Пари на мажора (СИ) - Снатёнкова Алёна - Страница 1

Annotation

Он – Мирон Корнеев. Высокомерный и хамоватый мажор с отвратительным характером.

Я – Василиса Мамаева. Пай-девочка, которая решила измениться.

Я ему совершенно не нравлюсь. Не хочет меня видеть и слышать. А я… А я на него поспорила. И теперь мне придется охмурить мажора, который на меня даже не смотрит.

Пари на мажора

Пролог

1.

2.

3.

4.

5.

6.

7.

8.

9.

10.

11.

12.

13.

14.

15.

16.

17.

18.

19.

20.

21.

22.

23.

24.

25.

26.

27.

28.

29.

30.

31.

32.

33.

34.

35.

Эпилог.

Пари на мажора

Пролог

– Ты кем себя возомнил, Корнеев?

– А ты? Ты кто такая, чтобы я время свое тратил, присматривая за тобой? Мало того, что теперь каждый день приходится имя твое слышать, так ты еще и сама ко мне домой приперлась. Чего тебе в своем городе тюльпанов не сиделось? Свалилась на мою голову, а мне теперь разгребать.

– Я не просила, чтобы ты за мной присматривал.

– Ага, конечно. Прям батя твой сам решил доверить мне свою дочурку. Не ты ли меня своим защитником называла?

– Идиот, мне тогда шесть было.

– А отец твой запомнил! Теперь без конца звонит и пишет, боясь за бедную Василисушку, которая ходить не умеет, думать не умеет и имеет проблемы с головой. Достали уже! Я в твои няньки не нанимался.

– Ты меня вообще слушаешь? Русским языком говорю: я не просила его звонить и писать тебе. Наоборот. Сразу сказала, чтобы он этого не делал.

– Тогда какого черта сюда заявилась? Должна была догадаться, что не хочу я иметь с тобой никаких дел. И тем более видеть тебя я тоже не хочу. Нашла, блин, друга. И приехала же. Блинов так сильно захотелось, что ли?

– Не совсем, но… Мама твоя позвонила. Не смогла ей отказать.

– Ты издеваешься? Не могла больной прикинуться? Или сказать, что у тебя дела неотложные. Блин, кому я говорю? Сама, наверное, в гости напросилась, чтобы потом всем рассказывать, что я тебе чай подавал. Кому-нибудь ляпнешь, даже батя твой не спасет. Запомнила?

Вот это его понесло. Если не успокоится, упадет же и язык себе откусит. Правда, меня это несильно расстроит. Даже наоборот. Злорадствовать начну. Пальцем тыкать. Смеяться. После всего, что он мне наговорил, ему точно должен в голову метеорит залететь.

А как разговорился. Да, по его словам, меня прямо сейчас надо на кол посадить, а потом и сжечь, развеяв пепел над помойной ямой.

Какой же он гадкий. Достали, бедненького. Безответственного попросили стать ответственным. Какие ироды. Как их земля носит? Гулял себе, баб по клубам зажимал, а тут сказали, чтобы за девчонкой приглядел, чтобы ее никто не обидел.

Господи, о чем папа только думал?

Тот, кого он просил, единственный, кто меня обидеть хочет. И ведь целенаправленно это делает. Даже не скрывает этого.

Да и не нужна мне его защита. Я лучше одна против семерых пойду, чем позволю этому индюку высокомерному рядом с собой постоять.

– Не запомнила. Чтобы запомнить, надо было тебя слушать, а я в это время пол разглядывала. Красивый, кстати. Вот мама твоя вернется, комплимент ее вкусу сделаю.

Ух, жаром повеяло.

Кто-то слишком громко дышит.

А напрягся как. У-у-у-у. Все вены вылезли. Лаборант, глядя на эту картину, слюной бы захлебнулся.

Да и мне страшно стало. На секунду. Потом входная дверь открылась, и стало спокойнее. Прям отлегло. И мир уже не такой мрачный. Кажется, я даже услышала лай собачек за окном.

Или это Корнеев заскулил?

1.

– Когда ты так морщишься, то становишься похожа на старого мастиффа моего деда! – громко фыркает Лея, расплачиваясь с таксистом. – Я тебя не на смертную казнь привезла. Подергаем Суханова за уши, заодно и отметим твой переезд.

