Сальватор где-нибудь рядом.

И действительно, почти тотчас мелькнул свет.

– А-а, это ты, Туссен? – послышался голос Сальватора.

– Да, господин Сальватор, это я, – радостно отозвался Туссен. – Я привел вам коня.

– А где всадник?

– О, он в надежном месте, раз находится в руках Жана Бычье Сердце. Да и я сейчас опять туда пойду, можете не беспокоиться, господин Сальватор! Две руки – хорошо, а четыре – лучше.

Поручив Сальватору коня, Туссен так прытко бросился назад – да будет сказано это к его чести, – что мог бы соперничать с кем угодно не только в скачках, но и в беге.

II.

Глава, в которой опасность угрожает господину де Вальженезу, а Жану Бычье Сердце становится страшно

Посмотрим теперь, что происходило в хижине на берегу реки, пока отсутствовал Туссен.

Жан Бычье Сердце ввел или, правильнее было бы сказать, внес Лоредана де Вальженеза в комнату, опустил его, замотанного, словно мумия, на длинный ореховый стол; тот занимал середину комнаты и вместе с кроватью, наполовину скрытой чем-то вроде алькова, составлял основную меблировку.

Господин де Вальженез лежал неподвижно и напоминал бездыханный труп, который сейчас будут препарировать на столе в анатомическом театре.

– Не беспокойтесь, милейший, – попросил Жан Бычье Сердце. – Я только закрою дверь и подберу подходящее для вас место, а потом развяжу вам руки.

С этими словами Жан Бычье Сердце запер дверь на задвижку и стал искать, как он сам выразился, подходящее место для своего знатного пленника.

Господин де Вальженез не отвечал. Но Жан Бычье Сердце не обратил на это никакого внимания, потому что счел молчание пленника вполне естественным.

– Мой юный господин! – продолжал он, подвигая к себе ногой хромой табурет, одиноко стоявший в углу комнаты. – Здесь, конечно, не Тюильрийский дворец, и вам придется довольствоваться этим предметом.

Он приставил табурет к стене, подложил пробку под слишком короткую ножку, как прилаживают каблуки к туфлям, чтобы удлинить ногу, и вернулся к пленнику, лежавшему на столе по-прежнему недвижимо.

Сначала Жан вынул ему кляп.

– Ну вот, сейчас дышать вам станет легче! – пообещал он.

Но, к великому удивлению Жана Бычье Сердце, граф вовсе не спешил вдохнуть воздух полной грудью, как обычно бывает с людьми, вновь обретшими свободу или хотя бы возможность говорить.

– Ну как вы? – как можно ласковее спросил плотник.

Лоредан молчал.

– Мы обиделись, ваше сиятельство? – поинтересовался Жан Бычье Сердце, взявшись за веревки, которыми были связаны руки графа.

Пленник продолжал упрямо молчать.

– Можешь прикидываться мертвецом, если тебе так нравится, – продолжал Жан Бычье Сердце, покончив с веревками.

Руки пленника безвольно повисли вдоль тела.

– Теперь, если угодно, встаньте, монсеньор!

Господин де Вальженез и не подумал шевельнуться.

– Ах так?! – возмутился Жан Бычье Сердце. – Уж не думаете ли вы, часом, что я надену на вас помочи и буду водить, как малого ребенка? Нет уж, спасибо! Я и так нынче вечером наработался.

Но граф не подавал признаков жизни.

Жан Бычье Сердце остановился и искоса взглянул на пленника, неподвижно и беззвучно лежавшего в тени.

– Вот дьявол! – испугался вдруг Жан. – Уж не вздумали ли мы протянуть ножки, лишь бы досадить нашему другу Жану Бычье Сердце?

Он пошел за лампой и поднес ее к лицу г-на де Вальженеза.

Глаза молодого человека оставались закрыты, лицо заливала бледность; холодный пот катил с него градом.

– Ну вот! – возмутился Жан Бычье Сердце. – В затруднении оказался я, а потеет он… Странный он какой-то!

Но обратив внимания на смертельную бледность графа, плотник проворчал:

– Боюсь, как бы он не сыграл в ящик из хороших побуждений!

И он принялся его переворачивать и трясти изо всех сил.

– Проклятье! – вскричал наконец Жан, растерянно глядя на графа. – Уж не задушили ли мы его, сами того не желая?..

Да-а, господин Сальватор будет доволен! Вот мерзавец, а? Ничего эти богатые не умеют сделать по-человечески!

Жан Бычье Сердце огляделся и приметил в углу огромный кувшин с водой.

– Вот это мне и нужно!

Он подошел за кувшином, поднял его, поставил на приставную лесенку рядом со столом, потом так наклонил сосуд, что вода с полутораметровой высоты стала падать г-ну де Вальженезу на лицо.

Первые капли не произвели на графа ожидаемого действия, но потом дело пошло лучше.

Ледяная струйка воды, падавшая г-ну де Вальженезу на голову, заставила его вздохнуть, что успокоило Жана, у которого у самого на лбу начал от волнения выступать холодный пот.

– Ах, черт возьми! – вскричал Жан, шумно дыша от радости, словно у него гора с плеч свалилась. – Как вы меня напугали, милейший! Можете быть собой довольны!

Он поставил кувшин на место и снова подошел к пленнику.

– Хорошо искупались? – проговорил он с насмешливым видом, вернувшимся к нему вместе с уверенностью, что граф не умер. – Теперь дело пойдет лучше, милейший.

– Где я? – спросил Лоредан, как обычно спрашивают, не знаю почему, после обмороков, все, кто возвращается к жизни.

– Вы в гостях у верного друга, – отвечал Жан Бычье Сердце, распутывая веревки, еще связывавшие пленнику ноги. – Если хотите слезть со своего пьедестала и сесть, я ничего не буду иметь против.

Господин де Вальженез не заставил его повторять приглашение дважды: он соскользнул со стола и встал, но затекшие ноги его не держали, и он пошатнулся.

Жан Бычье Сердце принял его в свои объятия, подвел к табурету и посадил графа, прислонив его к стене.

– Вам удобно? – спросил Жан Бычье Сердце, присев на корточки и заглядывая г-ну де Вальженезу в лицо.

– Что вам от меня угодно? – высокомерно спросил граф.

– Я ищу вашего общества, ваше сиятельство… вместе с другом, который вышел на четверть часа, но скоро вернется…

В то время как Жан Бычье Сердце выговаривал эти слова, раздался условный стук в дверь.

Жану Бычье Сердце стук был знаком; он отпер дверь, и в комнату вошел Туссен Бунтовщик; у него было черное лицо с белыми разводами от пота, и г-ну де Вальженезу почудилось, что перед ним индеец с татуированной физиономией.

– Готово? – спросил Жан у друга.

– Да, – отвечал Туссен.

Обернувшись к г-ну де Вальженезу, он проговорил:

– Привет честной компании!

Потом он снова обратился к Жану:

– Почему он такой мокрый?

– Ох, лучше не спрашивай! – отозвался Жан Бычье Сердце и пожал плечами. – С тех пор как ты ушел, у меня только и было забот, что кропить этого господина.