Он и Она (СИ) - Блио Элен - Страница 60

Мне задал пару вопросов по поводу самочувствия, и настоятельно рекомендовал отдыхать.

- Доктор, а… муж не может еще ко мне зайти?

- Муж может даже остаться с вами, если вы уверены, что с ним не будете нервничать.

- Уверена!

- И никакого секса!

- А что, так можно было? – я поняла, что доктор с юмором.

- Нет, конечно! Как? Просто я сомневаюсь в вашей адекватности, поэтому счел своим долгом предупредить!

- Спасибо! Мы воздержимся!

Доктор вышел. Ко мне вернулся Капитан Америка. Он улыбался.

- Наташка… как ты нас всех напугала!

- Всех?

- Меня. Я … я чуть не сдох вчера. Думал… если… ну, если с вами что-то страшное произойдет, то…

- Что?

- Не знаю. Ничего. Начинал думать и… какой-то блок в голове вставал! Убеждал себя, что плохого не будет и все. А сам… трясся как лист осиновый. Просто не мог остановиться.

- Я люблю тебя, Андрей!

- Я тоже тебя люблю. Знаешь я… Я это давно понял, но… вот вчера это просто было… Так больно.

- Мне тоже было больно.

- Да, извини… ты тут вся… а я…

- Нет. Это больно, да, но это можно пережить. А когда ты целуешь другую, это… это пережить сложнее.

- Я? Другую? Наташ, этого не было!

- Я знаю!

- И не будет!

- Я надеюсь.

- Ты мне не веришь?

- Верю. И… хорошо, что ты не говоришь – это навсегда. Как у Жака Превера. Помнишь?

- Твое любимое стихотворение?

- Да, оно…

- Я не скажу, что это навсегда, если ты не хочешь!

- Я просто хочу, чтобы ты был рядом.

- Я люблю тебя.

- И я…Я знаю. Что бывает всякое. Но очень хочу верить, что мы… мы научились разговаривать друг с другом. Не молчать. И не верить другим.

Он сидел у моего изголовья, взял мою ладонь, потом сплел наши пальцы. Поднес к губам и поцеловал мне руку.

- Я хочу, чтобы ты улыбалась. Хочу видеть твои рыжие волосы на подушке. Хочу просыпаться и слышать твое дыхание. Хочу любить детей, которых ты мне родишь.

Он был очень серьезным, и очень смешным. Только я не стала говорить, что он смешной, потому что он был очень любимый…

Глава 50.

- Папаша, переодевайтесь скорее! Мамочка вас ждет!

- Да, да, сейчас… - да твою ж мать, как эту хрень на себя напялить?

Я стоял в небольшой комнатке куда, по-видимому, заводили всех отцов, которые оказались настолько идиотами, что согласились прийти на роды.

Нет, я себя идиотом не считал. Давно. И решение принял осознанно! И на курсы беременных отцов ходил – да-да, такие тоже есть! И на курсы просто беременных с феей тоже! И я знал, что меня ждет! От и до. Но это не точно.

Теперь, когда я стоял и держал в руках какое-то рубище, которое должен был на себя натянуть, я думал о том, что скорее всего это таки идиотизм.

Потому что я знал, что ей будет больно. Она отказалась от анестезии.

И я знал, что мне тоже будет больно потому, что больно ей!

И вообще… мало ли что может случиться, а тут я!

Тут я беру и падаю в обморок – таких случаев дофига, когда молодые отцы, вроде бы спокойные, и готовые, раз – и в дамки. То есть на пол без признаков жизни! И врачам, которым надо за роженицей следить, приходится папашу откачивать!

Роддом, в котором мы приняли решение рожать был в Москве. Куда-то ехать Наташе было нельзя, да и смысл?  Я знал, что у нас есть прекрасные врачи, и оборудование есть на уровне, так что…

Тот же Товий Сергеевич, который занимался Наташиной травмой помог и подсказал. И он же советовал мне не маяться дурью и посидеть в коридоре, пока моя фея будет «отмучиваться». А потом он же ухмыльнулся, и сказал:

- А вообще, знаешь, Андрей Владимирович, ты мужик, и я тебе говорю – это самое прекрасное, что я видел в жизни.

- Что именно?

- Как моя жена мне девку родила. Это было настоящее чудо. И счастье. Я и сам роды принимал, на практике довелось пару раз, еще когда ординатором был. Это тоже чудо, да. Но когда твоя, любимая, такие страдания принимает для того, чтобы твоего ребенка в этот мир привести – это волшебно.

