Парижские могикане. Том 2 - Дюма Александр - Страница 68

В это самое время донесся крик сверху, а затем из-за двери послышался странный шум: было похоже, что кто-то упал с высоты шестого этажа и разбил голову о каменные плиты… И опять ничего! Ни звука, ни шороха, только пугающая, могильная тишина!

— Дьявольщина! — пробормотал г-н Жакаль, на сей раз с гримасой столь сложной, что в ней невозможно было разобраться: его лицо выражало и огорчение, и жалость, и отвращение, и удивление. — Дьявольщина! Дьявольщина! — повторял он на все лады.

— Что случилось? — бледнея, спросил впечатлительный Овсюг, внимательно наблюдавший за лицом начальника, но так ничего и не понявший.

— Вероятно, бедняга разбился, — ответил г-н Жакаль.

— Кто разбился? — воскликнул Овсюг, скосив глаза к переносице, вместо того чтобы оглядеться кругом.

— Кто-кто… Ветрогон, черт побери!

— Ветрогон разбился?.. — в один голос подхватили полицейские.

— Боюсь, что так, — подтвердил г-н Жакаль.

— А почему Ветрогон должен разбиться?

— Во-первых, мне показалось, я узнал его голос, когда кто-то закричал; он упал с высоты шестидесяти футов, как я предполагаю; можно ведь определить высоту, с которой падает человек, по тому шуму, который его падение производит, верно? Есть, по крайней мере, шестьдесят шансов из ста, что он разбился насмерть или сильно покалечился!

Наступила жуткая тишина; потом стало слышно, как еще кто-то упал, но не так тяжело: похоже кто-то спрыгнул с высоты одного этажа на паркетный пол; так, во всяком случае, показалось г-ну Жакалю, и, несмотря на доводы Овсюга, он продолжал упорствовать в своем мнении; вскоре читатели увидят, что полицейский оказался абсолютно прав.

Несколько мгновений спустя из-за двери послышался шепот:

— Это вы, господин Жакаль?

— Да… Карманьоль, ты?

— Я.

— Можешь нам открыть?

— Надеюсь… Только здесь темно, как в печке. Я зажгу свет.

— Зажигай… Отмычки при тебе?

— Я никогда не выхожу без своих игрушек, господин Жакаль!

Послышался металлический скрежет, однако дверь не поддалась.

— Что там? — спросил г-н Жакаль.

— Погодите, я сейчас, — отозвался Карманьоль. — Здесь два засова…

Он отодвинул засовы.

— … и перекладина… Ах, черт побери! На перекладине замок!

— У тебя есть напильник?

— Нету!

— Сейчас просуну тебе под дверь.

И г-н Жакаль в самом деле подсунул узкий и тонкий, словно листок, напильник.

С минуту из-за двери было слышно, как сталь вгрызается в железо.

Потом Карманьоль воскликнул:

— Готово!

И перекладина тяжело ударилась о каменную плиту. В ту же минуту дверь распахнулась.

— Вот мы и у цели, гром ее разрази! — отступая и пропуская своего начальника, проговорил Карманьоль. — Правда, без потерь не обошлось!

При свете восковой свечи Карманьоля и двух факелов г-н Жакаль окинул взглядом комнату: она была пуста, только в центре лежало бесформенное и неподвижное тело.

Полицейский многозначительно кивнул головой, словно хотел сказать: «Я так и думал!»

— Да, — подхватил Карманьоль, — вы смотрите на…

— Вот именно! Это он, не так ли?

— Я узнал его голос: это и заставило меня поторопиться… «Слышишь? — сказал я Барбетте. — Это Ветрогон желает нам спокойной ночи!»

— Он мертв?

— Мертвее не бывает.

— Его вдова получит пенсион в двести франков, — торжественно произнес г-н Жакаль. — А теперь вернемся к главному: осмотрим местность.

Полицейские вслед за Жакалем вошли в комнату, вернее, в зал, заслуживающий подробного описания.

Вообразите огромную ротонду, построенную во всю ширину и высоту дома, то есть шестидесяти футов в диаметре и шестидесяти футов в высоту, как справедливо отметил про себя г-н Жакаль, услышав грохот падения Ветрогона. Пол в зале был покрыт каменными плитами, а стены, побеленные известью, поднимались от основания к куполообразному потолку со слуховым окном.

Прямо под этим окном и было распростерто тело Ветрогона.

