Самый трудный день. 22 июня 1941 года - Михайловский Александр - Страница 7

Это был приговор. Помимо маршала Тимошенко, назначенного командовать Уральским военным округом, своих постов лишились исполняющий обязанности начальника Генерального штаба генерал Мерецков (его вновь сменил маршал Шапошников) и Начальник управления ВВС РККА генерал Рычагов. Кроме того, после этого совещания в войсках началась самая настоящая – генерал Жуков не мог подобрать иного слова – вакханалия по повышению боеготовности. Марш-броски, окапывание, стрельбы, метание гранат. Танкистов заставляли ездить, артиллеристов стрелять, а летчиков летать, беспощадно карая за аварийность и травматизм, и в то же время не снижая темпов боевой подготовки, контроль за которой был возложен на особые отделы.

Потом началось чехарда с подвижными частями. Только что сформированные восемь мехкорпусов снова расформировали, причем большая часть личного состава: командиры, наводчики и механики-водители – убыли в неизвестном направлении. Часть танков (в основном пулеметные двухбашенные Т-26) передали в качестве тягачей в корпусную артиллерию, часть отправили во внутренние округа, а машины, имевшие предельный износ, просто списали. Взамен на базе кавалерийских корпусов началось формирование четырех конно-механизированных корпусов усиленного состава, для укомплектования которых с заводов прибывали новенькие танки КВ-1, Т-34 и БТ-7М.

У Жукова в Киевском особом военном округе было два таких соединения. 2-й КМК генерала Рябышева – бывший 4-й кавкорпус – располагался в районе Радехова, на железной дороге Луцк-Львов. А 3-й КМК генерала Карпезо – бывший 5-й кавкорпус – в районе Броды, на железной дороге Дубно-Львов. Общая численность подвижной группировки составляла четыре кавалерийские дивизии, двести сорок тяжелых, четыреста восемьдесят средних и триста шестьдесят легких танков, все с посаженным на броню десантом. Кстати, броневой десант – это было еще одно новшество, идущее вразрез со всеми прежними инструкциями, наставлениями и уставами, прямо запрещавшими перевозить пехоту на танковой броне.

И хоть после этой реорганизации общая численность танков в округе сократилась более чем вчетверо, генерал Жуков был вынужден признать, что боеспособность подвижных соединений при этом только возросла. Особенно учитывая то, что конно-механизированные части обучали гораздо тщательнее, чем пехоту или ту же артиллерию. Жуков сам был у Рябышева в мае на корпусной проверке, и не мог не признать, что взаимодействие между кавалерией, танками, броневым десантом и артиллерией вполне отработано, в силу чего можно было считать, что корпус к войне готов. Если бы такая мощь у него была два года назад на Халкин-Голе, то он разнес бы японцев вдребезги, даже не особо напрягаясь.

А в марте-апреле нынешнего года в округ прибыли шесть самоходных противотанковых бригад РГК, и они сразу включились в тот же лихорадочный темп боевой подготовки, как и у остальных частей и соединений. Четыре таких бригады были дислоцированы в полосе 5-й армии и сведены в особый противотанковый корпус генерала Москаленко. Еще две – приданы конно-механизированным корпусам Рябышева и Карпезо. Жуков не был бы Жуковым, если бы не побывал лично во всех бригадах и не ощупал новую технику собственными руками. Особо ему понравилась оснащенная дульным тормозом длинноствольная пушка Ф-22 в щитовой установке на приземистом клиновидном корпусе, покоящемся на широких гусеницах. Но, черт возьми, ни в советском, ни в зарубежном танкостроении у этой самоходки не было аналогов. И это наводило на определенные вопросы, на которые у генерала пока не было ответов. Кто заставил деятелей из ГАБТУ презреть все свои прежние установки и дать добро на создание такой революционной машины? Точнее, кто это сделал, было понятно; главный вопрос заключался в том, почему товарищ Сталин принял такое решение. К тому же боекомплект к самоходке состоял из особых выстрелов, маркированных как 1900/3К – а ими прямо запрещалось стрелять из полковых пушек образца 1902/30 года.

– Разорвет нахрен, товарищ командующий, – прямо сказал Жукову генерал Москаленко, – и даже костей потом не соберешь. Этот выстрел только для Ф-22 и УСВ, чьи стволы изначально рассчитаны на метательный заряд пушки 3К.

