Слово и Чистота: Излом (СИ) - Зайцев Александр А. - Страница 90

С этими словами он вновь опустился передо мной на одно колено. Сказать, что у меня от этих слов отвисла челюсть, значит сильно преуменьшить. От удивления я потерял дар речи. А вот мой спутник, казалось, совсем не удивлён. Стоило Оливеру де Санси вновь подняться на ноги, как Зан Кхем произнёс:

— Не знал, что вы входили в круг, организованный Хёнганом ту Чонгом.

— Не только я. — Не стал отпираться прелат. — В этом, как вы сказали “круге”, немало высокопоставленных служителей. Есть в нём и представители инквизиции.

— И даже Тёмные. — Зан не спрашивает, он утверждает.

— И даже Тёмный. — Кивает кардинал и уточняет. — Один Тёмный из ваших.

— Был. — Пожав плечами, произносит мой друг, не повышая тона.

— Что? — Не понял его Оливер.

— Был, говорю, теперь нет. — Зан снял бандану и повернулся раной к собеседнику. — Абель де Диас перешёл черту, и его теперь нет.

— Жаль. — В глазах кардинала заметно искренне сожаление. — Несмотря на то, что Абель был Тёмным инквизитором, он был достойным человеком. Даже по моим меркам достойным. Но, тем не менее, я не удивлён. Совсем не удивлён, его методы были более чем спорны, и когда-нибудь он бы всё равно зарвался. Но мне искренне жаль, что это произошло столь рано. Не расскажите подробности его гибели?

— Его убил я. — Не стал скрывать и отнекиваться я.

— Значит это было и правда необходимо. — Пожал плечами кардинал.

Чёрт! О каком круге говорит Зан, и почему я не в курсе?!

— Не подскажите нам истинную цель круга Хёнгана? — Пристроив свою бандану на место, спросил Зан Кхем.

Кардинал посмотрел на меня и, дождавшись моего кивка, ответил:

— Вначале это был просто интеллектуальный кружок любителей истории. Хёнган многих заразил своей любовью к прошлому человечества.

Мой друг тяжело вздыхает и произносит:

— Но недавно всё изменилось…

— Каждый из нас получил письмо от Хёнгана ту Чонга, в котором он рассказал о возрождении Последнего Короля. Но прежде чем мы узнали подробности, Хёнган был убит.

— И после этого у вашего круга появилась цель… — Продолжает настаивать Зан.

— Не совсем так. — Качает головой прелат. — Мы были едины во мнении, но разошлись в подходе. Большинство, к которому принадлежу и я, решило, что вмешиваться не стоит. Но подготовить почву для будущего будет не лишним.

— И ваши проповеди…

— Если вы их слышали, то знаете, к чему я готовлю свою паству. — Кивает Зан Кхему кардинал.

— Сколько вас в круге?

— Изначально было девять, после гибели Хёнгана восемь, а теперь семь.

— И если остальные шестеро по должностям и возможностям близки к вам и Абелю де Диасу, то ваш “кружок любителей истории”, после ухода Творящих, одна из самых могущественных организаций в мире. — Цокает языком мой друг.

— Мы не организация в привычном смысле этого слова. — Оливер не врёт, я это вижу отчётливо. — Мы просто группа людей с едиными взглядами.

— И одной целью.

— И одной целью. — Не стал отпираться де Санси.

— И даже близкий Конец Всего не заставил вас забыть о цели.

— Близкий Конец только подтвердил нашу правоту. — В голосе кардинала звучит знакомый мне металл. С такой же интонацией говорил и Абель…

— Поясните! — Не выдержав, вмешался я в их диалог.

— Договор противоестественен. — Каждое его слово, словно удар кузнечного молота по наковальне. — Почти тысячу лет он уродовал Мир, создавая ложное ощущение гармонии. И то, что Мир гибнет, только подтверждает мной сказанное. Мир, в котором существует Первый Договор, не достоин существовать.

Зан Кхем поворачивается ко мне, разводит руками и улыбаясь произносит:

— Тебе не кажется, что нам даже не придётся его уговаривать?

Впервые слышу о каком-то “круге”, но после этого странного разговора двух Созидающих мне и не нужно никаких разъяснений. Картина происходящего без особых усилий легко сложилась у меня в голове. Хёнган ту Чонг “узнал” во мне реинкарнацию эль Сида и, видимо, сообщил о возрождении Последнего Короля своим друзьям. В числе этих друзей, очевидно, был и Абель де Диас, который столь неожиданно появился в моей жизни. Наша с ним встреча не была случайностью, легат ещё до прибытия в Вилфлеес знал об одной из прошлых моих жизней. Вот тут как раз никаких совпадений и не было, просто действия одного могущественного сенса, который неожиданно погиб от рук Эшина и оставил нам разгребать последствия своих решений.

