Сальватор. Том 1 - Дюма Александр - Страница 3

Подъехал г-н Сарранти.

До Парижа оставалось рукой подать: можно было не выходить из кареты; он выглянул из окна и спросил свежих лошадей.

– А вот они, хозяин, да какие! – подал голос Жибасье.

В самом деле, пара отличных белых першеронов уже была наготове; лошади ржали и били копытом.

– Да стойте вы смирно, окаянные! – закричал Жибасье, управляясь с дышлом с ловкостью заправского кучера.

Взнуздав лошадей, мнимый кучер подошел к дверце кареты с шапкой в руке и спросил:

– Куда едем, милейший?

– Площадь Сент-Андре-дез-Арк, гостиница «Великий Турок», – отвечал г-н Сарранти.

– Отлично! – отозвался Жибасье. – Считайте, что вы уже там.

– Как скоро мы будем на месте? – спросил г-н Сарранти.

– Через час с четвертью, если не будем нигде, останавливаться! – пообещал Жибасье.

– Скорее в путь! Десять франков чаевых, если приедем через час.

– Как прикажете, хозяин.

Жибасье вскочил на подседельную лошадь и пустил коней в галоп.

Теперь-то он был уверен, что Сарранти у него в руках.

Подъехали к заставе. Таможенники произвели краткий досмотр, которым они удостаивают путешественников, разъезжающих на почтовых, проговорили сакраментальное слово: «Поезжайте!» – и г-н Сарранти, семью годами раньше покинувший Париж через заставу Фонтенбло, теперь вновь въезжал через Птит-Виллет.

Четверть часа спустя карета влетела во двор гостиницы «Великий Турок» на площади Сент-Андре-дез-Арк.

Оказалось, что в гостинице всего две свободные комнаты, расположенные одна против другой: номер шесть и номер одиннадцать.

Г-н Сарранти выбрал комнату номер шесть, и лакей проводил его до двери.

Когда лакей спустился во двор, его окликнул Жибасье:

– Эй, скажите-ка, дружище…

– В чем дело, кучер? – презрительно отозвался лакей.

– Кучер! Кучер! – повторил Жибасье. – Ну да, я кучер. Что дальше? Разве в этом есть что-то унизительное?

– Да нет, конечно. Просто я вас называю кучером, раз вы кучер.

– Ну и ладно!

И он, ворча под нос, направился было к лошадям.

– Так чего вам было от меня нужно? – полюбопытствовал лакей.

– Мне? Ничего.

– А вы ведь только сейчас спросили…

– Что именно?

– «Скажите-ка, дружище!»

– Да, верно… Дело-то вот в чем: господин Пуарье… Вы, разумеется, его знаете?..

– Какого Пуарье?

– Ну, господина Пуарье.

– Не знаю я никакого Пуарье.

– Господина Пуарье, фермера из наших мест… Неужто не знаете? У господина Пуарье стадо в четыреста голов! Не знаете господина Пуарье?..

– Да говорю же вам, что не знаю никакого Пуарье.

– Тем хуже! Он приедет одиннадцатичасовым дилижансом из Пла-д'Этена. Знаете дилижанс Пла-д'Этена?

– Нет.

– Вы, стало быть, не знаете ничего? Чему же вас мать с отцом обучили, ежели вы не знаете ни господина Пуарье, ни дилижанса Пла-д'Этена?.. Да-а, надобно признать, что есть на свете легкомысленные родители.

– Да при чем здесь господин Пуарье?

– Я собирался передать вам от него сто су, но раз вы его не знаете…

– Я не против познакомиться.

– Если уж вы его не знаете…

– А зачем ему давать мне сто су? Не за красивые же глаза?..

– Нет, конечно, принимая во внимание, что вы косой.

– Не важно! Так почему господин Пуарье вам поручил передать мне сто су?

– Он хотел снять номер в гостинице, потому что у него есть дельце в Сен-Жерменском предместье; он мне сказал: «Шарпильон!..» Так меня зовут – Шарпильон, и это имя передается в нашей семье от отца к сыну…

– Очень приятно, господин Шарпильон, – заметил лакей.

– Он мне сказал: «Шарпильон! Передашь сто су служанке гостиницы „Великий Турок“ на площади Сент-Андре-дез-Арк, пусть оставит за мной комнату». А где ваша служанка?

– Это ни к чему! Я сниму для него номер ничуть не хуже, чем она.

– Ну нет! Раз вы его не знаете…

– Это совсем не обязательно для того, чтобы снять комнату.

– Аи впрямь! Не так вы глупы, как кажетесь!

– Благодарю!

– Вот сто су. Так вы сможете его узнать, когда он приедет?

– Господин Пуарье?

– Да.

– А он себя назовет?

– Ну конечно! У него нет оснований скрывать свое имя.

– В таком случае я провожу его в одиннадцатый номер.

– Как увидите толстого весельчака, закутанного в кашне и в коричневом рединготе, смело можете сказать: «Вот господин Пуарье». А засим, спокойной ночи! Да хорошенько натопите одиннадцатый номер, ведь господин Пуарье – мерзляк… Да, вот еще что. Мне кажется, он обрадуется, если в номере его будет дожидаться хороший ужин.

– Договорились! – кивнул лакей.

– Ох, как же это я мог забыть!.. – запричитал мнимый Шарпильон.

– Что такое?

– Да самое главное! Он пьет только бордо!

– Отлично! Бутылка бордо будет ждать его на столе.

– В таком случае ему нечего больше и желать, кроме как иметь такие же глаза, как у тебя, чтобы смотреть в сторону Бонди, дабы убедиться, не горит ли Шарантон.

Расхохотавшись собственной шутке, мнимый форейтор покинул гостиницу «Великий Турок»

А через четверть часа у ворот гостиницы остановился кабриолет, из которого вышел господин, в точности соответствовавший описанию Шарпильона, и представился г-ном Пуарье, его уже ждали, и лакей проводил его в одиннадцатый номер, куда уже был подан прекрасный ужин, бутылка бордо стояла на положенном расстоянии от огня и согрелась в достаточной мере, как и положено, перед тем как за нее возьмется истинный гурман

III.

Предают только те, кому доверяешь

Пять минут спустя г-н Пуарье устроился в комнате номер одиннадцать и знал ее так, словно прожил в ней всю жизнь Господин Пуарье обладал характером, позволявшим ему очень скоро сходиться с людьми, а также темпераментом, благодаря которому он быстро осваивался в любой обстановке, однако постоялец заявил лакею, что за ужином ему никто не нужен, что он любит есть в одиночестве, так, чтобы никто не подливал вина в еще не опустевший стакан и не уносил тарелку, когда она еще полна Оставшись один, мнимый Пуарье, или истинный Жибасье, прислушивался до тех пор, пока на лестнице не затихли шаги лакея, а затем приоткрыл дверь Как раз в эту минуту г-н Сарранти собрался выйти Жибасье притворил свою дверь, но запирать не стал Перед уходом г-н Сарранти отдавал распоряжения служанке, стелившей ему постель, из его слов следовало, что он вернется через час-другой «Ого! – сказал себе Жибасье – Хоть время и позднее, похоже, мой сосед собрался прогуляться Поглядим, в какую сторону он направит стопы»

Жибасье задул две свечи, горевшие на столе, и отворил окно, прежде чем г-н Сарранти переступил порог гостиницы Спустя мгновение он увидел, как тот пошел по улице СентАндре-дез-Арк «Не сомневаюсь, что он вернется, – сказал себе Жибасье, – вряд ли он догадался, что я здесь и слышал его приказания Впрочем, не будем лениться и исполним свой долг до конца надобно разузнать, куда он идет»

Он поспешно спустился вниз и направился вслед за г-ном Сарранти через улицу Бюсси, Сен-Жерменский рынок, площадь Сен-Сюльпис и улицу По-де-Фер, там он увидел, как г-н Сарранти входит в дом, даже не взглянув на номер Жибасье оказался любопытнее г-н Сарранти вошел в дом под номером двадцать восемь Жибасье поднялся вверх по улице и спрятался за особняком Коссе-Бриссаков.

Долго ему ждать не пришлось: едва войдя в дом, г-н Сарранти сейчас же вышел.

Но вместо того, чтобы спуститься по улице По-де-Фер, он пошел вверх, иными словами, прошел мимо Жибасье; тот поспешно отвернулся к стене и двинулся по улице Вожирар. Свернув с улицы По-де-Фер, г-н Сарранти прошел вдоль театра Одеон со стороны артистического входа, потом пересек площадь СенМишель, спустился по Почтовой улице и подошел к дому; на сей раз он взглянул на его номер.

Нашим читателям этот дом уже знаком; если же они его еще не узнали, то нам будет достаточно сказать о нем всего несколько слов. Расположенный со стороны Виноградного тупика против улицы Говорящего Колодца, он представлял собой не что иное, как таинственную воронку, через которую исчезли карбонарии, безуспешно разыскивавшиеся г-ном Жакалем в доме и чудесным образом найденные им во время опасного спуска за Жибасье.