И 8 (СИ) - Михайлов Руслан Алексеевич "Дем Михайлов" - Страница 1

Дем Михайлов

Инфер-8

Глава 1

– Отсосу за ложку кашки… – умильно улыбнулся мне подлезший сбоку плешивый мужик – А за три…

От удара моего локтя, он отлетел назад, с глухим стуком ударился затылком о стену и затих, разбросав ноги. На нем ничего не было кроме короткой и некогда зеленой мини юбки, что теперь задралась и ничего не скрывала. Сидящие напротив меня грязные упырки привстали и, прикрывая локтями алюминиевые миски с бурой кашей, жадно уставились на открывшееся их взорам зрелище.

– А у Тешки-Кашки жопа еще ого-го – прошамкал беззубый дедок и облизнул распухшие серые губы, заодно отправив в рот прилипшие к усам крошки. Чуть подумав, он высунул язык сильнее и провел по нему левой ладонью. Опустил мокрые пальцы под стол и, мучительно кривясь, начал часто подергивать локтем, с надеждой шепча – Давай же… вздыми голову змей мой великий…

Брошенная мной пустая тарелка ударила ребром по переносице, и старик завалился навзничь, подняв над низким столом колени. Одна из вскинутых черных пяток упала на столешницу, угодив в миску соседа. Третья тарелка, пущенная мной как фрисби, врезалась в висок лезущего к беспамятному хренососу и тот отрубился, упав лицом в промежность Тишке-Кашки, где и затих.

Сидящие напротив медленно и осторожно опустили жопы на свои места, не сводя с меня напряженных взглядом.

– И с какого ты дистрикта говоришь будешь? – хрипло поинтересовался одноглазый дряблый мужик с длинной косматой бородой и в примерно в такой же как у меня просторной рубахе с подшитым проволочным каркасом в плечах и груди.

Не ответив, я выскреб ложкой остатки каши, отправил ее в рот и швырнул пустую тарелку в груду остальных в центре стола. Оглядев темный зал с низким потолком – на меня уставилось не меньше пятидесяти рыл и посоветовал:

– Хотите жить – сидите тихо.

Высказавшись, я подтянул к себе новую полную тарелку из «добавочных», чем разом нарушил несколько здешних неписаных табу.

– Главное главных не гневить… – с величавой как ему думалось задумчивостью обронил сидящий во главе длинного стола плечистый бородатый мужик с бритой головой, избегая смотреть на меня прямо и умело игнорируя выжидательные взгляды собравшихся вокруг него прихлебателей – Да… главное главных не гневить… и все в жизни будет сладко и тихо… Братья! – привстав, он положил руки на плечи сидящих рядом отсосов и, почувствовав дополнительную уверенность, заговорил громче – И рабами жить можно! Главное – яйца при нас, брутья! И потому мы братья!

– А не сестры – буркнул я, выскребая вторую тарелку – Ну да…

– Главное главных не гневить! – голос мужика стал тоньше, он привстал еще чуток, но ног не выпрямил, явно не желая входить со мной в прямой конфликт – Не гневить!

Я не ответил, продолжая ожесточенно выскребать из металла остатки калорий, а бритый, он же главный над остатками вчера официально захваченного да так и брошенного захватчиками дистрикта, начал наполнять узкую и длинную столовую перекатами своего неплохо поставленного лживого голоса:

– Нет нашей вины в случившемся! Зеленые муравы оказались сильнее черных мирмицинов! Что ж! Теперь мы рабы! И вместо десятины будем отдавать по половине пайкового блага! Вот сегодня мы в третий раз поели уполовиненные порции – и насладились! Да еды меньше – но вкус тот же! Богатый! Богатый солоноватый! Я ощущаю! Братья!

– Мы ощущаем! – нестройно и без особого воодушевления прогудела его сторона стола. Остальные – а их было раз в десять больше – угрюмо молчали, сгрудившись с другой стороны общего стола.

– Хреносос – процедил я, отшвыривая сверкающую миску.

– Главное главных не гневить! – почти уже провизжал бритый предводитель черных мирмицинов, понимая, что я своими огрызаниями припер его к стене и выбора уже нет – придется меня осаживать, ставить на место.

Вот только этот говорливый членосос был из тех, кто только и умеет что говорить. Харизмой бьет, а не кулаком.