— Уговаривать меня? Зачем? — Не понял высказывание Зан Кхема кардинал. — Вам, Маэстро, не нужна ничья помощь, чтобы разорвать Договор… — и после небольшой паузы он всё же договорил, — или продлить его.

— Понимаете, коллега. — С наигранно тяжёлым вздохом ответил ему мой друг. — Маэстро не устраивают оба варианта: ни пролонгация, так как подтверждает подчинённое положение обычных людей, ни разрыв Договора, так как последнее приведёт к гражданской войне.

— Понимаю… — Растягивая буквы, произнёс в ответ Оливер де Санси. — Новый Договор. Мы думали о таком варианте, но нужно непротивление всех сторон — это раз, и два: мы не смогли найти решение, как выбрать того, кто для Мира будет достоин представлять голос Рыцарей Излома. — Кардинал договорил, и тут же его взгляд изменился. Он вновь посмотрел на меня и выдохнул, — Оу… — И продолжил, словно разговаривая сам с собой, — А ведь может и сработать.

— Возможно, нам лучше пройти в другое место для продолжения разговора? — Невинно поинтересовался настоятель Обители Знаний, поправляя свою бандану и оглядываясь.

— Эм-м-м. — Словно очнувшись, следом за ним огляделся кардинал. — Вы правы, не будем мешать людям, пройдёмте в мой кабинет.

Чтобы не привлекать излишнего внимания, пока два служителя, принадлежащих разным конфессиям, шли по широким коридорам собора, я следовал рядом с ними в Изломе. За все почти семь минут, что занял их путь, ни один ни второй не проронили ни звука, не сказали друг другу ни слова. У меня сложилось впечатление, эти два сенса по какой-то причине изначально не понравились друг другу. Впрочем, не думаю, что это как-то помешает им договориться.

Кабинет кардинала оказался довольно просторным и светлым помещением. Все свободные от окон и витражей стены в нём занимали библиотечные стеллажи от пола до потолка, плотно заставленные книгами. Массивный, явно старинный, деревянный стол словно держал на себе всю композицию кабинета. На этом столе, помимо привычных деловых аксессуаров и книг, на удивление гармонично, несмотря на явную чужеродность всей прочей обстановке, стояли два огромных, не менее тридцати шести дюймов каждый, немного изогнутых монитора. Насколько я помнил, эти модели появились на рынке всего месяц назад и были ещё очень редкой и дорогостоящей новинкой. Видимо, Оливер де Санси, как и Хёнган ту Чонг, был большим любителем новейших технологий, возможно, как и все остальные члены их “кружка любителей истории”.

Махнув рукой, словно предлагая нам занять свободные кресла, кардинал сел на своё место, щёлкнул мышкой и всмотрелся в левый от него экран.

— Расписание мероприятий форума. — Прокомментировал он.

Покинув Излом, я присел напротив Зан Кхема и демонстративно повернулся всем корпусом к хозяину кабинета.

— Сегодня вечером, — произнёс прелат, — не подходит. Размещение, плюс формальные встречи для протокола. В четверг, в завершающий день форума, также нежелательно, так как планируется пир по поводу завершения саммита. Вторник и среда посвящены нескольким выступлениям, а затем личные встречи глав государств. — Подумав немного, он покачал головой, — Тоже не лучшее время. — Кардинал что-то отметил, щёлкнув мышкой, и откинулся на спинку кресла. — А вот понедельник, завтра, духовный день, центральным событием которого станет моя проповедь перед королями. — Он ненадолго задумался, бросил взгляд на меня и продолжил, — надо будет её, кстати, переписать. В свете, как сказал бы Абель де Диас, будь он жив и присутствуй здесь, новых вводных. И вот после моей проповеди…

Внезапно Оливер де Санси замолчал, выражение его лица изменилось, став каким-то совсем другим, словно вместо важного дела, он начал увлечённо слушать свою любимую музыку. Кардинал отвернулся от нас и сосредоточил свой взгляд на одном из мониторов. Его пальцы с бешеной скоростью застучали по клавиатуре. Развернувшись к Зан Кхему, я только собирался его спросить, что происходит и откуда такая перемена в действиях кардинала, как мой друг прошептал почти беззвучно, одними губами: