Котик для сильной и независимой (СИ) - Вада Маричка - Страница 36

Глава 8

Но за время отсутствия Мурси отдохнуть нормально: посмотреть фильмы, послушать музыку или скрасить свой досуг играми на холотерминале — отряду не удалось. Как только Ванно узнал о покаянии, так занял кресло и сидел все положенные дни, уставившись на дверь каюты капитана, изредка отлучаясь по нужде и поесть. На любой шум, даже разговор обычным тоном в общей комнате, он реагировал одинаково — обнажал меч и шёпотом обещал убить. Ребята заняли казарму и развлекали себя построением теорий о прошлом в жизни капитана. Из их умозаключений можно было бы написать не один остросюжетный детектив.

Только к вечеру третьего дня Ванно покинул пост. А спустя некоторое время, капитан вышла из своей каюты и отправилась в столовую. Её здорово мучил голод. За столом сидел Боббьер и ковырялся в грибах, которые взял на поздний ужин.

— О, капитан. Рад вас видеть. Как ваше здоровье? — тихо спросил он.

Держа в руке свою разорванную куртку, Мурси заказала у кухонного робота фрукты, а сама налила себе кофе.

— Лучше чем моя одежда, — усмехнулась она, усаживаясь на стул рядом. — Спасибо.

— Надежды, что вы нам расскажите подробности битвы — нет?

— Нет, — рассмеялась Мурси, поставила кружку на стол и осмотрела разрез на спинке куртки. — Знаешь, малыш Бобби, я всё думаю: вот изобрели же люди медицинский зонд. Он, такой ра-а-аз, и лишние дырки на мне залатал. Почему же до сих пор не изобрели зонд, который бы склеивал одежду? Ну, или на крайняк, какие-нибудь нанороботы, намазал их на место, и они быстренько сшили малюсенькими такими ниточками. Хоба, и курточка как новенькая! — она с сожалением бросила на пол уже негодную одежду. — Это же была моя любимая. Ну, где я возьму ещё одну такую?

— Ну, вообще, сэр, лучше изобрести сразу такую одежду, чтобы ей всё нипочём!

— Такая одежда называется броня, — расхохоталась Мурси.

— Значит, вам всё же стоит носить броню, — Бобби смутился непрошенностью своего совета и уставился в тарелку.

— Разве можно быть и в броне, и на стиле одновременно? А, фигня, будет мне уроком. И ты запомни, дорогой, всегда добивай врага. Даже если он кажется тебе дохлым.

— Да. Я стараюсь об этом помнить.

— И, главное, ладно я! Меня заглушила Тёмная Материя. Но Ванно-то как прошляпил такое? Вакуйи не слышат Зов. У них мозг по-другому работает. Поэтому и не бывает вакуйев проводников.

— А Тёмная Материя разговаривает?

— О, ещё как! — капитан отхлебнула кофе и, взяв у дроида тарелку с фруктами, тут же надкусила дрыню. — Знаешь, почему братья во грехе всё время ставят щиты? Потому что она постоянно, непрерывно шепчет, Зов всё время в башке. Иногда тише, иногда громче, но от этого никуда не денешься. Ты всего лишь сосуд для Тёмной Материи, она не спрашивает, нравится тебе это или нет. Поэтому и важна тренировка слышать Свой Разум, а не вот этот вот всё. Так устаешь от этого, шоб ты знал, ты б заплакал!

— И что же она шепчет? — Бобби зачарованно уставился на капитана глазами, которые и без этого на маленьком овальном лице всегда казались непропорционально большими. Сейчас же твилекк даже забывал моргать, уж больно интересным и непонятным ему представлялся мир проводников.

Мурси нагнулась к нему ближе и зловеще протянула:

— Убе-е-е-ей!

Испугавшись, Малыш отпрянул и чуть не свалился со стула, чем вызвал бессовестный смех своего капитана.

— Не пугайте его, — за болтовнёй они даже не заметили, что уже давно в дверях стоит Морган и наблюдает за ними. — Почему ваша куртка лежит на полу?

— А, капрал! Доброе утро, вечер или что сейчас там за время дня, я потерялась.

— Вечер, сэр.

— Супер! — Мурси встала и пнула ногой комок из порванной верхней одежды так, что тот отлетел сразу под утилизационный контейнер. — Точно в цель! — похвалила саму себя капитан и уже подойдя, выкинула куртку в перерабатывающий контейнер. Потом осмотрела цветок, почесала его над глазом и кинула в один из ртов надкушенный плод дрыни. — Кушай, мой ненаглядный. Будешь толстым и красивым.

