Попаданка для Наместника Смерти (СИ) - Юраш Кристина - Страница 40

— А нужно, чтобы ты любил меня сильно-сильно. Ну прямо сильно-пресильно, — вздохнула я, опуская глаза в письмо. Что? И все?

— Сволочь, где наследство? Ты что? Его на тот свет утащил? Гори в аду! Родственники, — прочитала я, глядя с изумлением на столь короткое и емкое послание. Может, я привыкла к надрывным, наполненным горечью расставания, сумбуром отчаяния и болью потери.

И тут я увидела, как письмо растворяется. В моих руках лежал маленький удивительный шарик света.

— Держи, — послышался вздох.

— Это и есть шанс на жизнь? Он может воскрешать мертвых? — удивилась я, видя в шарике свое тело и уставшего старого врача, который стоит надо мной. Какие-то трубки, мое бледное лицо с отсутствующим выражением и закрытыми глазами.

— Нет, только тех, кто еще не определился, — послышался голос. — Но ты можешь передать его кому-нибудь…

В этот момент в голосе было столько надежды, что я улыбнулась. Какой у меня хитрый кот.

Вокруг моего тела кто-то суетился. Мои веки почему-то дрожали. Подрагивали и пальцы рук.

— Проводишь, — прошептала я, бережно держа шарик в руке. — Я вернусь… Обещаю…

— А куда ты денешься? — удивился наместник. — Все вы возвращаетесь! Рано или поздно.

Мы шли по коридору, а он даже не знал, что я задумала. Только бы получилось. Я видела, как в шарике суетятся люди. Кто-то склоняется ко мне… Я не слышала, что они говорят… Но, почему-то они смотрят на приборы, в которых я ничего не понимала.

— Я вернусь, — прошептала я возле двери, глядя на самое чудовищное чудовище, которое стоило мне девственности нервной системы. — Просто нужно сделать одно очень важное дело… В качестве благодарности…

Я почувствовала, как меня крепко обняли, прошептав в волосы: «Возвращайся».

— Да ладно, я не надолго, — заметила я.

— Да ты пессимист, — усмехнулось чудовище, которое со страшной силой пыталось осуществить мою мечту. Вот именно, что со страшной.

— Я скоро, — улыбнулась, понимая, что я не соврала коту.

Мне просто нужно было остаться одной и подумать. Если честно, я не знала, как поступить. Променять жизнь на него… Или его на жизнь…

Я брела по улицам города, изредка ловя на себе завистливые взгляды прохожих. Они смотрели на огонек, который я несла.

— Счастливая! — вздохнула какая-то женщина в старомодном платье.

— Проживи счастливую жизнь, — крикнул мне вслед какой-то мужчина.

Отсюда мало кто возвращается, а я несла огонек, глядя на то, как машет руками и стоит насмерть уставший старый врач. Перед ним собралась целый консилиум. Они его в чем-то убеждали, что-то говорили. Я поднесла шарик к уху, слыша далекие голоса.

— Ну вы же видите, она пытается дышать самостоятельно! Аппарат уже не нужен! — слышался незнакомый голос. — Отключайте! На него целая очередь. Приказ главврача уже подписан! Больная идет на поправку! Вы же понимаете, что там ребенок!

— Она тоже ребенок! — спорил врач, которого я впервые увидела. — К тому же я в этом не уверен!

Я дошла до одного дома, вглядываясь в кучу листьев.

— Ричард! — позвала я, глядя, как на забор бросается огромный пес.

— Ава-ваф! — оскалился Ричард. — Что?

— Ты его ждешь? — спросила я, показывая ему доктора. Пес смотрел, замерев. Его хвост дернулся…

— Да! — гавкнул Ричард.

— Прости малыш, но я не могу тебя вернуть. Зато могу передать то, что ты хотел ему сказать… Он очень переживает, что тебя отдал…

Хвост вилял, пока я вспоминала, все, что слышала во снах.

— Помнит, значит, — вздохнул пес. — Хозяин….

— Я передам ему, что ты ждешь его… В домике с серой крышей, на куче осенних листьев… Что ты сторожишь дом…

— Ав! — впервые завиляли мне хвостом.

Я вздохнула и направилась в сторону почты. Улицы казались спокойными и умиротворенными. В городе царила тишина. Словно весь мир ждал моего решения. А может, быть это не мир. Это кто-то, кого мне так не хочется покидать?

— Судьба, прошу тебя! Дай мне знак! — прошептала я, чувствуя, как замирает сердце, когда я вспоминала глаза и пушную попу с хвостом — пистолетом.

Никакого знака, разумеется, не было. Все было как обычно. Видимо, и здесь решение придется принимать мне…

Стоило мне открыть дверь почты, как я услышала детский плач.

— Мама! — кричал детский голос, вокруг которого столпились почтальоны.

— Малыш, ну не плач… А ты просто попробуй разнести письма? Мы сейчас научим… — утешала женщина — почтальон. — Понимаю, хочешь к маме… Но чтобы попасть к маме нужно разнести письма… У тебя совсем немного… Совсем чуть-чуть… Может, попробуешь!

— Меня машина сбила… Дядя доктор сказал, что мест нет в реанимации, — всхлипывал мальчик лет шести. На его плече висела огромная сумка, а на чуть лопоухих ушах держался почтальонский картуз. — Я хочу к маме…

— У него счет на часы идет, — переполошились взрослые. За мной подтянулись еще два почтальона.

— Вот опять! — выдохнул старый почтальон. — Господа, почтальоны! Давайте скидываться письмами! Ребенок к маме хочет! Итак, у кого сколько отправленных!

— Это — третий за неделю, — послышался удрученный женский голос. — У меня только одно письмо осталось… Отнесенное…

— Могу дать два! Все, что есть… Не хватает! У кого еще сколько писем? — предложил мужчина. Я чуть не расплакалась, видя, как взрослые спасают ребенка. Может, именно поэтому я никогда не видела детей — почтальонов? Потому что взрослые стараются отдать ему свои письма… Если они у них есть…

— Малыш, — позвала я, глядя в глаза ребенка. — Иди сюда…

— Это что? Шанс на жизнь? — переглянулись почтальоны. — Вы поглядите!

— Малыш, не надо плакать, — прошептала я, улыбаясь сквозь слезы. Сегодня он уже обнимет маму…

— Вот держи светлячка, — протянула я огонек, присев рядом. — Это… право на жизнь… Это дорожка к маме…

— Она сошла с ума! — послышался мужской голос. — Я бы никогда его не отдал. Одно дело — скинуться парочкой писем, и совсем другое… У меня семья…

— Помолчите, пожалуйста, — попросила я, пытаясь успокоить малыша. — Бери, не бойся…

— Вы так светитесь… Вы… ангел? — негромко спросил мальчик, опасливо косясь на свет. Я даже не знала, как его зовут… Откуда он родом… Но почему-то сердце шептало, что в этом мире ничего не происходит просто так…

— Да, ангел, — с улыбкой согласилась я, умоляя его взять у меня с ладони светлячка.

— А как вас зовут? — удивленно спросил мальчик. Дорожки от слез на его щеках блестели в свете настоящего волшебства.

— Марта, — прошептала я. — Ангел по имени Марта…

— А почему у тебя крыльев нет? — спросил ребенок, недоверчиво глядя на шарик света.

— Потому что вот они… — прошептала я, чувствуя, как у самой слезы катятся градом. — В звездочке… Я дарю их тебе, чтобы ты улетел к маме…

Кто-то из почтальонов плакал навзрыд. Кто-то положил мне руку на плечо, поддерживая.

В тот момент, когда детские пальчики коснулись шарика, нас охватила темнота. Мы стояли в абсолютной темноте.

— Согласна ли ты, Марта, передать свое право на жизнь… Второго шанс на жизнь ты не получишь… Никогда… — послышался тихий незнакомый мужской голос. Мне показалось, или в темноте сверкнули красным глаза.

— Да, — вздохнула я, вкладывая свет в детскую ладошку. В этот момент малыш удивленно посмотрел на свет. И я увидела, как растворяется во тьме маленькая звездочка.

— Лети к маме, — прошептала я, роняя слезы в абсолютной темноте.

— Благородный поступок, Марта, — послышался голос.

— Я так понимаю, мы с вами заключали договор? Вы она сама? — спросила я темноту.

— Он самый, — послышался вкрадчивый голос.

— Простите, — попросила я, понимая, что все пошло чуть-чуть не так, как я думала. — А можно мне пять минут? Просто пять минут! Сказать кое-что очень важное. Для одного важного человека… Просто пять минут, не больше…

— Почему бы и нет, — послышался голос, а я так и не видела собеседника.

В этот момент я открыла мутные глаза и попыталась сфокусировать взгляд. Меня тошнило, я кашляла.