Ненавидеть Адама Коннора (ЛП) - Мейз Элла - Страница 39

Следующий снимок Эйдена стал вирусным прошлой ночью. Вы можете видеть, как он плачет, когда его окружают папарацци, и мы не говорим о двух или трех людях, которые фотографируют вас издалека. Если вы посмотрите на фон фотографии, вы можете получить представление о количестве людей, окружающих его и сталкивают свои большие камеры ему в лицо. Теперь, если бы кто-то из нас оказался в такой же ситуации, даже мы бы начали паниковать, но для пятилетнего ребенка мы даже не можем себе представить, какой страшный опыт это должен был быть — видеть большую группу людей, которых никогда в жизни не видел, чтобы кричали твое имя прямо тебе в лицо, пока ты ищешь свою мать.

Еще более печально, что ни один из фотографов не помог Эйдену добраться до его мамы.

Согласно нашему источнику, помощник Аделины вернулся, чтобы забрать его, когда они поняли, что его нет с ними, и все это испытание длилось всего около минуты или двух, но для ребенка такого возраста это должно было казалось вечностью. Что нас (и многих других) раздражает, так это то, что даже не его мать, Аделина, пришла на помощь маленькому Эйдену. Это был помощник.

Мы все знаем, что после развода Аделина Янг была очень занятой женщиной, поскольку она изо всех сил старается вернуться в игру и заключить контракт на фильм, пока все смотрят на нее, но занята она или нет, мы уверены, что она получит изрядную негативную реакцию за этот инцидент.

Мы все еще пытаемся связаться с новой командой по связям с общественностью Адама Коннора для получения комментариев. На данный момент вряд ли мы получим какие-либо комментарии, но нам не терпится увидеть, каким будет его следующий шаг.

Глава 12

Адам

— Подай это сегодня. Мне все равно, что ты должна сделать, я хочу чтобы ты сделала это до конца этого дня.

На другом конце линии был мой адвокат, Лаура Кори.

— Дай мне секунду, Адам.

Я закрыл глаза и подождал.

— Хорошо. Мы подаем заявление на одиночную опеку над Эйденом. Это будет не простой процесс. Ты готов на это?

— Я хочу своего сына, Лаура.

Больше не было сомнений; не было причин давать Аделин время прийти в себя.

— Хорошо, Адам, Хорошо. Мы начнем процесс сегодня — Ты хочешь чтобы я связалась с твоей новой командой по связям с общественностью и обсудить как мы должны двигаться вперед с этим новым развитием? Я должна быть с тобой честна, я бы посоветовала тебе поговорить с новостным агентом или, по крайней мере, опубликовать заявление для прессы. Будет лучше если ты будешь впереди всего и дашь краткое объяснение нежели дашь им сочинять небылицы.”

— Я не собираюсь делать из этого большой продукт, Лаура.

— А я не говорю что ты должен. Просто подумай над этим. В этой ситуации, лучше предложить объяснения вместо того чтобы молчать и позволить прессе сочинять. И после последних ночных фотографий, поверь мне, они насочиняют.

— Я хочу чтобы фотографии Эйдена были удалены из интернета, и мне нужны имена тех фотографов. Они знали, что то, что они делают, было незаконным. Этого не должно было случится.

Она вздохнула, и этот звук сделал меня еще более взволнованным.

— Ты прав, это незаконно, но трудно обеспечить исполнение закона. Мой следователь попробует узнать имена фотографов, но ты знаешь, что они защищают друг друга. Шансов будет мало.

— Я все ещё хочу что бы ты попробовала.

— Хорошо я попробую. Мы поговорим потом.

Она закончила разговор. С телефоном в руке я вышёл во внутренний дворик и позвонил Аделине. Опять таки. Накануне ночью, когда Дэн вернулся от дома Аделины без Эйдена и сообщил мне, что она покинула город вместе с ним, не предупредив меня, хотя она знала, что сегодня мой день, чтобы забрать его, я неоднократно звонил ей, пока она не ответила на звонок. Это не был веселый телефонный разговор. Когда она попыталась объяснить мне, почему ей пришлось взять его с собой, я потерял дар речи.

Она ответила после пятого звонка.

— Адам. Привет.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Аделина. Где ты?

— Мы только что приземлились в Лос-Анджелесе.

— Ты едешь домой? Я пошлю Дэна за Эйденом. Тогда ты и я… нам нужно поговорить.

— Адам. — Она вздохнула. — Я знаю, что облажалась. У тебя есть полное право злиться на меня, но я вполне способна сама подбросить Эйдена.

— А я тебе говорю, ты не обязана.

— Я хочу, Адам. Пожалуйста, дай мне шанс объяснить. Я хочу извиниться перед тобой лицом к лицу, и я думаю, Эйдену будет полезно увидеть нас вместе.

Я не хотел ее извинений и не хотел ее видеть, особенно после того, как увидел фотографии плачущего Эйдена, стоящего посреди толпы папарацци.

После того, как я закончил разговор с Аделиной, я еще раз поговорил с моей новой командой по связям с общественностью и договорился обо всем, что нужно было сделать. Как бы я ни хотел сохранить все в тайне и не был согласен со своим адвокатом, я знал, что это выльется наружу, по крайней мере, таким образом я бы контролировал, сколько и что должно пролиться.

Спустя час вошла Аделина, держа Эйдена за руку. Накануне ночью, когда я позвонил ей, она сказала, что он спит, поэтому я не могу говорить с ним о том, что случилось и как он себя чувствует.

Каждый раз, когда я подвозил его к Аделине, он замолкал и смотрел на меня так, словно я его предал. Взгляд, который он бросил на меня, когда вошел, был точно таким же, и он пронзил что-то в моей груди.

Не зная, с чем имею дело, я опустился перед ним на колени, чтобы обнять. У него ничего этого не было. Он стоял совершенно неподвижно напротив меня, когда я обнял его.

Все еще обнимая Эйдена, я взглянул на Аделину. Она поджала губы и безвучно извинилась.

Я вздохнул и отпустил сына.

— Эй, приятель. Я скучал по тебе.

Он пробормотал «привет» себе под нос.

— Тебе было весело в Нью-Йорке с мамой?

Очередной неответ в виде бормотания.

— Эйден, — мягко пробормотала Аделина, отпуская его руку и поправляя ему волосы. — Не мог бы ты уделить нам с отцом несколько минут?

— Хорошо.

Не встречаясь со мной взглядом, он обошел меня и направился к своей комнате, но остановился на полпути.

Его глаза на мгновение встретились с моими, когда я медленно поднялась. — Я был хорошим, так что могу я попросить кое-что?

— Конечно, — ответил я. В тот момент он получил бы от меня почти все, что хотел, если бы это означало, что он посмотрел бы мне в глаза.

— Могу я попросить Люси?

— Он спрашивал о ней с тех пор, как мы приземлились, — добавила Аделина.

Конечно, он просит Люси. Я бы тоже хотел ее на его месте. На самом деле, я тоже хотел ее. Это был еще один вопрос, с которым у меня не было времени разобраться… нам нужно было поговорить об этом поцелуе. Как бы это не делало меня тряпкой, после прошлой ночи… нам нужно было поговорить, а после этого мне нужно было снова поцеловать ее — скорее всего, чтобы она заткнулась.

— Мы можем позвонить ей, приятель, но я не знаю, занята ли она.

— Мы можем позвонить ей сейчас? Если мы позвоним ей сейчас, мы сможем спросить ее, скучала ли она по мне. Потому что, если она скучала, она придет за мной, я это знаю.

Я посмотрел на Аделину.

— Ты можешь подождать, пока я ей позвоню?

— Конечно, Адам, — ответила она с нежной улыбкой, на мгновение коснувшись моей руки, прежде чем направиться в гостиную, когда я потянулся за своим телефоном.

Эйден сделал несколько маленьких шагов ко мне, но все еще держался на расстоянии. Я надеялся, что встреча с Люси поможет. Я набрал ее номер, и она ответила после третьего гудка.

Ее первая фраза была: "Ты звонишь, чтобы получить несколько советов?

Кто знал, о чем она говорила.

— Советы про что?

— Поцелуи, конечно. Я имею в виду, что ты был не самым плохим, я думаю, но… я не знаю, я думаю, тебе не помешало бы несколько советов, и если я так думаю, это значит, что ты действительно можешь использовать несколько советов.