Морган всё это время неотрывно наблюдал за ней и никак не мог сообразить, что так сильно его озадачивает в образе капитана. Черные узкие штаны, правда, с прорезями на коленях, белая рубашка, приталенная и оканчивающаяся закругленным полами на бёдрах. Непомерно длинные, сползающие на часть кистей, рукава. Высокий воротник-стоечка, полностью закрывающий изящную шею. Все пуговицы застегнуты, включая самые верхние. Черные ремни от кобуры бластера непривычно обвивают плечи и крепятся под грудью, делая ту выразительней. Вся эта нарочитая строгость, казалось, сковывает её движения, не дает властвующей над ней игривой натуре вырваться наружу. Супротив характерных её образу коротких шорт и просторных футболок такое одеяние больше не рисовало перед взором катара девчонку. Сейчас пред ним предстала красивая взрослая женщина, совершенно не соответствующая привычным для него ожиданиям.

— Надеюсь, вы не собираетесь ещё ложиться? Я бы вас попользовала немного, — Мурси повернулась, наконец, в его сторону и загадочно улыбнулась.

— Что это значит, сэр? — нахмурился Морган, не к месту вспоминая об описании комнаты для совещания из уст Клары.

— Кое-что надо аккуратно разобрать. Но это может подождать и до завтра.

— Буду в вашем распоряжении через пятнадцать минут, сэр.

— Супер! — капитан подошла к столу и подхватила тарелку с фруктами в одну руку, а чашку с кофе в другую. Но неотрывный изучающий взгляд катара не ускользнул от её внимания и она, оглядев себя, устало спросила: — Опять не так? Я же вроде бы одета больше чем когда-либо в жизни.

— Просто я не думал, сэр, что вы можете выглядеть, как нормальный человек! — искренне ответил Морган.

— О, кто заговорил — мистер вселенская галантность! Между прочим, нормальность ещё можно изобразить, а вот с умом такой фокус не пройдет!

Малыш Бобби подавил смешок, но Морган не обратил внимания на колкость. Если капитан уже способна к язвительным замечаниям, значит, чувствует себя хорошо.

— Я просто сказал то, что вижу, сэр, — катар сощурил глаза и ехидно улыбнулся. — И мне нет нужды ничего изображать, всё при мне.

— Это вы так думаете! Вот придете ко мне совещаться, там мы и посмотрим, что вы так умело прячете у себя в загашнике.

— Принято, сэр.

Мурси прошла мимо, шлёпая босыми ногами по полу. Морган хотел было сделать ей замечание и по этому поводу, но сдержал порывы, провожая взглядом её невысокую фигуру. Не хотелось нарушать тихий вечер очередной ссорой. Ведь капитан непременно ответит каким-нибудь зубоскальством и развернёт привычное представление. Для такой натуры, как она, три дня достаточный срок, чтобы поднабраться сил и успеть соскучиться по перепалкам.

— Умеет же капитан так ловко подобрать слова, — удивленно прошептал Бобби, когда начальница, наконец, исчезла в проходе к кабине управления, но потом поглядел на Моргана и с извинением в голосе добавил: — Не в обиду вам, сэр.

— Бобби, быть в восторге от своего командира это хорошо. О чём речь? — катар сделался суровым, убирая застывшую и невесть откуда взявшуюся улыбку со своего лица. — Но лучше бы капитан заботилась больше о безопасности, чем о нарядах. Это было бы приемлемей.

***

Морган постучался в комнату для совещаний и, дождавшись разрешения, зашёл. Это помещение размерами своими едва могло соревноваться с его каютой. Маленькое и тёмное — тусклое освещение падало лишь на небольшой стол со стационарным холотерминалом. Никаких приспособлений для немыслимых извращений, вопреки предположениям Клары, тут не было. Всё те же железные стеллажи вдоль одной стены, и небольшой, широкий диванчик вдоль противоположной от входа. Две квадратные подушки разбросаны по его углам, стандартный серый плед смят в ком и покоится рядом с одной из них. Аскетично донельзя. Даже постеров, так любимых капитаном, здесь не висело, только голые серые стены.

На диване валялась тарелка, полная огрызков дрыни, и обыкновенные листы с рукописным текстом. Это единственное, что вызвало удивление. Уже почти никто не пользовался таким странным методом записывания информации. Разве что личные дневники ещё велись, обычно теми, кто не любил делиться своими секретами со спейснетом. Наверняка строчит ночами любовные стишки или что там обычно у молоденьких девушек на уме.