Отто фон Штиглиц (СИ) - Шопперт Андрей Готлибович - Страница 37

Карл Энгельгардт оказался шишкой, не самым главным по тарелочкам, но всё же. В Kriminalpolizei он дослушился с 1919 года до целого Kriminaldirektor, что если переводить на звания SS, будет Sturmbannführer, (штурмбанфюрер), а если на обычные звания вермахта, то майор.

К делу это не относилось, но Брехт после уже поинтересовался, а сколько же целый криминалдиректор получает зарплаты. Энгельгардт сначала ответил, что ему на вполне обеспеченную жизнь хватает, но потом всё же добавил, что годовая зарплата составляет почти шесть тысяч марок. Брехт прикинул. Получается около пятисот рейхсмарок в месяц.

Брехт, если выживет и останется полковником, будет в СССР получать почти полторы тысячи рублей. Сопоставимые зарплаты. Один пример. 1 кг чёрного хлеба стоит в СССР 0,95 рубля, а в Германии – 0,28 рейхсмарки. То есть соотношение приблизительно один к трём. По остальным продуктом соотношение похожее.

Так вот, Энгельгардт оказался, как бы это сказать одним словом – патриот, но не Германии, а России. Бывают такие парадоксы. Немец, сбежавший из Советской России и устроившись очень прилично на родине предков, продолжал любить берёзы и осины. Заснеженной России. Мельком глянул на письмо полковника Переверзнева, поинтересовался, как там дедуля поживает, и, сунув в карман, забыл о нём. А вот на Брехта долго внимательно и оценивающе глядел.

– Будет война рано или поздно, – одними губами тонкими, глаз не отрывая.

– Даже примерное время могу сказать, – тоже шёпотом ответил Брехт. Может, слйшают даже такую шишку гестаповцы.

– 1942?

– Сорок первый.

– Может, скажите и чем закончится? – кисло улыбнулся Энгельгардт, всё тем же тихим голосом произнося очень медленно вопрос этот.

– В любой войне побеждает экономика. Ваша не выстоит. Нет бензина, нет цветных металлов, и вы ополчите против себя таких сволочей, как англосаксы. Против них не выстоит сейчас никто. У США огромное количество денег и ресурсов. В Германии погибнет каждый десятый. Города будут лежать в руинах, а женщины рожать детей от французов, американцев и англичан.

– Согласен, против Америки и Англии в союзе с Россией Германии не выстоять.

– И…

– К чёрту политику. Вы-то чего хотите? – Встал криминалдиректор закурил трубку. Мегре блин.

– Минимизировать ущербы.

– Не понятно, потом подробнее объясните. Считайте меня в вашей команде. Не люблю фашистов.

– Паспорта бы нам сменить и жильё подобрать, неудачно мы приехали в Берлин. В отеле уж больно въедливый администратор попался. В отеле «Берлин».

– Нет, это не наши, должно быть на гестапо работает. Паспорта? Паспорта не проблемы. Имена ведь тоже нужно сменить и фамилии. Будут поддельные, приходилось по роду службы общаться с умельцами, одного не посадил, приберёг для такого вот случая. Но качество выше всяких похвал. Мастер.

– Вам виднее, – Брехт, что всё так удачно сложится даже и не ожидал.

– И как хотите называться. Есть пожелания? – Энгельгардт взял карандаш и открыл небольшой блокнотик. И опять шепотом.

– А можно Отто фон Штирлиц? – Брехт расплылся в улыбке.

– Штирлиц? Таких фамилий не бывает. Штиглиц. Отто фон Штиглиц.

– Так и запишите. Отто фон Штиглиц.

Глава 19

Событие пятьдесят третье

Быстро сказка сказывается. Взял и с возгласом: «Аля – оп»! вынул из кармана три паспорта Карл Энгельгардт. Так не в сказке живём. Паспорта будут через три дня. Сейчас нужно сходить и сфотографироваться. Заберёт фото Карл сам. В Германии паспорта с фото. И не только. То, что в нацистской Германии называлось kennkarte, можно перевести на русский язык по-разному: паспорт, идентификационный номер, удостоверение личности. В удостоверение вклеивается фотография владельца, и вносятся отпечатки указательных пальцев левой и правой рук, а также указывается идентификационный номер, например – G - 00014.