В стене, общей с квартирой Барбетты, на высоте двенадцати — пятнадцати футов зиял пролом; немолодая женщина, державшая подсвечник в руке, с любопытством заглядывала через пролом в зал, беспрерывно осеняя себя крестным знамением.

Зал напоминал храм Венеры на берегу залива в Байях или, еще точнее, парижский Хлебный рынок, если бы из него вдруг вынесли все мешки с мукой. Сходство усиливалось из-за отсутствия мебели, домашней утвари и вообще каких бы то ни было предметов. Никаких следов обитателей, абсолютная тишина и безлюдность! Казалось, вы попали в развалины какого-то циклопического сооружения, где когда-то обитали титаны.

Господин Жакаль осмотрел весь зал; пока он совершал это круговое путешествие, от уязвленного самолюбия у него на лбу выступил пот. Было очевидно, что его одурачили.

Он еще раз оглядел зал сверху донизу: на потолке — ничего, кроме окна, из которого упал Ветрогон; ничего — на стенах, кроме пролома, через который спрыгнул Карманьоль.

Покончив с главным, он занялся телом Ветрогона: с переломанными руками и ногами, с расколотым черепом, оно лежало, как мы уже сказали, прямо под слуховым окном в луже крови.

— Несчастный! — прошептал г-н Жакаль, и это было не сожаление, а скорее надгробное слово над телом человека, павшего смертью храбрых на поле брани.

— Как же это понять? — спросил Овсюг. — Что это Ветрогону взбрело на ум прыгать с высоты в шестьдесят футов?

Господин Жакаль пожал плечами и ничего не сказал. Однако Карманьоль решил ответить вместо начальника.

— Тут дело ясное! — заметил он. — Ветрогон думал, что с крыши попадет на чердак, а пролетел до первого этажа… Уж я бы на его месте такого дурака не свалял!

— А как бы ты поступил? — поинтересовался г-н Жакаль. — Ты, я полагаю, не был бы так опрометчив и не стал бы перед прыжком светить себе вроде Барбетты, что в эту самую минуту заглядывает сюда со свечой в руке?

— Разумеется!

— Ну, я слушаю, — сказал г-н Жакаль, который не слушал вовсе, но был не прочь скрыть под озабоченным видом свою растерянность.

— Как вы знаете, почти все мы рыбаки или моряки в прибрежных городах Средиземноморья, от Мартига до Александрии и от Александрии до Сета.

— Ну и что? — бросил г-н Жакаль, не переставая шарить повсюду глазами и слушая болтовню подчиненного, лишь бы выиграть время.

— А вот что! — продолжал Карманьоль. — Как мы поступаем, когда собираемся половить рыбку или безопасно войти в порт? Мы промеряем дно. Как поступил я? Я опустил грузило на веревочке и, когда убедился, что до дна всего три сажени, а пол каменный, спрыгнул, согнув ноги в коленях, как мы делали с одним моим приятелем-пожарным, занимаясь гимнастикой.

— Дорогой мой Карманьоль! — заметил г-н Жакаль. — Каким бы хорошим рыбаком ты ни был, боюсь, что сегодня мы вернемся без единого пескаря.

— А и вправду, хотел бы я знать, — воскликнул Карманьоль, — куда подевались шестьдесят парней, которые вошли в дом!

— Ведь мы их в самом деле видели, верно?.. — спросил г-н Жакаль.

— Еще бы, черт подери!

— И вот они исчезли, испарились, улетели!.. Шарик исчез! Фокус удался!

— Ого! — вскричал Карманьоль. — Шестьдесят человек не потеряются, как кольцо, как часы, как Жан Дебри… Здесь был дьявол, не иначе!

— Дьявол-то здесь! — заметил г-н Жакаль. — А вот шестидесяти человек нету!

— Этот чертов купол похож на стаканчик фокусника. Но все-таки шестьдесят человек… Должно быть, здесь потайной ход.

— Где они могут быть, господин Жакаль? — спросил начальника Овсюг, безоговорочно веривший в его проницательность.

Однако г-н Жакаль был совершенно сбит с толку.

— Черт побери! — вскричал он. — Ты ведь понимаешь, дурак ты этакий, что раз мне самому что-то непонятно, я и тебе не смогу это объяснить!

Обернувшись к подчиненным, он продолжал:

— Ну что вы смотрите на меня с дурацким видом? Простучите стены своими палками, шпагами, рукоятками пистолетов!

Носители перечисленных видов оружия повиновались и с остервенением стали колотить по стенам; однако стены в ответ звучали глухо, а не отзывались пустотой, как смутно надеялся г-н Жакаль.