Впрочем, как метательный заряд от пушки 3К смогли затолкать в гильзу образца 1900 года, Жуков тоже не понимал. И никакие связи и знакомства в ГАУ не могли ему в этом помочь. Вся эта история была настолько секретной, насколько это возможно только в СССР. Кстати, такие же выстрелы генерал армии видел в укладках танков из состава конно-механизированных корпусов. А длинноствольная пушка Ф-34У, которой они были вооружены, выглядела как родная сестрица Ф-22. И она при форсировании рва в землю почему-то не втыкалась. Просто в походном положении ее надо держать не горизонтально, а поднятой на пятнадцать градусов. Танк при этом, конечно, выглядит, как задравший голову гордец, но это уже дело десятое. Вид, в общем-то, даже бравый и внушающий уважение.

После самоходных бригад, в конце апреля – начале мая, «из глубины» в округ густо пошли эшелоны с дополнительными стрелковыми корпусами: двумя для 5-й и одним для 6-й армии. Причем, что самое интересное, все мероприятия по переброске дополнительных войск прекратились где-то в начале июня, после чего все внешне притихло, и только накал боевой учебы не спадал ни на один день. Тогда же были отменены отпуска, а военные училища и Академия Генштаба досрочно провели экзамены и направили выпускников в войска. Делалось это в таком темпе, словно война должна была начаться уже завтра.

«Смотри ты, однако, – подумал Жуков, – она завтра действительно начнется…»

Но вот наконец подошли и вызванные Жуковым генералы Пуркаев и Кравченко, а также полковник Баграмян, после чего были вскрыты пакеты с планами прикрытия границы и запечатанное отдельно до сей поры секретное приложение к нему, которое, как оказалось, содержало план действий германских (!!!) войск на момент начала войны, с точным указанием участвующих в наступлении сил. При этом многие спущенные сверху решения, до сей поры непонятные, неожиданно обрели смысл и вес.

Войска, расположенные в полевых лагерях в десяти-двадцати километрах от границы, за ночь требовалось скрытно вывести в районы оборонительных рубежей для их своевременного занятия. Время пошло.

Отдельный разговор у Жукова состоялся с генерал-лейтенантом Кравченко, до назначения командующим ВВС округа возглавлявшего здесь же 64-ю истребительную дивизию. Он занял этот пост всего два дня назад, 19-го июня, когда командовавшего ВВС округа генерал-лейтенанта Птухина отозвали в Москву в распоряжение кадров Наркомата обороны. Кравченко был решительным командиром, а также храбрым и умелым летчиком, что он доказал, сражаясь с японцами в Китае, на Халкин-голе и во время злосчастной войны с белофиннами. В свои неполные двадцать девять лет он уже имел две звезды Героя, два ордена Красного Знамени, орден Ленина, орден Знак Почета за испытания новых самолетов, орден Боевого Красного Знамени Монгольской республики и звание генерал-лейтенанта. Это был тот самый авиационный генерал, который без колебаний выполнит все приказы командования, а потом, на рассвете двадцать второго июня, поднимет в воздух все две тысячи самолетов ВВС округа, чтобы повести их в бой.

Жуков молча выложил перед Кравченко карточки, в которых были выписаны соотношения сил и средств ВВС округа и немецкого 4-го воздушного флота, и постучал по ним пальцем. Две тысячи самолетов округа против семисот двадцати трех в 4-м воздушном флоте. Прошлогодняя ожесточенная битва за Британию аукнулась немцам огромными потерями – как в самолетах, так и в опытных летчиках довоенной выучки. На направлении главного удара противника только в новых истребителях превосходство советских ВВС было почти шестикратным. Четыреста И-182, сто девяносто перевооруженных пушками Б-2 °C истребителей МиГ-3 и шестьдесят истребителей Як-1М – против ста девяти Ме-109 F из состава 3-й истребительной эскадры люфтваффе.

– Товарищ Кравченко, – сказал наконец Жуков, – исходя из этих данных, полученных нашей разведкой, ни завтра, ни послезавтра, ни когда-либо еще ни одна бомба не должна упасть на наши войска, аэродромы, склады и города. Родина дала вам для этого все необходимое, и теперь пришло время оправдать ее доверие.