Смешная девчонка (СИ) - Казакова Светлана - Страница 3

Но день шёл за днём, месяц за месяцем, год за годом, а ничего не менялась. Ник всё так же приезжал к нам на дачу, да и в городе мы тоже виделись, когда брат приглашал его к нам в гости. Он говорил со мной, необидно подшучивал, смеялся. Но я по-прежнему оставалась для него лишь мелкой сестрёнкой друга. И никем больше.

Иногда Олег рассказывал про Ника, и я жадно вслушивалась в каждое слово. От него и узнала, что тот серьёзно занимался боксом и подавал большие надежды. А ещё – о девушках, с которыми встречался друг моего брата.

Одну я даже увидела лично. Случайно столкнулась с ними на улице. Мне показалось тогда, что небо рухнуло мне на голову. Вот по осеннему скверу иду я – школьница метр с кепкой, по виду совсем ещё подросток, хоть и в старших классах. Старенькое клетчатое пальтецо, чёрные ботинки на низком каблуке, потрёпанный рюкзак за плечами. И вот мне навстречу она – высокая, под стать ему, платиновые локоны едва ли не до талии, сапоги-ботфорты на безупречно-стройных ногах, вся такая смелая, яркая.

Ник, одетый в джинсы и кожаную куртку, обнимал незнакомку за талию, и они вместе чему-то смеялись.

Он узнал меня, бросил небрежное: «Привет! Олегу скажи, что я ему завтра позвоню». «Кто это?» – манерно спросила длинноногая красотка. Его ответа я не услышала.

Дальнейшаядорогапревратилась для меня в размытое пятно. Всё из-за слёз, которые неконтролируемо текли по щекам. В тот день я поняла, что напрасно надеялась на то, что Никита Касьянов меня когда-нибудь полюбит. Он попросту не видел во мне девушку. А ещё теперь со всей безжалостностью стало очевидно, что я совершенно не в его вкусе. Потому что нет у меня ни модельного роста, ни ног от ушей, и, даже если я научусь ходить на шпильках и перекрашусь в блондинку, это едва ли что-нибудь изменит. Потому что такой надо родиться.

Позже я попыталась вылечиться от своей болезни. Начала присматриваться к другим парням, ровесникам и чуть постарше, но в каждом из них по-прежнему находила какие-то недостатки. А всё потому, что они не были им, тем, от чьего голоса и улыбки у меня трепетало сердце.

Это не на шутку пугало. Ведь жизньдлинна,впереди у меня маячило окончание школы, затем поступление в университет, поиски работы... Долгие годы, которые в ту пору казались едва ли не бесконечными. Неужели я всегда вынуждена буду быть одна? Вечно искать и не находить любовь, потому что та, самая первая, которую я так и не сумела вырвать из сердца, навсегда останется там, как заноза.

Даже родители уже начали спрашивать, не нравится ли мне какой-нибудь мальчик, а я отшучивалась или говорила, что из-за учёбы совсем нет времени больше ни на что. Они мне верили. Да и в самом деле, с чего бы им было не верить моим словам?

Затем – как гром среди ясного неба – Олег поссорился с Ником. А почти сразу после этого я узнала, что он уезжает из нашего города. Может быть, навсегда.

Глава 2.2

Глава 2.2

Я толкнул дверь кухни, вошёл, пробежался взглядом по небольшому помещению.

Здесь всё оставалось так же, как я помнил. Тепло. Уютно. Вкусно пахло. Как будто время остановилось.

Мне в семейном плане не повезло. Я скрывал это, делал вид, что всё нормально. Привык даже. Но на контрасте с семьёй Олега совершенно очевидно становилось то, что это действительно так. Потому что в моём родном доме всё обстояло абсолютно по-другому.

Нет, моя семья не считалась неблагополучной в том смысле этого слова, в котором оно используется обычно. Мои родители не были алкоголиками, которые выносили всё из квартиры и пропивали. Они не били меня, к нам не приходили социальные работники и всё такое прочее.

Просто здесь не было того, что делает группу людей под одной крышей настоящей семьёй. Любви, привязанности, душевной теплоты и открытости. Никто не нуждался друг в друге.

