Мой босс-тиран, или Няня на полставки (СИ) - Романовская Лия - Страница 12

Приведя себя в более-менее (хотя скорее все-таки менее) сносный порядок Пташкина по-быстрому сварганила то ли завтрак, то ли сразу ужин и только тогда вспомнила про телефон, оставленный в прихожей, в сумочке.

Так и есть, вот она сумка, родимая, валяется возле двери. Вот он телефон, почему-то тоже валяется, рядом с сумкой. А вот они туфельки, любимые голубые...

— Твою ж дивизию! — Пташкина с ужасом осматривала еще вчера такие новые туфли и чуть не плакала. И было, знаете ли, от чего. На правой — ободран нос. На левой — каблук… и в целом вид у обуви такой, будто они не одну войну пережили.

— Да-а-а... хороша я хороша, да в кредит одетая... — прошептала Пташкина, прижимая испорченные туфельки к сердцу.

Настроение упало ниже плинтуса, а тут еще и телефон оглушительно заорал, напугав до почечных колик.

Мирослава, не глядя на экран, схватила трубку и заорала, почему-то уверенная, что звонит Светик. С чего уж она так решила, одним богам известно, но кричала Пташкина как в последний раз.

— Убью, блин, коза ты перелетная!

На том конце провода повисла оглушительная тишина и спустя пять секунд до боли знакомый мужской голос быстро ответил:

— Я перезвоню.

Из трубки понеслись короткие гудки и тут только Пташкина догадалась взглянуть — а кто, собственно, звонит?..

Лицо ее вмиг изменилось, так неудобно стало, так неудобно, что хоть сквозь землю проваливайся. Ну конечно не так стыдно, как было их главбуху, когда она по ошибке отослала свои фотографии из бани шефу вместо любовника, но все-таки тоже неприятно.

Она трясущимися руками набрала номер Шерхана и тот, хвала создателю, почти сразу ответил.

— Простите, что побеспокоил в выходной, — начал было он, но Мирослава заискивающе перебила:

— Ой, ну что вы... какие могут быть проблемы?! Какой выходной? Нет никакого выходного, все нормально, не переживайте.

— Вы уверены, что у вас все хорошо?

Интересно, почему он сомневается?

— Да, конечно. Все просто замечательно! - бодро воскликнула она, пряча слезы по туфелькам глубоко в сердце, - А вы что-то хотели?

Лев Алексеевич немного замялся, но все же продолжил:

— Вы понимаете, Мирослава Сергеевна, тут такое дело. У меня срочный вылет, прям кровь из носа нужно улететь на пару дней, а Степку не с кем оставить.

Пташкина многозначительно молчала, переводя взгляд с испорченных туфель на свое лицо в зеркале. Туда и обратно.

С одной стороны шеф – совсем и не жадина, есть возможность подработать, с другой — она с грандиозного перепоя и больной головой... да и вид такой, что ребенка можно до заикания довести. Даже такого как Стёпка.

— Только не сегодня, я сегодня не смогу, я не дома, за городом. – принялась она врать, - Понимаете?

— Конечно, конечно. Не волнуйтесь. Самолет только в девять утра, так что у вас много времени, чтобы доехать...

Пташкина вздохнула, прекрасно осознавая, что шеф уже все решил за неё.

— Хорошо. В девять буду... — смиренно ответила Мира.

— В восемь...

— В девять.

— Отлично. Жду...

Утром, без пяти девять, Мира стояла у ворот шефского дома. Шерхан уже уехал и в доме кроме охранника Юры и Стёпки никого не оказалось.

— Так и не нашли экономку новую? — Мира попыталась поддержать разговор, но Юра отчего-то был не слишком разговорчив. Он что-то буркнул в ответ и Пташкина от него отстала.

— Степка! — заорала она, едва войдя в просторный холл. По пути оглядывалась, нет ли сюрпризов от кота. — Степка, спишь что ли до сих пор?

В доме не раздалось ни звука и Мира прямиком потопала на кухню, чтобы приготовить маленькому сорванцу завтрак и.. так и встала как вкопанная.

— О, явилась...не запылилась, — недовольно протянул Степка, с аппетитом поглощая хлопья с молоком.

— И тебе здравствуй. А я думала ты спишь, кричу тебе кричу...

— Я слышал, — ухмыльнулся пацан и кивком указал на стул. — Есть будешь?

Мира даже оторопела от такого радушного приема.

— Спасибо, чай бы вы... — в это момент она как раз присела, в комнате раздался неприличный звук, и Степка заливисто захохотал так, что Мира даже покраснела. Вот мелкий проказник, подушку волшебную подложил на стул.

«Ну рыжий, ну я тебе устрою!»

— Приятного аппетита, — ухмыльнулась в ответ Пташкина и налила себе еще горячий кофе, заботливо сваренный и оставленный Львом Алексеевичем.

Степка недоверчиво косился на то, как спокойно котомучительница намазывает паштет на тост, как размешивает в кружке сахар, вдохновлено глядя в окно и не верил своим глазам. Точнее ушам. Он-то всерьез думал, что вредная нянька будет кричать и стыдить его, а тут на тебе. Сидит себе. Кофе она пьет. Ну нет...так дело не пойдет!

Недовольный он встал из-за стола и, ни слова не говоря, потопал наверх под тихое хихиканье вредной Пташкиной.

Мира ликовала. Очередной бой выигран без крови, а это значит совсем скоро парень пойдет-таки на контакт. Предпосылки все есть, он не раз уже показывал свою заинтересованность в общении, а значит шанс есть.

Она довольно потянулась и порадовалась, что день начался так хорошо. Доела завтрак, вымыла посуду и принялась придумывать, чем же себя занять. Сейчас время еще раннее, а позже нужно всеми правдами и неправдами уговорить мелкого погулять. Был бы он посговорчивее, могли бы в кино сходить, или в кафе. А можно в парк доехать. Да куда угодно. Нужно просто уболтать пацана, пообещать ему сладкую вату и воздушный шарик и тогда точно — дружба на эти пару дней у нее в руках.

Воодушевленная таким планом, Пташкина понеслась наверх. Под ноги она, конечно, не глядела, иначе обязательно заметила бы веревку, натянутую от двери до двери, об которую она и споткнулась. Мира неловко всплеснула руками, выругалась и полетела рыбкой вперед, едва успев подставить руки. Однако при приземлении все-таки здорово ударилась ногой и теперь, охая и ахая, растирала ушибленной место.

— Да что ж такое! Это уже ни в какие ворота! Степка, мелкий ты...ты... — она так и не придумала кто такой этот мелкий Степка, а он уже и сам появился. Так сказать, пришел пожинать плоды собственных трудов праведных.

Пташкина сцепила зубы и поглаживала ушибленную ногу и даже ругаться перестала, так больно ей было. А лодыжка меж тем уже прилично так распухла и, кажется, даже немного посинела.

«Только бы не перелом...» — мысленно молилась Мира, не зная, как он может выглядеть, этот перелом.

И что-то так обидно ей вдруг стало, прямо до слез, что они, эти самые слезы вдруг градом полились из голубых девичьих глаз.

Степка присел рядом с ней и заглянул в глаза.

— Больно, да?

И в его гвзгляде было столько сочувствия и раскаяния, что Мире даже как-то легче стало.

— Да нормально… нужно только встать как-то, а там...ох...

Резкий прострел в ноге как бы намекнул, что вставать не очень-то и нужно, а ну как там и правда что-то посерьезнее ушиба.

Внизу послышался звук открываемой двери, и Степка с криками бросился взывать о помощи.

— Это...там эта... Пташкина ногу сломала. Умирает! — закричал пацан.

— Не Пташкина, а Мирослава. — машинально поправил Лев и тут же переспросил, — Как сломала? Зачем сломала?

Голос шефа казался не на штуку встревоженным и Мирослава скривила лицо в предсмертных муках.

Быстрые шаги, ближе и ближе. Пташкина замерла на месте, боясь пошевелиться. Три...два...один...

— Ах, — она вновь схватилась за ушибленную ногу.

— Мирослава Сергеевна, что с вами? Нога?

— Ох...

Вышло слегка экзальтированно.

«Главное не перестараться...»

Шерхан вмиг оказался рядом и участливо склонился над её стройными ножками. Точнее стройной была одна. Вторая же опухла и выглядела, прямо скажем, не очень. Если честно, так себе нога. Бывают ноги и получше. Уж Лев Алексеевич наверняка ноги всякие видел. И длинные, и короткие, и тонкие, и толстые. И даже кривые, тут к гадалке не ходи, в его жизни были. Бабник, одним словом. И пусть она его ни с одной женщиной не видела, пусть... просто такие как он хорошо шифруются, уж кому-кому как не Пташкиной это знать.