Печать Забытой магии (СИ) - Корк Ольга - Страница 37

– Да как ты…

– Как хозяин Темных земель!  – не дал я завести любимую песню Клауса. – Если хочешь, можешь остаться и послушать, что нам собирался рассказать Лиам, или можешь лететь в свою библиотеку и ругаться там, но Птичку не трогай, иначе я, видят Создатели, сделаю все, чтобы тебя развеять!

Лиам сидел и внимательно наблюдал за нашей с предком перепалкой, Дэм отвернулся к окну и делал вид, что он вообще не хочет участвовать в этом "представлении", а меня злили все. Хотелось послать все к слаху под хвост, уйти к Веронике и молча сидеть рядом с ней, охраняя сон девушки.

– Интересно, – Клаус взял себя в руки, его голос снова звучал насмешливо, – что может рассказать о запечатанной книге мальчишка. Ведь открыть ее не может никто!

С самодовольным видом дух родственника переместился на середину комнаты и замер напротив нас, смешно шевеля носом.

Лиам, осмотрев всех присутствующих, криво усмехнулся и, взяв в руки томик, демонстративно его раскрыл.

– Не знаю, что мог бы рассказать мальчишка, а я могу рассказать то, что тут написано.

– Невозможно, – на изумленный шепот Клауса никто не обратил внимания.

– Возможно, если быть прирожденным присяжным Печати, – Лиам пожал плечами, и начал свой рассказ, больше не обращая внимания на недовольное шипения призрака. – Я долго не мог решиться открыть книгу, когда ушел из Забытой Академии. Только после того, как набрался смелости и добрался до дома, понял: пути назад у меня нет. Мама с младшими… Они счастливы. Живет в доме отца, купленном на деньги от работы на Сильнейших, вышла замуж за соседа. Мелкие зовут его папой…

Лиам ненадолго замолчал, погружаясь в свои воспоминания, а я, как и Дэмиан, понимал, что за скупыми фразами про семью Лиам скрывает свою боль. Смерть отца изменила всю его жизнь, и парень никак не мог понять, что жизнь матери и младших детей тоже изменилась, только они смогли найти в ней другой смысл и счастье, а Лиам запутался в чувствах вины и злости.

– Уехав из родного городка, я поселился в небольшой деревушке на границе с Алонлисом, и именно там, уйдя однажды в лес, я решился взломать печать, закрывающую эту книгу. Выброс магии был такой силы, что вместо густого леса вокруг меня образовалась выжженная поляна.  Вероятно, если бы я хоть на мгновение выпустил книгу из рук, от меня тоже осталась бы только кучка пепла. Но… История, открывшаяся мне, перевернула все. Все знания про наш мир, магию, устои… Вы знаете, что раньше не было деления на пять королевств? А Сильнейшие не были пределом власти, а выступали лишь гарантом безопасности.

Существовало единое королевство Кранталис. Смешно, не правда ли? Общее обозначение большой земли раньше было названием нашего королевства. Везде, как и сейчас в Алонлисе, территория делилась между семьями магов, и они несли ответственность за всех, кто жил на их земле. Людки, к слову, термин, используемый для детей, пока в них не проснулась магия. Вы знали?

Последняя фраза произвела на нас с Дэмом неизгладимый эффект… 

– Ты хочешь сказать, – Дэмиан метнулся к дивану от окна и требовательно посмотрела на Лиама.

– Что раньше магия была у всех? Да именно про это я и говорю.

Я перевел задумчивый взгляд на Клауса, но тот делал вид, что вообще не слушает наш разговор. Интересно, сколько же секретов хранится в этой полупрозрачной голове?

– Подожди, а как же тогда… Но ведь… Это же… Нейт, ты понимаешь, что это значит?

Дэмиан метался передо мной и то и дело запускал руки в волосы, отчего они торчали в разные стороны и мерцали в свете кристаллов.

Я понимал, понимал, возможно, больше, чем Дэм, потому как у меня была обрывочная информация из библиотеки Клауса.

– Я понимаю, что магия смерти появилась повсеместно не случайно, – ответил, осторожно подбирая слова, – и судя по тому, что рассказывал наш родственник, она существовала задолго до нашего появления на свет, вот только людки все еще есть, а значит, наша магия не единственная, о которой стерли все упоминания в мире. Есть еще как минимум одна. Вопрос, какая?

Хотя вопрос был озвучен, ответа на него я не ждал. Но получил. Как ни странно, ответил именно предок.

– Магия живых.

