Гуль. Харизма +20. Том 1 (СИ) - Крымов Илья - Страница 7

Сила 9

Ловкость 19

Выносливость 9

Интеллект 8

Мудрость 9

Харизма 6 (+20)

Духовная мощь 10

«+20», взятая в скобки против Харизмы, пульсировала красным, но даже без этого я крепко задумался бы. Все значения были ниже десяти, кроме Ловкости и Духовной мощи, чтобы последняя ни значила. Если сложить цифры за вычетом пульсирующей двадцатки, получится ровно семьдесят, и, кажется, теперь я знал, что такое «Правило Семидесяти». В этом свете вполне справедливо, что гуль имел Харизму 6, — на что ещё мог рассчитывать уродливый зловонный некрофаг с интеллектом тли? Но моя Харизма равнялась 6 + 20, что, вероятно, немало. Также, если брать десятку за усреднённый показатель, то я должен был быть довольно ловок со своими девятнадцатью. Все остальные показатели — просто слёзы: хилый задохлик без ума и… Мудрость 9? Вероятно, это очень мало, но я бы дал гулям ещё меньше.

— Вот, кем ты меня счёл, Анкрец? Падальщиком? Иронично для того, кто цепляется за труп под названием Единство.

Ниже располагался раздел, названный «Производные Таланты». Словосочетание было выделено тёмно-зелёным цветом, и когда я задержал на нём взгляд, проявилась аккуратная сноска:

«Каждый производный Талант привязан к одной из основных Характеристик; каждое очко, вложенное в ту или иную Характеристику, прибавляет ко всем зависящим от неё Талантам 25 % от единицы; при получении целого числа Таланта оно прибавляется к общему показателю соответствующей Характеристики во время активного игрового действия или спасброска; Таланты можно развивать не только путём вложения очков Характеристик, но и частой практикой их применения; также развитие Талантов влияет на качество игрового процесса, открывает путь к новым Способностям, Навыкам и Умениям».

Лишь после этой краткой и весьма доходчивой сноски я смог оценить список так называемых «Талантов», который предлагал «Новый Мир»:

Атлетика (Сила) 2.25

Акробатика (Ловкость) 4.75

Рефлексы (Ловкость) 4.75

Скрытность (Ловкость) 4.75

Живучесть (Выносливость) 2.25

Телосложение (Выносливость) 2.25

Обучаемость (Интеллект) 2

Магическая искусность (Интеллект) 2

Внимательность (Мудрость) 2.25

Медицина (Мудрость) 2.25

Проницательность (Мудрость) 2.25

Убеждение (Харизма) 6.5

Устрашение (Харизма) 6.5

Обольщение (Харизма) 6.5

Вот оно что? Сразу всплыло свежее воспоминание, — перед тем, как получить стрелу в бок, я был обнаружен бородатым коротышкой, хотя прятался очень даже неплохо. Среди Талантов числилась Внимательность, зависящая от Мудрости. Кто знает, какой смысл в такой связи, но что если он и заметил-то меня в той темени лишь потому, что его Внимательность от Мудрости превзошла мою Скрытность от Ловкости? Разумеется, это скоропалительные, и, скорее всего, неправильные выводы, но должно же у меня быть хоть какое-то понимание о местном «случае». В настоящем мире случайности существовали сами собой, но в этой игрушечной реальности не могло не быть суррогата, — сложного алгоритма.

Для исследования была ещё прорва информации, но желудок напомнил о себе и на этот раз я хотел есть до боли. Как там наставлял Ледо Нифтар? Перехватить управление мобом… понятно, моб — это теперь я. Голод никогда не оставит, и бороться с ним невозможно. Демиург «Нового Мира» знал, о чём говорил.

У этой оболочки были мощные органы чувств, я сосредоточился на обонянии и побрёл среди могил. Голод подгонял, поэтому, когда, наконец, что-то появилось, я ринулся по запаху, невзирая на сильную примесь опасности.

Возле многообещающей могилы копошилась целая стая существ. Они походили на гулей, но были звероподобны, ещё более приземисты, с иглами, торчавшими из загривков, массивными челюстями и плоскими лбами дегенератов. Остатки разума не позволили броситься в эту гущу тел, к зарытому на небольшой глубине лак… какая мерзостная мысль. Опять же, копатели не замечали, что со стороны к ним кралась сутулая фигура.

Она была довольно высока, подробности скрадывал чёрный балахон; за плечами виднелся большой мешок, а пальцы сжимали лопату.

Фигура метнулась, замахиваясь, и разрубила одну из тварей пополам, продолжила движение и отрубила голову второй, крутанулась, убив сразу трёх, размозжила череп, ударив плашмя, пнула ещё одну так, что треск костей долетел даже до меня. Существа пытались дать отпор, но, когда стая сократилась на три четверти голов, бросились бежать.

Я наблюдал, как чёрный балахон, потерявший к зверям интерес, заглянул в яму, постоял минуту, и стал закапывать. Он ушёл прочь крадущимся, неслышным шагом, а я ринулся на место схватки.

Запах парной крови дурманил сильнее лучших наркотических газов Сириуса. Ничто и никогда не было таким сладким, плоть трещала на зубах, рвались связки, я отдирал от костей огромные куски и глотал их так, не жуя, давясь, задыхаясь, но не в силах остановиться. Я пировал на чужой смерти, кормил не себя, а свой голод, и это было великолепно.

За трапезой почти не заметил, как вернулись остатки стаи. Всего шесть уродливых тварей, горбатых, колючих, злых и голодных. Они подходили с низким гулом в глотках, иглы на загривках стояли дыбом, крошечные глаза горели. Я увидел над каждой особью парящую плашку с красной полосой и жёлтой полосами, а также надписью: «равнинный фестрог, 1 уровень». Все особи кроме одной имели единицу, тогда как обладатель двойки возглавлял выживших.

Рычание усилилось. Оценив свои шансы, я принял решение.

— Хороший фестрог! Какой хороший! Какая умная мордочка!

Вожак приготовился прыгнуть, когда я прыгнул первый, ударил его по плоской башке изо всех сил, а потом добавил другой рукой, — в которой был зажат кусок мяса.

— Сидеть!!!

В тот миг у меня задрожали кости, и эта дрожь выплеснулась в землю, раскатилась вокруг. Злобные уродливые существа дёрнулись в едином порыве, прижали огрызки хвостов, обвислые уши; их вожак был особенно ошарашен, крохотные глазки лезли из-под надбровных валиков, а язык елозил по морде, слизывая кровь.

Что это вообще было? Впрочем, нельзя терять момент, Древние ведь как-то так приручали своих домашних зверей:

— Я ем первый! — Мясо мёртвого фестрога затрещало на зубах. — Потом ты!

Я ткнул кровоточащим куском вожаку в морду, продолжая держать зрительный контакт. Он с жадностью ухватил плоть сородича.

— Потом едят все остальные.

Вернувшись к телам, я снова откусил, бросил кусок вожаку, ещё один — случайно выбранному фестрогу. Когда к мясу устремились двое, я зарычал на того, кому оно не предназначалось. Спустя, наверное, час эти уродливые гулеподобные животные терпеливо ожидали своей очереди.

В голове раздался голос:

«Внимание! Тиамара отметила ваши таланты в обращении с братьями меньшими! Вы получаете достижение «Вожак Стаи»!»

«Внимание! Тиамара дарует вам своё благословение! Отныне фестроги видят в вас сородича!»

Я взглянул на уродцев.

— Кто такая Тиамара?

Они свесили чёрные языки и шумно дышали, глядя на своих погибших сородичей, всякая ерунда фестрогов не занимала.

— Ешьте.

И начался шумный пир.

Я взобрался на высокий могильный камень, убедился, что никто не подкрадывался, и развернул одну из иконок. Пиктограмма на ней изображала древнюю бумажную книгу с закладками. Под общим названием «Журнал», скрывалось несколько разделов, отмеченных разноцветными закладками. «Заклинания», собственно, «Журнал», «Лог» и «Энциклопедия». Первая закладка меня ничем не порадовала, ибо никаких заклинаний — что бы это ни было — там не нашлось. В «Журнале» творилось что-то непонятное, мелькали в полном хаосе строки без смысла и пользы. Страница «Лога» была черна и пуста. Зато «Энциклопедия» пребывала в порядке, хотя и не блистала богатством. Были разделы: «Боги», «Локации», «Чудовища». Ещё были «Новые статьи», последняя из которых звалась «Тиамара». Информации оказалось немного: