Два чуда для Папы Мороза (СИ) - Лесневская Вероника - Страница 18

Но делал все как-то механически. Будто его вынудили находиться рядом. Сложилось впечатление, что Никита ждал чего-то, наблюдал за мной, отвергая любые попытки сближения, и от этого наша совместная жизнь стала невыносимой.

Я привыкла к забытому мужу, привязалась, но он до сих пор держит меня на расстоянии.

- Еще раз спросишь, и я тебя ударю, - фыркаю я, а сама обнимаю его.

Не замечаю, как оказываюсь в постели, укутанная в одеяло. Пока прихожу в себя, Ник складывает разбросанные мною вещи в шкаф, убирает осколки стакана с пола.

Все делает молча. Напряженно.

Лучше бы он взорвался наконец – и выплеснул все.

- Останься, - прошу неуверенно, когда Ник уходить собирается. – Я не могу уснуть.

Отодвигаюсь вглубь кровати, приглашая мужа устроиться рядом. Он медлит, обводит меня прищуренным взглядом, замораживает, но все-таки приближается. Будто одолжение делает.

Опускается на матрас, нехотя откидывается на спинку кровати. И вздрагивает, когда я, сорвавшись, ныряю в его объятия. Умостившись на широкой груди, слушаю гулкое биение сердца. Веду ладошкой вниз по каменному торсу, который от моих прикосновений становится лишь тверже.

- Мы совсем не любили друг друга? – во мне говорит отчаяние. - Мы из тех семей, которые живут ради детей?

- Яра…

Ник выдыхает обреченно, будто надоела я ему своими пустыми разговорами. Привстает, перехватывает мою руку, убирая с себя. Словно ему неприятно находиться рядом со мной, терпеть мои ласки.

Но я не отодвигаюсь. Лишь смаргиваю горячие слезы, потираюсь щекой о футболку мужа, оставляя на ней мокрые пятна.

Несмотря на боль, что миллиардом ледяных иголочек пронзает мою душу, я не сдаюсь. Пора выяснить все. Я устала.

- Мы с тобой так рано на детей решились. Или все как раз и произошло… по залету? – сама пугаюсь грубого слова, но другого подобрать не могу. - Ты говорил, мне нет и двадцати пяти, а у нас уже двое сыновей, - не унимаюсь я. - Я работала вообще? До ночного клуба? Может, училась? – предлагаю варианты. – Неужели я совсем ничего не хотела в жизни добиться? И профессии у меня нет?

Чем больше говорю, тем противнее от самой себя становится. Совершенно бесполезная – и была таковой до травмы. А сейчас и вовсе балластом стала для мужа.

- До знакомства с… со мной, - Ник запинается, - ты была моделью.

- Спасибо за комплимент, - срываюсь в дикий хохот. Что за чушь? - А если серьезно? – откашлявшись, с улыбкой уточняю.

- Это правда. Карьеру ты лет с четырнадцати начала, а то и раньше. У вас так принято. По показам ездила, всяким «Мини Мисс», а позже - конкурсам красоты, - скрипит зубами. – Видимо, там тебя и приметили.

Не уточняю, почему он так странно о себе говорит. Концентрируюсь на эмоциях Ника. И они мне не нравятся. Темные, опасные. Ненависть с раздражением смешиваются. Что я натворила, если заслужила подобное?

- Мы ссорились из-за моей... профессии? – задираю голову и подаюсь выше, чтобы оказаться лицом к лицу с Ником. - Я тебе… изменила? - предполагаю худшее. Но это бы объяснило пренебрежительное отношение мужа ко мне.

- Думаешь, ты способна на это? – впервые за всю беседу он смотрит мне в глаза. Внимательно, изучающе.

- Думаю… - сглатываю тяжело и следующие слова непроизвольно вылетают из самого сердца: - Я все-таки любила тебя.

Вздрагиваю от своей же фразы. Пытаюсь рассмотреть в полумраке лицо Никиты, но оно непроницаемо. И сам он будто в камень обратился.

Я должна отстраниться, пожелать ему спокойной ночи – и мы оба сделаем вид, что ничего не случилось. Но, игнорируя логику, в следующую секунду я делаю то, на что не решилась бы при свете дня. Однако ночь скроет мое смущение.

Приподнимаюсь, упираюсь ладонями в замершую грудь Ника, чтобы иметь хоть какую-то точку опоры.

Лихорадочный вдох.

И я целую собственного мужа. Уверенно, страстно, смело, насколько могу. Чтобы у Ника не осталось сомнений во мне.

Новая Яра безумно любит своего мужа. И плевать, что было у нас ДО. Давно пора включить ПОСЛЕ.

