Вольный охотник (СИ) - Останин Виталий Сергеевич - Страница 44

Эссены были к Дыханию Скверны более привычны. Если бы у них имелась шкала, скажем, от одного до десяти, демонстрирующая степень воздействия адской энергии на людей, этот выброс они оценили не больше чем на четверку. Неприятно, но в целом жить можно. Даже, пожалуй, времени на привыкание не требуется. Совсем не то же самое, что за Пелену входить.

— Геенна? — дрожащим голосом переспросил один из легионеров. — Ад?

— А это что, не синонимы? — раздраженно отреагировала София.

Ян взглянул на сестру с укоризной, и та опустила глаза. Хорошо, когда тебя с детства готовят к Скверне, ты эту противоестественную вонь хоть и едва терпишь, но не пытаешься выблевать желудок при каждом вздохе. А если за тридцать-сорок лет жизни впервые с ней сталкиваешься?

— Простите… — едва слышно пискнула девушка.

Правда, ни на ее реплику, ни на последующие извинения никто внимания не обратил. Людям было не до нее. Они пытались удержать ускользающую реальность, но удавалось это далеко не всем. Лиза, например, опять обмякла — была еще слишком слабой после расхода практически всей магической энергии, легионеры держались за стены, боясь отпустить их. Из непривычных к Дыханию Скверны один лишь Никита Кристя держался более-менее бодро — несмотря на ранение и слабость. Он пусть и не относился к роду демоноборцев, но вырос и большую часть жизни провел неподалеку в марке, неподалеку от Пелены. А может, боль от ран притупила воздействие.

— После двух химер в лесу, психованных революционеров и беспорядков в самой спокойной имперской провинции я думал, хуже уже не будет, — пробурчал под нос Ян. Помолчал и уже для всех остальных добавил: — Двигаем в сторону Прорыва. У нас работа.

— Ты хорошо подумал? — подъехала ближе и в самое ухо брату прошептала София. — Мы почти пустые, Никита без «якоря» шагу ступить не может, а ты на Высшего собираешься идти?! С чем именно, Ян? Со шпагами и ружьями? Мы там просто без толку погибнем!

Ян оглядел свое воинство и перевел взгляд на сестру. Подмигнул ей.

— Соф, там же Экзархат и Имперская Канцелярия. Все модумы этого города и боеспособные воины — там. С чего ты решила, что я вдруг решил поиграть в героя?

— Потому что ты иногда дурак такой! — уже ни от кого не таясь, громко произнесла девушка. Качнула головой в сторону легионеров. — А с этими что делать? Они же стену отпустить боятся.

Солдаты и правда выглядели неважно. Лица их позеленели, кожа покрылась испариной, руки и ноги дрожали. Случись здесь оказаться бунтовщикам, они бы взяли легионеров безо всякого труда. Территориальные легионы служили только по месту сбора и никогда не командировались туда, где могли столкнуться с Дыханием Скверны.

— Пусть здесь остаются. Вряд ли нам потребуется сопровождение. А обуза сейчас ни к чему — своей достаточно.

Медленно, проверяя каждую улочку и переулок, Эссены двинулись к площади. Верхом остались только Никита с Лизой, брат же с сестрой спешились. Они шли через вчера еще мирный город как через вражескую территорию — держа оружие и магию наготове. Оставленные им солдаты, когда поняли, что дальше идти не нужно, стыдливо поблагодарили молодых людей и припустили к позициям своего подразделения со всех ног.

С каждой сотней шагов воздействие Геенны становилось сильнее. Ненамного, но достаточно, чтобы понять, что двигаются они в правильном направлении. Когда же из-за крыш ближайших домов показалась островерхая башня ратуши и шпили княжеского дворца, Скверна даже начала понемногу искажать реальность.

Пока едва заметно. На некоторых стенах домов появились набухшие вены, за прозрачными стенками которых можно было разглядеть густую черную жидкость. Темнота ночного неба сменилась тусклым багрянцем, а вместо звезд загорелись блуждающие красные огни. Кое-где между камнями брусчатки стал расползаться сухой мох, кружева которого словно были выточены из желтоватой человеческой кости. Если же не обращать внимания на эти досадные странности, то можно было сказать, что город и не изменился вовсе.

— Олелькович сильнее на реальность воздействовал, — высказался Ян.