– Могли бы и у меня дома отметить. Необязательно ради этого сюда приезжать.

Таксист довез нас до клуба с пафосным названием «Пантера», который, по словам подруги, стал местом постоянной дислокации таких людей, как Кирилл Суханов. Когда я говорю «таких», то имею в виду своих друзей детства, которые превратились в высокомерных верзил, считающих себя царями планеты.

Отношения у меня с ними не сложились. И язык не повернется сказать, что я жалею об этом. Слишком наглые и слишком заносчивые. С такими даже дружить невозможно.

Если с Киром мы иногда обменивались сообщениями, раз в год поздравляя друг друга с праздником, то с его лучшим другом Корнеевым мы даже при личных встречах не здоровались. Этот змей сразу дал понять, что с дочерью друзей его родителей общаться он не собирается, мол, лицом не вышла, возраст не тот, и вообще ему статус не позволяет с девчонками дружить. Одним словом, змей ядовитый. Будто я горю желанием брататься с тем, кто совесть свою оставил в детском саду. Нет! Никогда даже в мыслях такого не было!

– Вообще-то, это я помогала папе с интерьером, – гордо заявляет Гуляева, отвлекаясь от своего телефона, чтобы посмотреть на меня таким взглядом, после которого хочется сквозь землю провалиться. – Месяц прошел, как ты переехала, и каждый день завтраками меня кормишь, обещая приехать и взглянуть на мои труды. Не отошла еще, что ли? Наплюй, забудь и живи дальше. Он козел.

– Ага, согласна. Лучше и не скажешь.

В принципе, скажешь, но при подруге правильнее будет не выражаться, чтобы потом весь вечер не выслушивать от нее шуточки в стиле: «Наша девочка выросла и научилась материться. Моя школа». Хотя, возможно, в этой фразе есть доля правды. Еще недавно я была другой. Прилежная ученица, гордость родителей, понимающая старшая сестра. В планах было светлое будущее, а в голове – только учеба, пока не влюбилась. Правда, счастье мое недолго длилось. Вскоре узнала, что Питу нравилась не я, а возможности и банковский счет моего отца.

Не скажу, что мое сердце разбилось на мелкие кусочки, но оно точно треснуло. Никогда бы не подумала, что на меня можно обратить внимание только ради выгоды. Конечно, моделью меня не назовешь: рост не позволит, да и уверенности в себе такой нет, зато глаза выразительные и губы настоящие, в наше время этим можно гордиться.

Порыдала я немного, пожалела бедную себя, а потом начала думать, как сделать так, чтобы таких Питов в моей жизни больше не было.

В общем, тогда я решила, что хватит жить под родительским крылом, собрала вещи и укатила на родину родителей, подальше от папиных связей, денег и всего того, что может сработать против меня.

– Но все равно я бы лучше дома осталась. – Нервно тереблю в руках ремешок от сумки, стараясь по сторонам не смотреть. – Киру я еще утром сообщение отправила. Тем более он меня и не приглашал.

– Думаешь, меня пригласил? Ага, дождешься от него, – возмущенно фыркает подруга, продолжая копаться в своем телефоне. – На два года нас старше, а до сих пор малявками называет. Слушай, не парься ты по поводу приглашения. Зачем оно нам? Придем, повеселимся и уйдем. И пусть кто только попробует что-то против сказать. Я на того охрану натравлю. Зная своего папу, он уже предупредил, чтобы рядом с нами всегда находился какой-нибудь шкаф. Хотя… Пусть Суханов начнет истерить. С удовольствием посмотрю, как именинника выкидывают пинком под зад.

– На это я бы тоже посмотрела.

– Наконец-то ты улыбнулась. Я рада. Если для того, чтобы ты засмеялась, надо поиздеваться над Киром, то я это сделаю. Других проблем нет?

– Почти.

– Ну, что еще? Только не забывай, что Суханов – злопамятный свин. Конечно, круто сделать ему подлянку, но ответочка нам тоже прилетит. Поэтому не переусердствуй.

– Нет. Другое. Там же Корнеев будет.

– Конечно будет, – фыркает Лея, будто я сказала какую-то ересь. – Где Чип, там и Дейл. Эти две Тамары только парой ходят.