Вкладываю в поцелуй все эмоции, что раздирали мою душу в эти дни, все чувства, что давно стремились вырваться наружу, всю свою неистраченную страсть. И мне удается одержать первую победу над морозным мужчиной. С глухим рыком Ник отвечает на поцелуй. Заключает меня в капкан своих рук, ласкает, сминая тонкую ткань топа.

Освобождает мою темную сторону.

Не прерывая нашей связи, спускаюсь ладонями вниз по твердому прессу, очерчиваю мышцы, цепляю край футболки. Царапаю, не жалея Ника.

Смелею. Играю. Подвожу нас обоих к грани.

Но мне не удается прорвать оборону. В шаге от пропасти. Грубая хватка на плечах заставляет меня остановиться.

- Яра, ну что ты делаешь? – шепчет Ник мне в губы с налетом отчаяния.

Он борется сам с собой. Выглядит так, будто два человека внутри него сражаются насмерть.

- Я хочу… - опять тянусь к его губам, - …вспомнить тебя.

Ник выпрямляется, заставляя меня отодвинуться, и впивается в меня хмурым, недовольным взглядом.

- Не выйдет, - бросает вдруг. – Поговорить надо. Серьезно, - обдает арктическим холодом.

- Ясно, - шумно выдыхаю. Внезапно подкатившие слезы душат, но я сдерживаю их, как могу. – Убирайся, - мой приказ звучит жалко, да еще и смешивается со всхлипом.

Отталкиваюсь от Ника и рывком сажусь на кровати, повернувшись спиной к нему. Хватаю уголок одеяла, тереблю пальцами нервно – и к себе прижимаю.

Боль стремительно разрастается в груди. Чувствую себя одинокой и ненужной. Призрачная иллюзия любви превратилась в пыль.

В момент, когда я готова позорно разрыдаться, Ник хватает меня за локоть и дергает назад. Впечатывает меня спиной в матрас, а сам нависает сверху.

- Что тебе ясно, глупая девчонка? – рычит мне в лицо, наклоняясь все ближе. – Свалилась на мою голову, - хрипит надрывно.

Обводит меня потемневшим взглядом и вдруг впивается в мои губы, отрезая нам обоим пути отступления. Дальше все происходит слишком стремительно.

Треск ткани, жаркие объятия, крышесносные прикосновения.

Ник яростен и голоден, словно дикий зверь. Терзает, сжирает мои стоны и вскрики.

- Неискушенная такая, - шепчет мне на ухо, а в тоне слышится недоумение. Опять какие-то мысли и подозрения мучают моего мужа.

Не успеваю осознать его слова, потому что взрываюсь и разлетаюсь на миллиарды осколков. На секунду меня будто выталкивает из своего же тела – но я тут же возвращаюсь обратно. Потому что Никита по-прежнему голоден. И не готов отпустить меня.

Он шепчет мне ласковые слова. Целует. Снова и снова. Все никак не может насытиться.

Тонкая нить между явью и бредом рвется. Остается только страсть, похожая на безумие.

Возвращаюсь в реальность, когда лежу в обнимку с Ником. На его мощной груди. Обессиленная, испитая до дна, но невероятно счастливая.

Он перебирает мои локоны, массирует затылок, невесомо касается шеи и плеч, щекоча кожу.

- Что бы ни случилось, знай, что я люблю тебя, - проговаривает вдруг и целует меня в макушку. Мы оба замираем, пораженные таким признанием. - Несмотря ни на что.

- Несмотря ни на что? – приподнимаю голову, чтобы поймать взгляд мужа.

Ник кивает, подцепливает пальцами мой подбородок – и целует меня. На этот раз аккуратно и нежно. Проводит подушечками пальцев по скуле и щеке, касается припухших губ, очерчивает контур моей улыбки, что не сходит с лица.

Прильнув к мужу, я мурлычу, как домашняя, полностью ручная и навсегда преданная кошка. И засыпаю в жарких объятиях. Под бешеный стук сердца, которое дублирует ритм моего.

С единственной мыслью: «Люблю».

Несмотря ни на что…

Глава 13

На следующий день

Ярослава

Томно потягиваюсь в постели, чувствуя ломоту и приятную негу во всем теле. Зарываюсь лицом в подушку, которая хранит ЕГО запах. Вдыхаю шумно, и жар приливает к щекам, когда вспоминаю подробности нашей ночи. Усмехаюсь смущенно: «нетрадиционная терапия» не помогла прояснить сознание. Мое прошлое по-прежнему под замком, но с этого момента… я больше не хочу, чтобы оно возвращалось.