Выше только любовь - Скотт Эмма - Страница 11

Он вытер рот салфеткой.

– Все?

– Ага, – подтвердила Натали. – В следующий раз я постараюсь просто сказать, а не бросаться в тебя едой.

Джулиан громко рассмеялся, она подхватила его смех, и смущение растворилось само собой. «Как он это делает? Заставляет меня чувствовать себя расслабленной и одновременно ошеломленной?» – подумала девушка.

– Мне правда нравится общаться с тобой, – признался он. – Если ты не против, что я это говорю.

– Нет, совсем нет, – отозвалась Натали. – Мне тоже нравится с тобой болтать. – Снова наступила тишина, но через несколько мгновений она вскинула руки. – Но, господи, нам это дается просто ужасно.

Джулиан ухмыльнулся:

– Цицерон говорил: «Молчание – одно из великих искусств разговора».

– Тогда, должно быть, мы настоящие мастера.

– Нет-нет, мы просто немного заржавели в плане общения с новыми людьми. Мы сможем. Придумай тему, быстро.

– Эм, путешествия.

– Путешествия, отлично. Начнем, пожалуй. Натали Хьюит, ты путешествуешь?

Она улыбнулась его игривому тону:

– Джулиан Ковач, нет, не путешествую.

– Нет? Ты уверена?

– Да, иначе я бы помнила.

– Ладно, предположим, я тебе верю.

– О, как мило с твоей стороны, – рассмеялась Натали.

– Почему ты не путешествуешь?

– Не по собственной воле. В данный момент средства не позволяют.

– Вот оно. – Джулиан вытянул руки. – Видишь? Легко. У нас получилось.

– Точно! – засмеялась она. – Я тоже спрошу: у тебя фамилия хорватская, но акцент… испанский?

– Correcto[9], – быстро ответил он. – Но тема у нас путешествия, и следующий вопрос. Не думай, просто отвечай. Если бы ты могла отправиться в любое место в мире, куда бы ты поехала?

– В Венецию.

– Венецию? То есть Венис-Бич?[10] – Он поискал в кармане телефон. – Я вызову тебе такси. Сможешь сегодня ночью выехать. Уже утром будешь на месте.

– Ладно тебе, – засмеялась она, – в Италию. Венецию в Италии.

– Ммм, это уже посложнее. – Он бросил телефон на стол. Натали отметила про себя, что это последняя модель айфона. И наклонился к ней. – Почему именно Венеция?

– Потому что это… Италия. Красивая страна… и… – Натали всплеснула руками. – Нет, я не стану говорить, почему Венеция.

– Почему нет?

– Потому что. Просто не могу. Ты решишь, что я рохля. Или пересмотрела романтических фильмов.

– А, значит это связано с романтикой, – невинно улыбнулся Джулиан. – Но скажи мне на милость, что такого романтичного в Венеции в Италии?

Она бросила в него салфеткой.

– О боже, дай подумать…

– Не нужно думать, просто отвечай. – Джулиан протянул ей салфетку. – Думаю, ты уронила.

Натали вдруг рассмеялась, а он посмотрел на нее так, словно этот звук ему нравился. Когда девушка успокоилась, Джулиан вскинул бровь в ожидании.

– Ну?

– Поверь, ты не захочешь об этом слышать, – произнесла Натали, и смех пропал из ее голоса. – Я опять заведусь и начну трещать без умолку. Снова.

– А что в этом плохого?

– В тот раз я говорила о Рафаэле Мендоне, и ты просто… ну, ты ушел. – Натали прочистила горло. – Кажется, тебе было неловко.

Вместо игривого выражение лица Джулиана стало болезненным.

– Прости, если заставил тебя стыдиться. Я не хотел. Просто… думал о других вещах. Глупостях, которые мешают. Но то, что ты сказала… твоя страсть к… книгам. Мне это понравилось.

Натали почувствовала, как в животе разливается тепло от его взгляда.

– Несмотря на это, меня часто заносит. Я в курсе.

Джулиан постучал пальцами по столу.

– Ладно, признаюсь, у меня есть скрытые мотивы расспрашивать тебя о Венеции.

– О?

