Альтернатива для грешников - Абдуллаев Чингиз Акифович - Страница 50

– Тогда предлагай варианты, – разозлился Горохов, – или давай возьмем автоматы и пойдем брать штурмом здание ФСБ.

– Надеюсь, вы шутите, – пожал плечами Краюхин, – из-за одного Баркова такой шум. У вас ведь есть доказательства вины Шурыгина. Теперь предъявите вашу записную книжку, изъятую у Липатова.

– Петрашку изъял ее незаконно, – напомнил Звягинцев, – она вполне годится для поисков, но никак не подходит в качестве вещественного доказательства. Мы не можем ее показывать. Иначе наших офицеров сразу обвинят еще и в убийстве Липатова. А там, кроме Петрашку, был еще и Шувалов. Значит, на него все и свалят. А я этого не хочу.

– Тогда выйди и скажи своим людям, чтобы расходились по домам, – окончательно разозлился Горохов, – и пусть их перестреляют поодиночке.

– Я этого не предлагал. Нужно иметь четко выработанный план, а не стихийную концепцию надуманной защиты офицеров. Их не нужно защищать, наоборот, нужно послать их куда-нибудь, чтобы выявить предателя.

– Что ты сказал? – задумчиво переспросил Горохов. – Может, это наш шанс?

– Какой шанс?

– Послать их всех на операцию. А потом проверить, кто и куда позвонит.

– Как ты проверишь?

– Вот это и нужно продумать. Нужно выявить сначала предателя, а потом уже заставить его выманить Баркова из здания ФСБ и арестовать его, привезя сюда, в наше здание. Они же тоже не пойдут на нас штурмом.

– Хорошая идея, – осторожно кивнул Краюхин.

– А как определить, кто из них тот самый сукин сын? – спросил Горохов. – Ты же, Михаил, своих людей знаешь. Вот ты и решай, как определять. Я же не могу подбегать к каждому и заглядывать в глаза, узнавая, врет он или не врет.

– Может, проверим на детекторе? – предложил вдруг Краюхин. – У нас же есть такой аппарат.

– Пока настроим и начнем проверять, уйдет вся ночь. И потом он не всегда показывает точно. Еще никто не знает, как его правильно настроить. А что, если обвиним невиновного и отпустим виновного? Представляешь, что будет? – спросил Горохов.

– Тогда я не знаю, – пожал плечами Краюхин, – может, пойдем на прием к министру?

– А если он тоже с ними? – мрачно спросил Звягинцев.

– Тогда идем к Панкратову.

– Он ничего не решает. И в любом случае все отложит до утра. А мы ждать не можем.

– У меня кружится голова, – признался Горохов, – давайте заканчивать.

Раздался звонок. Это был телефон Панкратова.

– Решили что-нибудь? – спросил генерал.

– Решаем, – честно признался Горохов.

– Мне уже министр позвонил, – сказал в сердцах генерал, – надоела вся эта ваша игра. Заканчивайте поскорее. Неужели так трудно вычислить убийцу? Мы же никого отсюда не выпускали. Убийца здесь, и его можно найти.

– Понимаю. Мы все сделаем, – пообещал Горохов, положив трубку. – Его больше всего волнует убийство Дятлова, – покачал головой он, обращаясь к товарищам, – самое важное для него – это найти убийцу и доложить обо всем министру.

– У нас осталось несколько часов. Что будем делать? – спросил Краюхин.

– Давайте позвоним Александру Никитичу, – вдруг предложил Звягинцев.

– При чем тут он? – не понял Краюхин.

– Что ты хочешь, Михаил? – посмотрел на Звягинцева Горохов.

– Он обязательно передаст наш запрос другой стороне, он работает на них, – напомнил Звягинцев, – нужно, используя это знание, придумать какой-нибудь трюк. Обыграть наше знание.

– Александр Никитич тоже против нас? – не поверил услышанному Краюхин. – Ну теперь я понимаю, почему вы не хотите никуда идти и никому не доверяете. Если и он…

– У тебя есть план? – спросил Горохов.

– Есть. Нужно, чтобы Панкратов позвонил ему и попросил санкцию на какую-нибудь операцию. Что-нибудь такое, чтобы вывести их из состояния равновесия. И заставить, понимаешь, Стас, заставить их человека как-то себя проявить.

– Но каким образом?

– А что, если мы скажем, что у нас есть записная книжка Липатова и его бумаги?

– Какие бумаги?

– Это не важно. Главное, чтобы мы показали записную книжку самому Александру Никитичу. Чтобы он поверил и в бумаги Липатова. Подожди, я придумал.

Звягинцев вскочил на ноги, посмотрел на дверь, потом наклонился, чтобы сказать совсем тихо.

– Нас могут подслушивать, давайте выйдем в коридор, – предложил он.

Они поднялись и вышли. При этом Звягинцев поддерживал Горохова. Все четверо офицеров, сидевшие в приемной, дружно поднялись.

– Сидите, ребята, сидите, – сказал, махнув рукой, Горохов. Они оказались в коридоре.

– Сама провокация была рассчитана на то, чтобы подставить Липатова и Скрибенко, – быстро объяснил Звягинцев. – Скрибенко, видимо, просто обманули. А вот Липатов был для них фигурой очень значительной. Поэтому они его и убрали, чтобы ничего не мог опровергнуть. Завтра утром они напечатают его счета в банках. А что, если мы им подыграем? И скажем, что у нас есть документы, которые разоблачают городскую администрацию.

– А при чем тут городская администрация? – спросил Краюхин.

– Мне сегодня звонил сам мэр города, – торопливо сказал Горохов, – он, видимо, ввязался в игру на стороне премьера. Ты представляешь, с какой радостью ухватится другая сторона за такие документы. Вся страна знает, как ненавидят друг друга руководитель Администрации Президента и мэр города. Это может получиться.

– Если сорвется, мы станем врагами и тех, и других, – задумчиво сказал Горохов.

– У нас есть выбор? – спросил Звягинцев.

– Ты прав, – согласился Горохов, – но как сделать так, чтобы о записной книжке и бумагах узнал бы Александр Никитич?

– А для чего нужен наш информатор? – улыбнулся Звягинцев. – Теперь мы с вами должны все разыграть точно. Чтобы мои ребята поверили в эти бумаги. Они ведь знали пока только про записную книжку. Я скажу, что Шувалов дал мне эти бумаги до того, как мы расстались. И потом мы должны будем дать ребятам отдых. Пусть информатор сообщит о бумагах кому нужно. Они сразу выйдут на нас. Таким образом, мы убиваем сразу несколько зайцев. Во-первых, мы точно узнаем, что в группе действительно есть информатор, ведь эту идею пока никто не знает, а мы ее только что придумали. Во-вторых, заставляем врага открыться. И в-третьих, вызываем огонь на себя. Во всех вариантах другая сторона должна будет предъявить свои козыри, постаравшись вступить с нами в переговоры.

– Толково, – сказал Горохов, – теперь возвращаемся и разыгрываем комедию. Но сначала договоримся, кто и что будет говорить.

Они вернулись через пять минут, и Горохов, прыгая по комнате на одной ноге, добрался до кабинета.

– Зайдите ко мне, – обернулся он к офицерам. После Краюхина и Звягинцева вошли все четверо. Мрачный Хонинов, бесстрастный Маслаков, нахмурившийся Бессонов и нервно оглядывающийся по сторонам Аракелов.

– Вот и все, ребята, – громко сказал Горохов, – теперь все стало ясно. Можете отдыхать.

Офицеры переглянулись.

– Петрашку и Шувалов взяли с дачи Липатова не только записную книжку, но и его бумаги из письменного стола, – сухо сказал Горохов. – Документы, которые у нас есть, свидетельствуют, что Липатов был взяточником, имея многомиллионные доходы. И был напрямую связан с мэрией города. Я думаю, вы понимаете, что все это мы должны проверить. Поэтому сегодня мы решили дать вам двухчасовой отдых. – Офицеры переглянулись.

– А кто убил Дятлова? – довольно бесцеремонно спросил Хонинов.

– Мы уже нашли убийцу, – сказал Горохов, глядя на всех четверых. У одного дрогнули глаза. Или ему показалось? – Это был один из напавших на меня боевиков. У него было старое милицейское удостоверение, по которому он прошел в наше здание. В туалете найдены отпечатки его пальцев.

– Я его убью, – гневно сказал Хонинов.

– Успокойтесь, Хонинов, все уже позади. Вы лучше идите и успокойтесь. Завтра у нас будет очень трудный день. Даю два часа отдыха, – закончил Горохов.

– Идите, – сказал и Звягинцев, – но не больше двух часов. Никуда не уходите. Чтобы все были на работе. Поедем за Никитой. Кстати, когда он звонил в последний раз?