***

Естественно, после его слов все внимание было сосредоточенно на Клаусе. А он будто и не обращал внимания на нас. Подлетел к окну и молча вглядывался в опускающиеся на землю сумерки.

– Миротворцы несчастные. Всегда в белых одеждах. Никогда не вмешивались в распри между другими представителями магов. Готовые прийти на помощь и подставить себя под удар, не отвечая на нападки. Верящие, что мир создан для всех и все равны… Ненавижу! Как же я их ненавижу!

Клаус резко развернулся и сверкнул гневным взглядом в сторону Лиама.

– Про них что-то сказано в этой книжульке?

– Не знаю, – Лиам пожал плечами, – в ней нет названий магии. Там есть краткая история о том, как представители одной из сильнейшей магии решили, что такая сила не должна принадлежать никому, чтобы ее не могли использовать в злых целях и добровольно решили запечатать ее. А так как в мире должен соблюдаться баланс, Сильнейшими было принято решение…

– Чушь! Все это чушь! – Клауса буквально трясло от обуреваемых эмоций. – Был неприятный случай, да, по всему Кранталису расползлись слухи о тех событиях. Правды, конечно, никто не знал, кроме посвященных. Всего не расскажу, я был тогда еще ребенком, кое-что подслушал, что-то видел… Смысл в том, что один из наших, из магов мертвых, потерял свою семью. Беременную жену и сына из-за какой-то нелепой случайности. Естественно, мужик немного тронулся умом и, подняв их в виде ходящих, буквально отлавливал этих белорясных с требованием вернуть им жизнь. Самое смешное, что все были уверены – это невозможно, а оказалось, вполне реально. Не знаю как, но тот несчастный нашел мага живых, который согласился попробовать. Может, тому и самому было интересно получится ли, а может, просто он тоже был не в своем уме, но у него получилось. Он вернул к жизни мертвых. Вы представляете, какая охота началась за магами живых? Никакие объяснения уже не помогали, всем хотелось урвать кусочек жизни даже после естественной смерти. Много лет тянулось противостояние магов живых против всех, даже Сильнейшие не могли повлиять на сложившуюся ситуацию, трусливые старикашки! И в какой-то момент белорясные решили, что их сила слишком могущественная, чтобы существовать на Ирисгвине.

Клаус замолчал, а мы пытались переварить услышанное. Даже представить страшно, что могло твориться в мире, где существовала магия, нарушающая естественный цикл жизни. Магия смерти тоже может вмешаться в этот цикл, мы можем забрать жизнь, не отпускать тело. Но душа… Душа всегда уходит на перерождение. Есть, конечно, некоторые исключения. Дэм. Клаус. Но Дэмиан вообще уникальный случай, а по каким причинам Клаус цепляется за мир живых, не ясно. Да так упрямо цепляется, что провел не одно столетие запечатанным в урне.

– Неужели никто не пытался их отговорить?

Дэмиан был первым, кто нарушил гнетущую тишину. На него Клаус и обратил внимание.

– Пытались. Мы! Маги мертвых, и пытались. Все сразу осознали, что если получится запечатать один вид магии, то можно то же самое сделать и с другими. Поняли и притихли, даже не пробовали отговорить своих знакомых, соседей, родственников из магов живых. А мы смотрели шире. Всем известно, что принципы магии нашего мира работают за счет баланса. И если убрать одну из них, то…

– То равновесие будет нарушено и нужно его искусственно восстанавливать, – кивнул своим мыслям в первую очередь. Как я и говорил, должна была быть еще как минимум одна разновидность магии.

– Да, ты прав, внук. Только мы думали, что самые умные, а оказались идиотами. Тогда как весь мир притих и спрятал свои возможности, маги смерти, наоборот, выступили в защиту магов живых, собрали целую армию, ты ее, кстати, видел, те самые воины, что стоят на твоей земле. Это не наследие семейства Алантери, это наследие всех магов мертвых. Мы готовились к войне. С Сильнейшими и самими белорясными за баланс в нашем мире. Мы показали ту мощь, на которую были способны, и они напугались. Испугались настолько, что на тайном голосовании решили: именно наша магия должна быть запечатана вместе с магией живых. Не будет тех, кто сможет управлять жизнью и смертью, не будет и проблем. Некоторые из нас, поняв к чему все может привести, смогли уговорить знакомых печатников к созданию схрона для наших душ. Я был одним из них. Заставил семейного управляющего наложить печать на первую попавшуюся вазу, а отец сделал к ней привязку моей души. Не знаю, на что мы надеялись, наверное, хотели выжить при любом раскладе. Кто бы мог подумать, что я проведу в заточении столько времени?