Серый цвет бумаги будет свидетельствовать о том, что Отто фон Штиглиц является этническим немцем. Жёлтый для евреев, а вот для русских и белорусов с украинцами потом введут зелёный. Снял со всех троих Энгельгардт отпечатки, ухмыляясь испуганным рожицам Федьки Лешего и Хуана. Брехт пальчики откатывая на скользкой бумаге подумал ещё, а как они будут переносить отпечатки на документ, но спросить сразу забыл, а после не до того стало. Закончив с пальчиками, дал криминал директор им адрес фотоателье неподалёку, а также адрес дома в пригороде Берлина, который его ведомство использует для конспиративных встреч с осведомителями. Там долго жить нельзя. Дом используют довольно часто, но пару дней можно пересидеть, пока Карл не подыщет им нормальную квартиру и не подготовит паспорта. В городе время от времени устраивают проверки документов и шляться без паспортов нельзя, а их испанские, при том, что двое из них испанского языка не знают – это не самая лучшая затея.

– Пересидите, а я всё подготовлю и заодно узнаю, где эти генералы живут. Всё, у нас скоро совещание. Вот адрес, езжайте. Да, по пути обязательно заскочите в магазин продуктовый купите овощей, колбасы, круп, хлеба, а потом в доме сидите и не ходите по городу. Я паспорта привезу, тогда и поговорим конкретно, – Энгельгардт, встал, протянул руку прощаясь.

– А что с машиной? – вдруг заволновался Брехт.

– С машиной? – не понял криминал директор.

– Мы взяли такси на целый день. Нет, дело не в этом. Водитель забрал нас из отеля и привёз сюда. Его потом могут спросить?

– Спросить? Ерунда. Езжайте назад в отель, сдавайте номера, забирайте вещи и назовите водителю вот этот адрес, – майор (ну, так короче) написал на листке адрес и протянул Брехту. – Это улочка с антикварными магазинами в Шарлоттенбурге. Это район Берлина. Туда все иностранцы ездят. Там его отпустите и потом походите по магазинчикам и возьмёте другое такси. Вот на нём и езжайте за город на конспиративную квартиру. Ну, а как только паспорта будут готовы, я вас навещу. Аuf Wiedersehen, (до свидания) – громко сказал. Выходит, пора уходить.

– So, wir sehen uns, (Значит, до скорой встречи) герр Энгельгардт.

Мерседес стоял, грустно приткнувшись к столбу. Одиноко ему. Простора хочется, погоняться с равными по силам, а тут, куда силы тратить, попробуй, нажми на газ до упора. Посшибаешь разных прочих карликов. Съездили в отель «Берлин» расплатились, номер сдавать не надо. Немцы же, им и в голову прийти не может, что Брехт полотенце на память заберёт или халат. Он и не забрал, хотя серый халат в его одноместном люксе был хорош, пушистый, тёплый, в нём и спал, так как в самом номере было прохладно. Экономят камрады на отоплении. Так, тоже понятно – немцы. Бережливые. Экономные. Есть же одеяло и шерстяные носки, зачем топить и деньги на ветер выбрасывать. К тому же в жаре и спать плохо, душно, потно. Всё же Брехт, выходя из номера, на халат бросил взгляд, жалко оставлять. Прямо жалко-жалко. Не было у него такого в этой жизни. Нет, надо бороться в себе с частнособственническими инстинктами. Коммунист он или не коммунист. Ах, да, решил же, что его из Ада за жестокость выгнали. Потянулась рука к халату и … сунул загребущую полковник в карман и вышел. Без халата.

Показали громадному водителю адрес на бумажке, типа вези нас туристов сувениры покупать. Привёз, солнышко светит, от тарелок и чашек всяких золотом расписанных отражается. На улице не только магазины антикварные стоят, но ещё и прямо на широкой улице или узкой площади стоят прилавки с фарфором и книгами. Рынок блошинный. Отпустили обрадованного громилу, как же заплатили за целый день, а ещё и обеда нет. Ещё налевачит. Или в Германии так нельзя? Да, нет, тоже ведь люди? Или, как говорил Задорнов, они – тупые. Не догадается подзаработать? Так это про американцев сатирик сказал. А тут немцы. Брехт, как-то и продолжение его реплики придумал. В той ещё жизни. «Мы развиты от нищеты, а они тупы от сытости».