И вот пришел ты - Клейпас Лиза - Страница 27

– Я слышал ваше мнение! – перебил его Алекс. Одного его взгляда – холодного, немигающего – хватило, чтобы директор осекся на полуслове. – Генри, объясни мне.

– Это не имеет значения, – буркнул мальчик.

– Объясни, зачем ты это сделал, – потребовал Алекс. – Немедленно!

Генри поднял на него глаза и неохотно произнес:

– Из-за порки.

– Тебя пороли? – Брови Алекса сошлись на переносице. – За что?

– Да за все, что только ему в голову взбредет! – Генри густо покраснел. – Розгами, хлыстом… они порют постоянно, Алекс! – Он бросил колючий взгляд на Торнуэйта. – Один раз за то, что я на минуту опоздал к завтраку, другой – за то, что уронил учебники перед учителем английского, потом – за то, что у меня была недостаточно чистая шея… Все эти месяцы меня пороли минимум три раза в неделю, и я по горло сыт этим!

– Я применяю это же наказание к другим мальчикам, которые проявляют такие же бунтарские наклонности, – твердо заявил директор.

Внешне Алекс ничем не выдал бушевавшей в нем ярости.

– Покажи, – бесстрастным тоном обратился он к брату. Генри отрицательно покачал головой и еще сильнее покраснел.

– Алекс…

– Покажи, – настаивал Алекс.

Мальчик посмотрел сначала на брата, потом на директора и тяжело вздохнул.

– А почему бы и нет? Торнуэйт уже навидался этого. – Он снял сюртучок, расстегнул бриджи и спустил их на несколько дюймов.

Алекс едва не задохнулся от негодования, когда увидел, что сделали с его братом. Нижняя часть спины Генри и его ягодицы были покрыты рубцами, струпьями и синяками. Ни один человек, даже самый ярый поборник дисциплины, никогда бы не посчитал подобное наказание правомерным или необходимым. Мальчика пороли не в воспитательных целях. На такое способен только извращенец, садист, наслаждающийся страданиями других. Мысль о том, что кто-то измывался над беззащитным братом… С трудом сдерживая ярость, Алекс дрожащей рукой потер подбородок. Он старался не смотреть на Торнуэйта, так как в противном случае набросился бы на него с кулаками. Генри подтянул бриджи и, подняв свои синие глаза на брата, обнаружил, что у того нервно подергивается щека.

– Это было абсолютно оправданно, – самодовольно заявил доктор Торнуэйт. – Порка является неотъемлемой частью традиций Уэстфилда…

– Генри, – бесцеремонно перебил директора Алекс, – скажи, что они еще делали с тобой, кроме порки? Они причиняли тебе боль каким-то другим способом?

Генри в замешательстве посмотрел на Алекса.

– Нет. Что ты имеешь в виду?

– Ничего. – Алекс махнул рукой в сторону двери. – Выйди, – спокойно приказал он. – Я скоро приду.

Генри послушно пошел к двери, однако двигался он медленно и то и дело с любопытством оглядывался через плечо.

Как только дверь за ним закрылась, Алекс с такой стремительностью приблизился к доктору Торнуэйту, что тот попятился.

– Лорд Рейфорд, порка – признанный метод обучения мальчиков…

– А вот я не признаю его! – Алекс схватил его за грудки.

– Я потребую вас арестовать, – задыхаясь, произнес директор. – Вы не имеете права…

– Не имею права на что? Прикончить вас, как мне того хочется? Согласен. Однако у меня есть право подойти вплотную к границе дозволенного. – Алекс взял его за шиворот и приподнял над полом. Из горла Торнуэйта вырвался сдавленный звук. Его остекленевший взгляд был устремлен в искаженное гневом лицо Алекса. – Теперь я вижу, что ты извращенец, – процедил он. – Срываешь свое разочарование на мальчиках. Тебе доставляет удовольствие запороть какого-нибудь беднягу до крови. Ты недостоин того, чтобы называться человеком! Уверен, тебе безумно нравится избивать моего брата и других ни в чем не повинных детей, оказавшихся в твоей власти!

– Д-дисциплина… – с трудом выдавил Торнуэйт.

– Если будут какие-то последствия от твоего так называемого воспитания или если обнаружится, что ты оскорблял Генри другим образом, тебе несдобровать. Я доберусь до тебя! – Алекс, как глину, сжал горло Торнуэйта. Тот в ужасе задергался. Алекс продолжал сжимать пальцы, пока лицо директора не побагровело. – Я сделаю из твоей головы чучело и повешу его в комнате Генри! – прорычал он. – Как напоминание о днях в Уэстфилде. Думаю, Генри понравится.

Он резко отпустил Торнуэйта, и тот, мешком рухнув на пол, захрипел и закашлялся. Алекс с силой захлопнул за собой дверь.

Генри он нашел в холле. Взяв его за руку, он поспешил прочь из здания.

– Почему ты не рассказал мне об этом? – спросил Алекс брата.

Генри тщетно пытался шагать в ногу с ним.

– Не знаю…

Внезапно в ушах Алекса раздался голос Лили, обвиняющей его в суровости и бесчувственности. А что, если в ее словах есть доля правды?

– Неужели я бы не помог тебе? Не понял бы? Надо было давным-давно рассказать мне.

– Черт, – буркнул Генри, – я думал, все уладится… я смогу сам выйти из положения…

– Устраивая взрывы? – Мальчик промолчал, и Алекс сокрушенно вздохнул:

– Генри, я не хочу, чтобы ты «выходил из положения» в одиночку. Ты еще мал и находишься под моей ответственностью.

– Знаю, – обиженно проговорил Генри. – Но мне было известно, что ты занят другими делами, например, свадьбой…

– К черту свадьбу! Не используй ее как предлог!

– Чего ты хочешь от меня? – с горячностью воскликнул мальчик.

Алекс стиснул зубы, но все же сумел сохранить спокойствие:

– Пойми, ты должен приходить ко мне со своими трудностями. Любыми! Я всегда найду время помочь тебе.

Генри кивнул.

– Что мы собираемся делать?

– Мы возвращаемся домой, в Рейфорд-Парк.

– Правда? – На лице мальчика мелькнула слабая улыбка. – Мои вещи все еще в пансионе…

– Там есть что-то нужное?

– Да нет в общем-то…

– Отлично! Оставим все здесь.

– Мне придется возвращаться? – с неподдельным ужасом спросил Генри.

– Нет! – твердо ответил Алекс. – Я найму учителя. Будешь учиться с местными мальчиками.

Радостно завопив, Генри подбросил в воздух свою школьную шапочку. Она упала на пол и так и осталась лежать там, когда братья рука об руку покидали здание школы.