– Муравы оказались сильнее – засмеялся я, начиная скручивать ложку – И как ты это понял без драки-то, когда решил начать махать своими давно не белыми трусами? А? Какого хера ты сдался без боя, членосос ты сраный?

– Главное главных не гневить! – заорал бородатый и с лязгом бросил перед собой мясницкий топорик – Не гневить! И почему на тебе рубище Товса?! Я узнал!

– Товс – повторил я – Вот как звали того кастрата… а кастратом он стал из-за тебя, упырок…

– Главное…

– Да тебя я вижу хер разгневаешь! – тихо произнес я и в моем голосе тихо заскрежетал разрываемый металл – Я уж как только не пытался… а ты все сидишь на жопе и глотаешь, глотаешь…

– Мое имя…

– Срал я на твое имя…

– Ты не из муравов! – прозрел наконец бритый – И ты не из только что вылупленных! Из какого ты дистрикта?

– Из верхнего – ухмыльнулся я и наклонил голову, прислушиваясь к едва слышимому писку, что донесся из-под моего уродливого и искусственно раздутого с помощью внутреннего каркаса одеяния.

Длинная рубаха до колен, что натянута на проволочный каркас. Выглядит упырочно. Но зато внутри до хера простора, что нехило сыграло мне на руку. Материал толстый, а тут жарко и влажно, так что все постоянно потеют и дух стоит тот еще… но спасает визгливая вентиляция, что исправно нагнетает сухой прохладный воздух.

– Из верхнего дистрикта – задумчиво повторил бритый и удивленно замигал – Выше нет никакого дистрикта! Мы верхние! Под нами муравы… затем бордовые мессоры… потом идут мирные аттини… а нижний слой принадлежит великим и чудесным бурым гониомма, да восславится их справедливая община…

– Да восславится… – повторили прихлебатели.

– Вчерашняя война одурманила нас горем и…

– Война? – мой смех стал язвительней – Упырок! Ты сдал своих без боя! И подставил их яйца под те ножницы! Своих братьев – под яйцерезку! Гнида….

– Главное главных не гневить! И кто ты такой, чтобы мандибулы на меня разевать?! Плюгс шпындявый! Слякоть поносная! А ну-ка, братья, покажем ему…

Пятеро неохотно поднялись. Еще двое вскочили живенько и с хищной готовностью, умело крутнули в руках тесаки. Продолжая сидеть, я одобрительно кивнул:

– Вот так бы вчера… ну? Чего ждете?

– Вызываю тебя не честный бой! По справедливости! – едва не сорвавшись на визг, заявил самый молодой – На кон яйца! Готовьте проволочный жгут, братья! Мы не жестоки – отрежем по науке… Бросьте ему оружие! Да получше что кидайте! – он так неумело подмигнул сидящему рядом, что не заметили только незрячие.

Получивший сигнал упырок картинно привстал, качнулся вперед и толкнул по столу что-то вроде короткого и легкого тесака с закругленным концом. Таким разве что в жопе ковыряться…

– Бери и бейся со мной! – заявил юнец, поднимая над головой топор на длинной рукояти – Да высечет искры оружие наши!

– Откуда ты? – бритоголовый впадал во все большую задумчивость, а в его опасливо прищуренных хитрых глазках начало разгораться пламя как ему казалось верной догадки – Ты не из мессоров ли часом засланный? Так неспешно и честно отвечу я – битва была проиграна нами без поддавок. Муравы оказались сильнее…

– Да ты неплохо заучил выдуманную байку – рассмеялся я, подхватив подъехавший ко мне безопасный тесак – Бой, говорите? Ну ладно…

– Честно и пра-А! – вздрогнув всем телом, парень выронил топор и рухнул на стол.

Рукоять влетевшего ему в пасть тесака тяжко ударила о столешницу, отчего закругленное лезвие вошло глубже, наверняка даже не прорубая, а проминая и раздирая плоть. Охреневшие прихлебатели и сам бритоголовый изумленно уставились дергающееся тело, а тот, вдруг подскочив, булькающе завыл, взмахнул руками и попытался куда-то побежать, но запутался в чужих ногах и… ударил рукоятью о стену. Утробно всхлипнув от такой подляны, ослепший от боли рванулся в другую сторону и… налетел на успевшего подойти меня. Схватив его за нижнюю челюсть, другой рукой я взялся за рукоять засевшей игрушки и с силой дернул руки в стороны, раздирая ему пасть.