– Я хочу услышать, как ты рассказываешь о чем-то так же, как говорила о любимом авторе.

Натали сглотнула.

– Правда?

– Однажды мама сказала, что можно увидеть душу человека, когда он говорит о месте на земле, которое имеет для него самое большое значение. Какой бы ни была причина, побывал ли он там или нет.

На душе у Натали стало еще теплее.

– Значит, ты только что задал мне очень личный вопрос, не так ли?

– Да, наверное, так.

– Ладно. – Она положила подбородок на ладонь, на губах заиграла улыбка. – Ты первый.

Он со смешком откинулся на стуле.

– Ну что ж, это справедливо.

– Я тоже так считаю.

– Риека, Хорватия, – через мгновение ответил он. – Северный портовый город, где родился мой отец. Он работал на верфи, прежде чем приехать в Америку. Я никогда там не бывал, но всегда хотел. Чувствую, что мне нужно туда. Он бросил нас с матерью, когда мне было три, а потом вернулся, когда мне исполнилось десять, и месяц спустя умер.

Натали тяжело сглотнула.

– Мне очень жаль. Я не знала…

– Откуда тебе было знать? – мягко укорил он, а потом обратил взгляд невероятных голубых глаз на окно. – Мне всегда казалось, что из-за его отсутствия мне не хватает кусочка себя. Больше, чем кусочка. На самом деле я не понимаю половину себя, своей крови и своей истории. Думаю, если бы я съездил в Риеку, то нашел бы эти недостающие части или хотя бы остатки его духа и, возможно, тогда бы заполнил дыры.

– А почему ты не поедешь? – тихо спросила она.

– Потому что боюсь того, что найду.

В этот раз на них опустилась густая тишина, абсолютная, но не неприятная. Натали не встречала еще человека, который бы говорил так, как Джулиан, который вот так бы думал о мире. У нее внезапно возникло непреодолимое желание прочитать то, что он писал.

– Твоя очередь, – заявил Джулиан.

– Да, моя очередь, – согласилась Натали и тяжело вздохнула. – Мне хочется побывать в Венеции, потому однажды в книге о путешествиях я увидела фотографию Гранд-канала. Снимок сделали на закате, и вода была просто поразительного голубого цвета. Голубого как… – Она взглянула в глаза внимательно наблюдающего за ней парня и прочистила горло. – О, ну, потрясающего цвета. Лампы ресторанов и кафе вдоль канала отбрасывали золотистый свет по краям. А посередине находилось несколько гондол, и на передней части каждой из них горел фонарик. Управляющие ими гондольеры были одеты в черно-белые полосатые костюмы и в каждой лодке находились обнимающиеся пары. В гондоле на переднем плане сидели двое мужчин, один играл на аккордеоне, а другой держал скрипку под подбородком. При этом рот гондольера был открыт, и я поняла, что он поет. Казалось, действительно играет музыка, я ощущаю теплый ветерок и запах воды, слышу голос мужчины… это было прекрасно. Теперь мне хочется отправиться туда и самой увидеть эту красоту в окружении истории и искусства. Думаю, это было бы…

– Божественно? – подсказал Джулиан.

– Да, точно. – Натали выдохнула и вытерла глаза. – Тебе нужно знать обо мне кое-что еще: я очень легко начинаю плакать, и это смущает, но ничего не могу с этим поделать.

Улыбка Джулиана выглядела одновременно и тоскливой, и успокаивающей.

– А еще моя мама говорила, что слезы текут, когда душа переживает такие сильные эмоции, что тело не в силах с ними справиться.

– Ну, если так, то тогда мне приятно, – произнесла Натали. – А я всегда испытывала только стыд. – Она прочистила горло. – Очевидно, у твоей мамы душа поэта.

– Была. – Джулиан покосился на часы на стене. – Время закрытия. Я провожу тебя домой.

Он подождал, пока девушка закроет кофейню, а потом – пока она отпирала ворота в подъезд.

– Спокойной ночи, Натали. Увидимся завтра.

– Спокойной ночи, Джулиан.

Натали медлила столько, на сколько осмелилась, но, когда он ничего не предпринял, скользнула в темный проход и просто наблюдала, как Джулиан уходит.

Глава 7