— О том же подумала, — кивнула София. — Думаешь, не Высший врата открыл, а такой же, как Адам? Химера?

— Если так, то у нас еще есть шанс.

Никита, слушавший разговор брата с сестрой, буркнул что-то вроде: «А раньше у его их не было, что ли? Чего мы тогда сюда прем?» Но сказал это без раздражения, больше для галочки. Просто, чтобы Эссены не забывали, что он и так пострадал во всей этой истории.

На подходе к площади их остановили. Не солдаты, насколько можно было судить по одежде, это были люди из Экзархата. Три человека: два обычных священника, довольно молодых, с бородами, больше похожими на пух, и святой воин. Богатырь, в отличие от батюшек, был чисто выбрит, одет не в сутану, а в кольчугу и островерхий шлем, а в руках держал не кадило с Писанием, а тяжелую палицу и круглый щит. В телесной мощи он значительно превосходил здоровяка-загонщика.

— Кто такие? — вопросил один из священников. Выглядел он чуточку старше и осанистее своего коллеги.

— Марочный барон Эссен с командой, — отозвался Ян, выступая вперед. — Заметил эманации Ада.

Второй священник, не говоря ни слова, оглядел пришельцев и очень характерно покачал головой. Мол, ну дети же, чисто дети! Куда вас занесло-то — тут на землю Преисподняя прорвалась! Сам он, что характерно, был старше Яна хорошо если года на три.

Святой воин лишь коротко скользнул по молодым людям взглядом и вернулся к наблюдению за площадью. А там было на что посмотреть.

Площадь, что не удивительно для пруссаков, формой и размерами напоминала армейский плац. На такой, по мнению Яна, бывавшего здесь и ранее, уместнее было проводить военные парады, нежели ярмарки, народные гуляния или городские праздники. Даже трибуна для парадов, мимо которой предполагалось шагать военным, на это намекала.

В основании этого прямоугольника находился дворец курфюрста, закрытый с фасада высокой кованой решеткой с расположенным за ней садом. По длинным сторонам площади стояли здания различных ведомств: ратуша, адмиралтейство, генштаб, рейхстах, а также Экзархат и неприметный на фоне прочих строений особняк в два этажа, принадлежавший Имперской Канцелярии.

Людей на площади было немного, человек, может, двадцать-тридцать. Разглядеть их получилось не сразу — в большинстве своем они испуганно жались к стенам строений и оградам, с ужасом взирая на княжеский дворец.

А тот привлекал внимание всех. Так было и в обычное время — монументальное, выстроенное в неоготическом стиле здание являлось настоящим украшением площади, да и всего города тоже. Но сегодня он притягивал к себе взгляды по другой причине. Именно от него шли волны Скверны.

— Прорыв произошел во дворце курфюрста? — спросил Ян обратившегося к нему священника.

Тот не стал устраивать представлений, мол, а по Сеньке ли шапка? Служебная информация, я не уполномочен, сударь, и все в таком духе. Может, в мирные времена марочные бароны и Экзархат и покусывали друг друга, но в ситуациях, подобной этой, предпочитали держаться вместе. Ян представился охотником, и этого первому священнику показалось достаточным.

— Да, — просто ответил он. — Не более получаса назад. Что послужило причиной, мы пока не понимаем.

— Это Высший, что тут понимать? — резко вклинился в разговор второй представитель Экзархата. — Народ империи погряз в грехах, вот и результат! Балы вместо покаяния, увеселения вместо поста — чего же было ждать? Теперь Кенигсберг падет, как пал Будапешт и…

— Это не Высший, — прервал фанатичную речь служителя церкви Ян. Обращался при этом он к тому священнику, с которым и ранее разговаривал, тот казался ему адекватнее. — Я уже сталкивался с таким во Львове. Человек, особая форма одержимого. Мы называем их химерами. Среди них есть такие, которые могут создавать Прорывы в ткани реальности и выпускать в наш мир Ад. Однако, стоит убить химеру, как проход сворачивается.

Оба священника и воин недоверчиво уставились на Яна. Подобную информацию до них никто не доводил. Старый лис Коваль и его начальство из Восьмого отделения, видимо, посчитали излишним распространяться об этом. Посчитали знание о том, что некоторые аристократические дома связаны с Адом, менее опасным, чем возможность Прорыва.