Грани (СИ) - Дмитриев Валентин Григорьевич - Страница 22

— По машинам, — сказал я, сжёвывая кусок куриной филейки.

Едва мы успели разделить то, что было на "столе" и спрятаться, как хлынул тяжёлый плотный дождь. Вокруг загремело, потемнело так, что дальше капота почти ничего не было видно. Только вокруг нас гулко громыхали и трещали молнии. Похоже, что они били совсем рядом.

Ощутив на коже слабое покалывание, я уже и не знал, что можно думать о происходящем. Это какое напряжение должно быть, чтобы человек вот так просто почувствовал? Машина дёргалась под порывами ветра. Марина, севшая к нам, дрожала, вцепившись в плечо Фрези, видок у неё был бледный. Олег пытался хоть что-нибудь рассмотреть за бортом, и вдруг сказал:

— Э, а дождь-то как из разбавленной нефти…

— Ё-моё…

Крупные капли, расплескивавшиеся об капот, разлетались тёмными брызгами. Гораздо темнее, чем капли обычного дождя.

— Довели, бля, природу, — буркнул Олег. — Нам только нефтяного дождя не хватало.

— Это не нефть. Это какая-то другая органическая жидкость, более плотная, — Фрези приоткрыла окно, высунула ладонь, потом понюхала попавшие капли, растёрла, — корицей пахнет.

Вокруг нас стало светлеть, увесистые капли падали реже.

Солнце стояло по-другому. И открывающийся нам пейзаж ничем не напоминал поляну у начала Медного Кряжа.

— Приехали, — пришибленно прошептал Олег.

Степногорск, резиденция Элен Уордер

Дом был пуст. Во всех отношениях. Погода выкидывала такие номера, что чувствовала я себя просто отвратительно. Кто бы мог подумать, что я так быстро стану человеком. Ну, почти человеком, к счастью, у меня остались многие мелкие, но полезные качества.

Пару часов назад приезжал Харальд, с очень красивой девушкой. Звать её с собой он не стал, по вполне понятным причинам.

— Здравствуй, — вид у Харальда был не то чтобы озадаченный, но и обычной его ухмылочки с иногда выглядывающими верхними клыками я не видела.

— Привет.

— Нужно оружие. Из расчёта на шесть человек. Сможешь организовать "Абаканы" и столько же Стечкиных? И индивидуальный заказ, "Лахти-35", под патрон Браунинг № 2, патронов разумное количество.

— Запросто. Для тебя хоть штурмовик сделаю. Но зачем тебе столько?

— Нужно.

— Поняла. Минут десять подожди.

Он встал и подпёр собою дверной косяк. Большой и задумчивый. Я поднялась по лестнице. Колесо событий, стронутое его другом, набирало обороты.

А потом на северо-востоке небо потемнело, затянулось характерным густым облачным покровом. Во мне заныло всё, от зубов до самых глубоких мышц. Я тяжело осела на диван, пытаясь снова, как у Харальда дома, свернуться, подобно котёнку. И чтобы меня кто-нибудь накрыл пледом. И сидел, держа за руку. О чём я думаю, ведь не держал меня за руку… Ну, кроме как когда волок на себе от остановки.

Далёкое эхо грозы заставило меня сжаться. Я поняла, что он сейчас там, в эпицентре Смещения. Я попыталась встать и подойти к окну, но невидимый кулак саданул ниже солнечного сплетения и отшвырнул на диван. В глазах потемнело.

Где-то на Грани. Харальд

Какое-то время мы сидели в машинах. И в полном ступоре. Что произошло, все, похоже, понимали. Верить — отказывались. Потом я внезапно ослабевшей рукой толкнул дверку и посмотрел за порожек машины. Обычная трава.

Мы попали на пологий склон лесостепного холмистого кряжа. Если принимать, что мы в северном полушарии, тогда на востоке, у нас за спинами, лес, на западе, в трёх — трёх с половиной километрах река, текущая среди частых рощ, на севере местность вроде бы повышается, на горизонте призрачная синяя тяжесть. Горы? На юге, куда течёт река, простирается степь, видны зелёные лесные островки, на юго-западе, на другом берегу реки, у предела видимости, что-то светлеет.

— Фрези, ты у нас самая глазастая. Залезь-ка на крышу и посмотри, что там белое или какое ещё.

Подруга замедленно выбралась из машины, встала на капот, потом на крышу. Несколько минут напряжённо вглядывалась и наконец сказала:

— Развалины. Большие. Площадь отсюда трудно прикинуть, но не меньше футбольного поля.

— Так-с… Двигаем пока к реке, осмотримся на местности, у нас ещё почти весь световой день.

Машины завелись как всегда. Правда, моя настойчиво троила, наверное, во время грозы что-нибудь выгорело в её чувствительной электронике. Через несколько минуты мы оказались у реки. И оцепенели во второй раз. Прямо из воды выходили подсохшие и растрескавшиеся следы широких гусениц, измявших траву и землю. Танки? Следы вели наискось по берегу в заросли орешника на опушке леса. Гибкие прочные стебли поднялись и скрыли машины от глаз.

— Останавливаемся здесь. Готовьте лагерь. Олег, ты остаёшься старшим. Фрези и Вячеслав — со мной. Стволы возьмите. Если что, бахнем.

Я выкинул из машины сумку, раздёрнул её. Новенькие "Абаканы" под патрон 7.62. Такая пуля не полетит в молоко, едва зацепив веточку или стебель камыша. Пять АПС с уже знакомыми обоймами.

— Вооружайтесь.

Затворы лязгнули.

— Пошли.

Следы тянулись через рощицу орешника. Было безветренно, но мой безотказный нос учуял приторный запах. Нормально мы отдыхаем…

— Славик, ты думаешь то же, что и я?

Он пристально посмотрел на меня, потянул воздух, потом на две секунды застыл в полной неподвижности.

— Похоже на то.

— Надо проверить.

Шагов через тридцать нам открылось самое хреновое зрелище из предполагаемых. На большой лесной поляне стояли три новых танка Т-95АШ с притороченными на надгусеничных полках шнорхелями. На бортах темнели потёки крови. Рядом с машинами лежали немного объеденные мелким лесным зверьём тела в русской форме. В каждом торчало по три-пять белопёрых стрел. Довольно прохладный воздух не дал телам сильно разложиться, поэтому можно было стоять, не зажимая нос.

— Никто не успел отойти от танков и на пять метров. Девять человек. В руках даже оружия нет… — прошептала побледневшая Фрези.

Я подошёл, выдернул стрелу. Однако. Вытянутый ромбовидный наконечник. Боевая бронебойная стрела.

— Их просто убили. Издалека. Лопаты есть, надо похоронить.

Забравшись внутрь, я первым делом обратил внимание на то, что машина снаряжена под завязку. Полные боеукладки, НЗ, санитарный комплект, даже на подающем лотке автомата заряжания лежит законтрённый стопором снаряд. Есть и штатный шанцевый инструмент. Классная компоновка, почти половина внутреннего объёма башни — склад боеприпасов и вещей. Оружие экипажа, "Бизоны", лежит в захватах, нетронутое. На…ском полигоне учения начались, это я знал, но танки почему-то были подготовлены как для настоящих боевых действий в автономке.

Втроём мы вырыли в мягкой земле прямоугольную яму. Собрали документы, укрыли тела найденным в одном из танков брезентовым пологом. Постояли.

— Стрелять не будем. Пойдём, скажем нашим. И придётся научиться управлять танками.

Фрези и Славик не ответили. Они были подавлены тем, что увидели сразу за порогом. Только к концу дня народ более-менее пришёл в себя. Сандра дольше всех была в состоянии полного офигения, сидела у костра и тупо смотрела в огонь. Олег и я по природной циничности и толстокожести восприняли происходящее как данность, Фрези отошла часа через четыре. Чувствительная Марина лежала на заднем сиденье, обхватив руками раскалывающуюся от боли голову, а Вячеслав то и дело бегал к реке за водой, чтобы смочить полотенце.

Положение осложнялось тем, что в военном деле соображали только я и Олег. Остальные же просто умели стрелять из автомата. Ну, может, Сандра ещё, но полицейская подготовка и армейская это две очень большие разницы. Так что объявляется походное военное положение.

Разобравшись с действительно несложным управлением танков, по крайней мере, в простом движении, Олег вывел их на нашу поляну, позвал меня.

— Как думаешь, сколько эти монстры сожгли солярки, если до этого они всё утро утюжили полигон, а потом ещё на переправе и здесь?