Путь Демона (СИ) - "Avadhuta" - Страница 31

— Если хочешь вернуть свои энергетические центры, то я могу отдать их в обмен на три очка каждое.

— И ты сможешь исцелить мою душу и вернуть все как было? — Со смесью ненависти, презрения и насмешки выдавил я в ответ.

— …Пять душ за каждый хвост. — Выдал Судья после небольшой паузы. — И я исцелю твои раны.

— Хорошо. Ты получишь свои жертвы. — Согласился я. — Только потом не жалуйся. Мне сказали, что в этом мире нет никаких правил в игре.

— Да, это так. — В затихающем голосе Судьи послышались нотки злорадства. — Надеюсь, ты докажешь свою полезность.

Чужое присутствие в сознании опять исчезло, и я обессиленно растянулся на твёрдой поверхности, пытаясь принять хоть сколько-то комфортную позу, в которой кости не будут пытаться проколоть кожу.

Вот твари! Хотят моими руками жар загребать? Ничего, найдётся и на вас управа.

— Не один из вас будет землю жрать. Все подохнете без прощения. Кому грехи прощать — это мне решать. Это я козёл отпуще-ни-я. — Строки из песни Высоцкого сами всплыли в сознании, превращаясь в проклятье, адресованное «высшим силам».

Наконец, я нашёл в себе силы открыть глаза, подняться с ложа и осмотреться. Я находился в просторной пещере, в узкий вход которой лился яркий солнечный свет. Кое-как собрав конечности в кучу, я побрёл к выходу, за одно осматривая помещение. Голытьба и нищета. Вот что я видел перед собой. Доставшееся мне тело находилось на последнем издыхании. Из одежды на мне были лохмотья непонятного происхождения. А самой ценной вещью в пещере выглядел камень — большой кусок гематита, играющий роль стола.

Я вышел наружу и обозрел окрестности Онежского озера. Ну, может и не Онежского, но какое-то озеро тут присутствовало. Я стоял на склоне горы, а впереди расстилались леса, болота и озеро. Где-то у горизонта были видны ещё горы, тянущиеся насколько хватало глаз.

Ближние окрестности тоже не были обезображены налётом цивилизации. Какие-то серо-зелёные хмыри гуманоидной наружности бродили тут и там, занимаясь своими хмыриными делами.

— Великий шаман, тебе стало лучше, и ты решил почтить нас своим вниманием? — Обратился ко мне измождённый пацан, что растирал что-то в ступке, сидя возле входа в пещеру.

Мой ученик, понял я, тот ещё Обормот. Похоже, какая-то часть памяти донора мне досталась. А то в прошлый раз я даже имени своего вспомнить не мог. Кстати, а как меня тут зовут?

— Колченог, что это ты выбрался из своей норы? — Обратилась ко мне сморщенная старушенция с длинным носом. — Неужто решил последний раз посмотреть на солнце перед смертью?

— Не дождёшься, Карга старая. — Отмахнулся я.

Ну и имена тут. Интересно, её и в детстве Каргой звали? Память отказалась выдавать ответ на этот вопрос. А через несколько секунд я вспомнил, что старуха выглядела сушёным яблоком ещё в те времена, когда я пешком под стол ходил — тридцать зим назад. Да уж, суровая жизнь у гоблинов. Тридцать лет — и ты глубокий старик.

— И ничего я не старая. — Возразила бабка. — Я ещё вся в соку. — В её голосе послышались похотливые нотки.

— Это ты Обормоту скажи. Может, он купится на твои прелести.

Указанный Обормот в ужасе зажмурился и принялся тихо отползать в пещеру. Бабка расхохоталась, наблюдая за усиливающейся паникой своего будущего любовника.

— Ха-ха-ха. Совсем ты не бережёшь своего ученика.

— А чего его беречь? У него уже седьмая зима на носу. Если не найдёт себе жену до первого снега, то придётся отдать его тебе.

Обормот опрометью кинулся прочь, выкрикивая на ходу?

— Дядька Лопоух, дядька Лопоух, отдай мне свою дочь в жёны!

Вся деревня прекратила свои занятия и начала пялиться на нежданное развлечение.

— О-хо-хо-хо. Ты меня в гроб загонишь. Давно я так не смеялась. — Прослезилась Карга.

