Попаданка для Наместника Смерти (СИ) - Юраш Кристина - Страница 1

Пролог

Я с трудом разлепила глаза.

И с удивлением увидела возле себя незнакомого красивого мужчину с профилем, как у греческого бога. И мешками под глазами, как у олигарха.

А потом лениво повернула голову и увидела еще одного. Постарше.

Симпатичного. Но уже в анфас. С повязкой на лице а ля «белый ниндзя пробирается сквозь ковидные дебри».

Смотрю, мальчики предохраняются. Повязки на лице. Ну, да сейчас целоваться с незнакомцем намного опасней, чем спать с кем попало….

Я осторожно моргнула, в надежде, что они бесследно исчезнут из моей жизни и памяти. Вот это я дала!

Это что? Я так и не определилась вчера вечером? Или второго дали мне по скидке, привязанным скотч лентой к первому? Или где-то на кассе жизни продавщица Судьба спросила: «Товар по акции желаете?», предоставив на выбор мужиков с истекающим сроком годности.

Ой! Что ж так голова болит? Не могу…

— Кхе! — прокашлялся кто-то еще. Я скосила глаза и увидела третьего. Мне что? Судьба мужиками неустойку выдала за несложившуюся личную жизнь?

— ФафилияФимяФофефстфо? — послышался голос одного из мужиков. Это прозвучало слегка зловеще, словно надо мной служат черную мессу.

— Я еще не умерла… Рано меня воскрешать, — прошептала я, удивляясь тому, насколько тихим и слабым был мой голос.

Меня подбросило и снова опустило. Что ж тут так шумно? Откуда этот гул? Слабо вертя головой, я пыталась понять, кого из соседей ждут в аду в ближайшие два часа с перфоратором в заднице?

— Имя-фамилия-отчество? — шепеляво спросил первый красавец сквозь повязку.

Ничего себе! Сразу видно, что намерения серьезные! Что же я такого сделала, что тут ко мне сразу с серьезными намерениями?

— Марта Васильевна Ц…ц…цветкова, — прошептала я, удивляясь, насколько это тяжело. — Кажется, но я не … уверена…

Если честно, то я мало в чем была уверена. Например, в том, что это не часть сна. А очень может быть!

— Год рождения? — послышался голос красавца. Он что-то записывал, пока я смотрела на яркий свет.

— Не посадят, — прошептала я, пытаясь настроить четкость картинки. Но четкость куда-то пропадала.

— Родные есть? Родственники, родители, муж… Если есть, то диктуйте телефон, — послышался голос.

— Нет, никого нет, — прошептала я, пытаясь вспомнить, где мой телефон.

— Друзья, знакомые, коллеги? — навязчиво врывался в мою полудрему голос.

— Сволочи, — искренне вздохнула я, чувствуя, словно на груди лежит огромный камень.

Отмахнувшись от навязчивого голоса, я снова очутилась в уютном обволакивающем коконе без сновидений и мыслей.

— Эй! — дернули меня. Я недовольно открыла глаза: «Ну что еще?».

— Вы откуда? — спросил уставший голос.

— Из мамы! — сипло и слабо ответила я, требуя отстать от меня и оставить в покое.

Уже сквозь дремотную темноту я слышала голоса. Их было много. Все они пытались ворваться в мой уютный мирок. Мирок вращался, убаюкивая меня с каждым вращением.

— Тест положительный! Дальше по коридору! — слышался громкий женский голос. Он многократным эхом рассеивался и сливался с гулом других голосов. Непонятных, неинтересных и абсолютно бессмысленных.

— Третий этаж! — снова задребезжал голос, утонув в нарастающем гуле. — Реанимация.

Голоса были гулкими и раздражающими. Я слышала десятки ускользающих звуков. И мечтала, чтобы они наконец-то растворились в моей уютной тишине. Проклятые! Не дают отдохнуть! Я, между прочим, без выходных работала полгода! Выбрала денечек, чтобы поспать, а тут на тебе!

— Скорая помощь, здравствуйте! Записываю адрес! Сейчас выезжаем! — уставший женский голос терялся в гулком эхе. — Бригаду на Советскую! Еще один! Досиделись под орехом! Опять! Пока не … Я сказала! Бригаду на Советскую семьдесят шесть! Въезд со стороны магазина!

Моя уютная тишина странно мелькала и вздрагивала. Она была то яркой, то темной.

— Порожек! Осторожней! Готовьте! Еще одна! — слышался бессмысленный голос. И моя тишина снова вздрогнула и задребезжала.

— С остановки, — послышался голос, словно отвечая на чей-то вопрос. — Плохо стало, упала, люди скорую вызвали! Где-то подхватила… Говорит плохо… Звук слабый… Приходила в себя… Назвала фамилию, имя, отчество… Никого нет…

— Вот молодежь пошла, — послышался немолодой мужской голос. — Никого не надо, а как заболеешь, никого нет… Ладно, давайте ее сюда! Девка молодая, выкарабкается….

Я надеюсь.

Глава первая. Скелеты в конвертах

Глава первая. Скелеты в конвертах

— Вас привествует Тотсвет, — послышался голос, а я с легкостью открыла глаза.

Я лежала на груде каких-то бумаг, словно на мягком матрасе. И слезать не собиралась.

— Осторожней! Письма! — послышался нервный голос, а меня бесцеремонно стащили на холодный и неуютный пол.

— Эй?! — возмутилась я, пытаясь вырваться. Но меня тут же поставили на ноги и отряхнули.

Очнулась я от того, что мне руку усиленно трясут, приводя в чувства.

— Поздравляю! — раздраженно трясли меня за руку.

— Э… — немного расстерялась я. Все было вокруг мутным, словно за мокрым стеклом.

— Вы к нам надолго? Или навсегда? — слышалась скороговорка. Мою руку так и не отпускали. — Как там дела? Солнце еще не погасло? Озоновые дыры? Впрочем, наверное, все как обычно. Ничего не меняется. Мне очень жаль, что с вами так случилось! Жизнь — жестокая и несправедливая штука! Новости живых не интересуют. До свидания! Было очень приятно познакомиться!

Я трясла головой, пытаясь понять, где я нахожусь и с кем разговариваю. Передо мной стоял долговязый тип с старомодной потертой одежде. Эдакий «дядя, достань, с верхней полки». На голове у него был нелепый цилиндр, из которого торчала проволока каркаса. Цилиндр видал лучшие виды и, видимо, лучшие головы.

Меня деликатно подталкивали к старинной, закругленной двери, над которой висел колокольчик. В окне все было каким-то рыжим. Вокруг меня пламенела осень, сгорая желтыми и красными огнями листьев. Неба не было видно. Словно вместо него раскинулась огромная черная дыра.

— Я понимаю, принять тот факт, что вас больше нет, тяжело! Но вы уж как-нибудь смиритесь, что ли? Все смирились, и у вас получится! Ждите письма от живых! Да, вы умерли, собственно, как и все здесь! Но это не повод унывать, тосковать и так далее! ВСЕГО ХОРОШЕГО! Платочек вот!

С этими словами дверь открылась, а меня вытолкнули на оживленную улицу старинного города. И сунули в руки маленький платок.

Осень вовсю разукрасила его в яркие краски, оттеняя синеватую-серость старинных кирпичных кладок.

— Готовимся к Хэллоуину! Костюмы живых! Готовимся к Хэллоуину! Кто собирается собрать конфеты, пусть покупает костюмы живых! — слышался очень загадочный и интригующий голос. — Тыквы! Лучшие тыквы!

От удивления, я едва не раскрыла рот. Золото осени уходила в черную пустоту неба. Не было ни звезд, ни облаков. Только дымка и слабый свет откуда-то сверху.

Казалось, весь город был пропитан каким-то внутренним золотом осени. Люди, одетые странно, спешили куда-то не обращая на меня внимания.

— О, какая симпатяжка умерла! — подкатил ко мне молодой человек вместе с молчаливым и смущенным другом в сером шарфе. — А ты говорил, что умирают только одни некрасивые девушки! А тут вот! Ну, знакомиться будешь? Эй, стоять! Ты куда пошел! Сейчас уведут! Извините! Он у меня слегка … странный! Ты куда? А ну вернись! Еще раз извините!

И парень исчез в толпе вслед за нахмуренным другом.

Здесь никто не был похож на мертвых. Все выглядели очень живо! Никаких тебе полуразложившихся трупов, плотоядных зомби, скелетов. Все это казалось обычным сном, который иногда заставляет проснуться в растерянности.

Я сделала шаг навстречу городу, как вдруг из складки пальто вывалилось письмо в желтом потертом конверте. Я присела и подняла его, глядя на лужу неподалеку.

Письмо, попавшее ко мне случайно, было адресовано … А, впрочем, я не могла прочитать кому. Единственное, что я смогла разобрать: «Моей маленькой лапке». Буквы прыгали и плясали в разные стороны, словно почерк был детским. Некоторые буквы были размыты, словно на них капал дождик. Я подняла глаза, но дождя не было.