Отец был учёным-химиком, мать заслуженным врачом-гинекологом, кандидатом наук. Большую часть времени они проводили на работе, и ничего их больше не интересовало. Нередко я удивлялся, как эти двое, всегда такие холодные, отстранённые, вообще смогли пожениться и завести ребёнка. Неужели когда-то они были другими, молодыми, счастливыми? Беззаботно смеялись?

Мне в это не верилось.

Когда я родился, они делали всё, что должны делать родители, но особой любви ко мне не питали. Это я понял достаточно рано. Мною больше всего занимались не родители, а тётка матери, которая регулярно приезжала из деревни и торговала на рынке овощами. Простая, грубоватая, полуграмотная, эта немолодая женщина, тем не менее, смогла дать мне больше, чем отец и мать со всеми их учёными степенями, регалиями и статьями в научных журналах. И, когда она умерла, больше всех горевал по ней именно я, тогда ещё школьник.

Идти по стопам родителей, выбирать профессию, как у кого-то из них, мне хотелось меньше всего. Наоборот – тянуло сделать всё иначе. Они покоряли науку – я ушёл из школы после девятого класса. Они сделали ставку на свои мозги – я на грубую силу. Благо та имелась в избытке, и бокс, спорт, в котором можно было давать волю энергии, выпускать наружу своих демонов, притягивал меня магнитом. Тренеры в секции, куда я пошёл ещё в школьные годы, хором заявляли, что у меня есть талант и что меня ждёт большое будущее. Оно и ждало, вот только янезнал тогда, что, поднявшись на вершину славы, можно в один момент лишиться всего.

А ведь Олежка как чувствовал, что так и будет! Точно ему ещё тогда быловиднобольше, чем мне. А я не верил.

Мысль о бывшем друге точно свернула меня из воспоминаний на землю. Я посмотрел на Летту. Она с каким-то ожесточением расставляла на столе посуду, звякая тарелками и ложками, нарезала хлеб, резко распахнула форточку, впуская свежий весенний воздух.

- Прости меня... за эту ночь, - сказал я хрипло.

Летта развернулась.

- Вот за что ты никогда больше не будешь просить прощения, так за это! – выкрикнула она, тыча мне в грудь пальцем. – За то, что уехал, не звонил, не показывался, будешь! За то, что забыл про нас! За то, что тебя не было рядом, когда мы в тебе нуждались, будешь просить прощения! Но не за эту ночь!

Я не узнавалеё. Летту будто подменили. Она наступала на меня, как разъярённая валькирия, волосы разметались по плечам, глаза сверкали.

- Неправда, - сказал я, перехватив тонкое запястье её руки, уже занесённой для удара. Тут я заботился скорее о ней, чем о себе. Не хотелось, чтобы она отбила об меня руку. – Я про вас не забыл. Никогда не забывал.

- Но ты уехал, - всхлипнула Летта. – Уехал в свою новую замечательную жизнь. И это стало началомконца.

- Не понимаю, - нахмурился я. – Какого ещё конца? И где Олег, родители, бабушка? Почему ты здесь одна? Ответь мне!..

Я требовал ответа, уже понимая по её лицу, что случилось что-то страшное. А меня, как она и сказала, не было рядом. Я считал эту семью своей, но бросил их. Поссорился с лучшим другом, уехал, чтобы заниматься профессиональным боксом. Начал новую жизнь.

Что происходило с ними, пока я находился далеко, в других городах и странах? Что изменило взгляд смешной девчонки? Сделало его пугающе-взрослым, точно с моего отъезда прошло куда больше времени...

Глава 2.3

Глава 2.3

Я всё ещё не могла до конца поверить в то, что Ник здесь, в нашей квартире. Как будто это сон. Ведь он так часто снился мне за те годы, что я его любила...

Когда Касьянов был так близко, я не могла ничего поделать с собой. Обуздать эмоции, прогнать воспоминания, которые, как волны, нахлынув на меня, тянули за собой. В прошлое.

В посёлке, где располагалась наша дача, моря не было. Зато имелась речка – небольшая, но чистенькая, с песчаным пляжем. Каждое лето, не дожидаясь, пока вода окончательно прогреется, ребятня из посёлка шла купаться. Я тоже не отставала, хотя родители ругались, грозя неизбежной простудой, ангиной и прочими хворями. Но кто в детстве будет этого бояться и осторожничать?