И вот я стоял, напялив на себя нечто стерильное, медицинское и ждал, когда меня поведут к Наташе.

Она сидела на мячике, к животу были привязаны какие-то датчики. Я видел бисеринки пота на лбу.

- Ты как?

- Ну, убивать тебя пока не хочу, но, чувствую, недолго осталось.

Действительно, с того момент как я зашел, до того, как фея сказала, что убьет прошло, наверное, с полчаса.

Наташа была лингвистом. Эпитетов знала много. Пользоваться ими умела.

Периодически к нам в палату забегали то акушерка, то доктор. Доктор – суровая дама с бородой – я не шучу! – смотрела на меня, видимо, оценивая, насколько я в данной ситуации полезен. В какой-то момент поругала, сказав, что я плохо помогаю.

И я стал помогать. Массировал спину. Заставлял дышать.

Слушал новые эпитеты, печатные и не очень. И снова помогал.

В какой-то момент доктор зашла, посмотрела на нашу парочку, ухмыльнулась и произнесла:

- Ну, что, Наталья, уже ощущаешь радость материнства? А вы, папаша, чувствуете себя отцом? Запомните, это теперь с вами навсегда!

Точнее не скажешь!

Я знал, что это останется навсегда. Стоны Наташи, ее тяжелое дыхание, ее шепот, что она больше не может, никак, нисколечко, что ей очень больно, и пошло оно все…То как она буквально засмеялась обрадованная словами, что осталось совсем немножко и мы «пойдем рожать». Как карабкалась на это пыточное кресло, в котором ей предстояло окончательно расстаться со статусом беременной и перейти в статус молодой мамы.

Как старалась и слушала врачей на самом последнем этапе помогая малышу.

И как плакала от счастья, когда ей показали наконец нашу принцессу.

И я тоже плакал. Потому что я увидел ее первым! И это со мной навсегда.

Товий Сергеевич был прав. Это было самым прекрасным, что я видел в жизни.

Потом Наташа лежала на кровати, а малышка лежала у нее на груди. А я сидел рядом и смотрел на них, периодически смаргивая, просто, что-то вечно попадало в глаз.

- Я же говорила. – это она про то, что родилась дочь.

- Ничего, в следующий раз мне повезет!

- В следующий раз будешь сам рожать, Устюгов!

- Да я не против, думаешь, так приятно смотреть как ты мучаешься?

- Ах, тебе было неприятно?

- Дурочка…

Мы смеялись, продолжая свои словесные поединки.

Потом я забрал у нее малышку, положил ее в маленькое смешное корыто из пластика, кажется их еще называли кювезы. Хорошо, что дома у нас уже стояла красивая белая кроватка, круглая, стильная с пологом. Для принцессы.

Наталья все знала!

Малышка спала. Она была смешная, сморщенная, с пухлыми губками, носиком-пуговкой. Невозможно милая, трогательная и любимая.

Я сел на кровать к Наташе, она взяла меня за руку, предлагая лечь рядом.

- Спасибо тебе, Андрей.

- Мне? Почему мне? За что?

- За нее. И за то что был рядом. И за меня.

- За тебя?

- Да. За то, что рядом с тобой я – это я. Именно такая я какой хотела быть всегда.

Я смутился. Really.

И мне снова что-то в глаз попало.

И я… я был счастлив потому, что ОНА это сказала!

Моя рыжая фея. Девчонка, которую я когда-то просто хотел отыметь – мама, дорогая, неужели я реально это сказал тогда? Я был таким мудаком?

Моя сладкая малышка, моя любовь, моя боль. Моя заноза. Моя зубная боль в сердце.

Моя Наталья Кораблева. Моя Наталья Устюгова.

Моя жена.

Моя половинка.

Моя.

- Капитан Америка?

- Что?

- Узнай у доктора, реально секс только через месяц, или есть варианты?

Да, это была моя фея!

Эпилог. Она.

Я сидела у огромного панорамного окна. Передо мной стоял новенький ноутбук, чашка капучино. Я смотрела на лужайку перед нашим домом и…

Пыталась записать свои мысли?

Наверное…

Любовь с первого взгляда?

Нет. Не верю. По-прежнему!

Потому что у меня так не было.

Ну… история с Капитаном Америкой не в счет, конечно!