Сальватор. Том 1 - Дюма Александр - Страница 73

– Сударь, – прохрипел граф, отбиваясь, – вы хотите, чтобы меня задушила ваша собака?

– Роланд! – крикнул Сальватор. – Сюда… ко мне!

Пес против воли выпустил графа и, ворча, сел у его ног.

Лоредан поднялся на одно колено и вынул из кармана стилет. Но он не успел пустить его в ход: справа от него вырос Жан Бычье Сердце, слева – Туссен Бунтовщик.

Когда Сальватор, обращаясь к Роланду, крикнул: «Сюда, ко мне!» – двое приятелей решили, что это условный сигнал, и прибежали на помощь. Читатели помнят, что Сальватор приказал им прийти на помощь, когда он крикнет: «Ко мне!»

Жан Бычье Сердце увидел, как при свете луны в руке у Лоредана сверкнуло оружие, он схватил эту руку повыше запястья так, что кость хрустнула.

– Ну-ка бросьте игрушку, – прикрикнул он. – Она вам не понадобится, милейший!

И он сжал руку сильнее.

Хватка у плотника была железная: он сжал запястье графа, словно в тисках. Г-н де Вальженез закричал, словно его пытали; пальцы разжались сами собой, и стилет упал к его ногам.

– Подними-ка его, Туссен, – сказал Бартелеми Лелонг. – Он нам еще пригодится: будем выколачивать им наши трубки.

Туссен наклонился и подобрал стилет.

– А теперь, – продолжал Жан Бычье Сердце, обращаясь к Сальватору, – что прикажете сделать с его сиятельством, хозяин?

– Завяжите ему рот платком, свяжите его по рукам и ногам, – не теряя хладнокровия, отвечал Сальватор.

Туссен Бунтовщик вынул из кармана платок, а Жан Бычье Сердце – веревки.

Во время этих приготовлений Жану пришлось выпустить руку графа; тот в надежде ускользнуть воспользовался минутной свободой и отскочил в сторону с криком:

– На помощь!

Но прямо перед ним вырос генерал, который до той минуты стоял неподвижно и молча наблюдал за происходящим.

– Сударь! – молвил генерал, приставляя Лоредану ко лбу пистолет. – Даю вам слово чести: если вы сделаете хоть одно движение, если попытаетесь бежать или позвать на помощь, я прострелю вам голову, будто бешеной собаке.

– Я, значит, имею дело с бандой разбойников? – спросил г-н де Вальженез.

– Вы имеете дело, – отозвался Сальватор, – с честными людьми, поклявшимися вырвать у вас из рук девушку, которую вы бессовестно похитили.

Он подал знак Туссену и Жану.

– Давайте платок и веревки! – приказал он. – Только завяжите платок так, чтобы преступник не задохнулся, а веревки затяните настолько, чтобы он не мог шевельнуть ни рукой, ни ногой. Я сейчас вернусь.

– Вам нужна моя помощь, сударь? – спросил генерал.

– Нет, оставайтесь здесь и присмотрите за тем, как все будет исполнено.

Генерал кивнул, и Сальватор исчез.

Туссен с поразительным проворством завязал платком рот графу, а Жан обмотал его с головы до ног веревкой и привязал ее конец к платку.

Скрестив на груди руки, г-н Лебастар де Премон наблюдал за ними.

Через десять минут они услышали конский топот, заглушаемый травой в аллее; появился Сальватор, ведя под уздцы графскую лошадь, а в другой руке неся железные щипцы.

– Все готово, хозяин, – доложил Жан Бычье Сердце, – и сделано на совесть, за это я отвечаю.

– Не сомневаюсь, Жан, – улыбнулся Сальватор. – А теперь, пока мы усадим господина на лошадь, возьми клещи и отопри ворота.

У лошади были и повод, и узда; уздечку сняли и тонким кожаным ремешком привязали графа де Вальженеза к лошади.

– Вот так! – удовлетворенно проговорил Сальватор. – А теперь в путь!

Туссен взял лошадь под уздцы, и все двинулись к воротам.

Жан Бычье Сердце с засовом в руке, словно швейцар, стоял у распахнутых ворот.

Сальватор подошел к нему.

– Знаешь хижину на берегу0 – осведомился он.

– Это где мы собирались две недели назад?

– Совершенно верно.

– Как свои пять пальцев, господин Сальватор.

– Вот туда вы и доставите графа в целости и сохранности.