Мы затихли и молча наблюдали за тем, как проходит сватовство. Обормот был учеником шамана и завидным женихом, но Лопоух слыл сильнейшим воином племени после вождя и хотел выменять свою единственную дочь на оружие для восьмерых сыновей. Кузнец из соседнего селения на такой размен не шёл, соглашаясь не больше чем на два ржавых ножа.

Я отвлёкся от страстей местного значения и задумался о своей судьбе. Я лишился источников магии пауков и чакры. Но при этом, у меня осталась структура Вритрас, которая обладала магией пауков сама по себе. Это тело тоже владело магией, но она была какой-то странной. А самое главное, этой магии едва хватало на прокорм духов, что призывал предыдущий хозяин этого тела. Шаманизм нельзя назвать энергетически невыгодным ни для одной из сторон. Духи настолько тонко сплетают кружева воздействия, что энергии у них на это уходит ещё меньше, чем у самого одарённого паука.

Остаётся только думать, как стать сильнее. Я осмотрелся и присел на лавочку, специально установленную на солнечном месте. Светило припекало сквозь холодный осенний воздух, и старое тело так и норовило просто сидеть и наслаждаться последними деньками.

Ну, нет! Соберись, тряпка. Я должен достичь бессмертия и вернуть то, что было украдено. Я сложил руки в жест концентрации чакры и пустил крохи магической энергии по организму, пытаясь очистить сознание.

На мысль об обретении силы память шамана выдала информацию о древнем ритуале пробуждения магии драконов. Ценой своей жизни маг мог перевести магическое ядро в режим форсажа, обретая на несколько минут огромное могущество. Протекающая при этом через организм энергия была куда чище и сильнее той болотной жижи, которой обычно пользовались маги этого мира. А как только выходило время, маг сгорал в магическом пламени, не оставляя после себя даже пепла.

Ритуал был не таким уж и сложным. Но далеко не каждый маг решался провести его. Как правило, к нему прибегали только ради спасения жизни целого племени, когда любой другой способ спасения был невозможен. Слухи говорили, что ещё месяц после проведения ритуала в этом месте ощущались эманации боли, что испытывал маг в последние секунды жизни. Счастливчики успевали убить сами себя до того, как сила выходила из-под контроля. Думаю, у меня будет только один шанс. Этого должно хватить на создание кристалла с ловушкой души.

Я занялся математическими расчётами, но вскоре пришёл к выводу, что даже после усиления, моих сил не хватит на создание Вритрас. По крайней мере не хватит для создания полноценной версии. Но можно попытаться сделать самую простейшую, просто обеспечивающую доступ к нормальной магии. А потом вместилище можно будет поменять на полноценное. Вот только нужно было ещё придумать способ создать необходимые духовные оболочки. Именно они требовали большую часть энергии на своё создание.

Оставался только один способ — жертва, кровавая и мучительная смерть одарённого, чьи духовные оболочки я использую в качестве временного решения. Это как кутаться в саван из кожи, только что содранной с тела человека. Отвратительное решение. Но что не сделаешь, ради целостности своей души?

Задумавшись, я не заметил, как солнце склонилось к закату, и холод запустил свои щупальца под лохмотья. Пришлось вставать и перемещать свой тощий зад к костру внутри пещеры, вокруг которого уже суетился счастливый Обормот. Видать, Лопоух дал своё согласие, хотя, зная его, можно сказать, что цена была немалой.

Я не стал расспрашивать своего номинального ученика, а по факту нового шамана племени о его делах. Для меня эти гоблины — никто. Только из-за эмоций и памяти этого тела я не раздумываю о том, как принести их всех в жертву. Стоит сосредоточиться на своих проблемах, или не видать мне своих хвостов как своих ушей. Я покосился на своё ухо, прикрывающее правое плечо подобно накидке, вздохнул и сосредоточился на обдумывании плана.

Три дня спустя в полдень, я вышел из пещеры и направился к вождю племени. Толстобрюх правил этой деревней уже восьмой год, что делало его достаточно опытным по меркам гоблинов. Он встретил меня на пороге дома и молча провёл внутрь, проявляя уважение.

— Что привело тебя, Колченог, в мой дом? — Спросил он после того, как мы оба выпили по чашке травяного отвара с мёдом.