– Там есть кровать: ему будет удобно.

– Не спускайте с него глаз.

– Понял!

– В шкафу найдете мясо, хлеб и вино на два дня.

– На два дня… Стало быть, мы продержим его там два дня?

– Да… Если он проголодается или захочет пить, вы развяжете платок, освободите ему руки: пусть поест и попьет.

– Это правильно, всякий жить хочет.

– Глупая поговорка, Жан. А как же негодяи?

– Так ежели вам угодно, чтоб он не жил, господин Сальватор… – промолвил Жан Бычье Сердце и провел ногтем большого пальца по горлу, – вы только скажите одно слово, ведь вы же меня знаете.

– Несчастный! – вскричал Сальватор и против воли улыбнулся при мысли о том, что этот человек готов слепо ему повиноваться.

– Вы не это имели в виду? Ну и не будем больше об этом говорить, – согласился Жан.

Сальватор двинулся было к группе, состоявшей из связанного молодого человека на лошади, Туссена и генерала.

Жан Бычье Сердце его остановил.

– Кстати сказать, господин Сальватор… – начал он.

– Что такое?

– Когда его отпустить?

– Послезавтра в это же время. И позаботьтесь не только о пленнике, но и о лошади.

– Больше даже о лошади, господин Сальватор, – покачал головой Жан Бычье Сердце. – Ведь человек наверняка стоит меньше коня!

– В полночь оседланная лошадь должна стоять возле хижины; один из вас перережет веревки, другой отворит дверь; вы отпустите пленника и пожелаете ему счастливого пути.

– Нам возвращаться в Париж?

– Да, возвращайтесь; и ты, Жан Бычье Сердце, отправишься на работу, словно ничего не произошло, и Туссену скажи, чтобы поступил так же.

– Всё?

– Все.

– Работенка не пыльная, господин Сальватор!

– И честная, дорогой Бартелеми. Совесть твоя может быть спокойна.

– Раз уж к этому приложили свою руку вы, господин Сальватор…

– Спасибо, славный мой!

– Ну, в путь, ваше сиятельство! – молвил Жан Бычье Сердце.

– Пошла, лошадка! – причмокнул Туссен Бунтовщик, одной рукой поглаживая лошадь, а другой ведя ее за удила.

Жан Бычье Сердце пошел с другой стороны; двое приятелей отправились к хижине на берегу, сопровождая г-на де Вальженеза.

Со стороны, в свете луны г-н де Вальженез, привязанный к лошади, напоминал Мазепу.

– А теперь, генерал, – сказал Сальватор, – закроем ворота и займемся господином Сарранти.

С помощью генерала Сальватор в самом деле запер ворота, потом кликнул Роланда – тот исчез, словно непреодолимая сила тянула его к скамейке в парке.

Сальватор позвал пса в другой раз, голосом еще более властным, назвав его не Роландом, а Бразилом.

Собака с воем вышла из чащи; было очевидно, что ей помешали в исполнении самого горячего желания.

– Да, – пробормотал Сальватор, – я знаю, чего ты хочешь, дорогой Бразил. Не волнуйся, мы туда еще вернемся… Назад, Бразил, назад!

Генерал словно не слышал разговор Сальватора с собакой; он наклонил голову и автоматически следовал за молодым человеком, не произнося ни слова.

Когда они миновали дуб и скамью, привлекавшие внимание Бразила, Сальватор свернул в аллею, которая вела к замку, и тоже пошел молча.

Через несколько шагов тишину нарушил генерал.

– Вы не поверите, господин Сальватор, – сказал он, – какое волнение меня охватило при виде этой девочки.

– Девушка прелестна, это верно, – согласился Сальватор.

– У меня должна быть дочь тех же лет… если только она жива.

– Вы не знаете, что с нею сталось?

– Когда я уезжал из Франции, я поручил ее славным людям, у которых еще спрошу отчет, как только смогу сделать это открыто. Когда придет время, мы еще поговорим на эту тему, господин Сальватор.

Тот кивнул.

– Меня особенно взволновало, – продолжал генерал, – когда вы назвали ее Миной.

– Так зовут эту девочку.

– Мою дочку тоже так звали, – прошептал генерал. – Я бы хотел, чтобы моя Мина оказалась столь же красивой и чистой, как ваша, дорогой господин Сальватор.

Повесив голову, генерал умолк, вынужденный замолчать под влиянием тех же чувств, которые заставили его заговорить.