Рекомбинация (СИ) - Клэйлью Валерий - Страница 31

Мой злой рок меня начал отпускать со своих объятий, считая время в пещере и прогулку по лесу ничего угрожающе го моей жизни не происходило. Опасаться ли этого или нет — не знаю, но в спокойствии как-то комфортнее, я и забыл уже о таком. А что будет когда я поем горячей и вкусной еды? Испытаю гастрономический оргазм? Упаду заметрво от наслаждения, принимая ванную? Растекусь как слизь от мягкий покрывал и подушек?

Мечтать не вредно, но я того желаю! нужно уболтать эту Ящеровидную обезьяну…

Что не является простым дельцем! Я ему и льстил и крест давал, даже честное слово предложил что помогу вернуться в тело — не верит и разглагольствует паскудными изречениями гадина! Выходит, что подход нужен совершенно другой, под стать древней обезьяне… Самку ему найти что-ли? Хотя, нет… Сношаться то все равно не сможет! В пещере статуей стоял, а сейчас и вовсе бесплотным летает привеликейший. Да и старый уже вроде как, вдруг проблемы какие возникнут в ответственный момент? Ещё больше проклянет меня или вообще обидеться и улетит.

Да чего я вообще лежу и пытаюсь выдумать план? Какой нахрен план, единственное и основное — идти в сторону людей. Узнать направление можно у ящерицы или попробовать забраться повыше, только деревья высоко ваты здесь все. Значит отдохну, да полезу — вот и весь план.

Я перевернулся набок и начал разглядывать пространство меж деревьев в надеждах поскорее уснуть. Сознание моментально сориентировалось и начало рисовать в голове силуэты, которых нет, но жути это добавляло, с учётом того, что пока я занимался своим крохотным лагерем в распорядок дня постучались сумерки и начало быстро темнеть. Прошлую ночь даже не помню как шёл, просто в потемках от ствола к стволу маленькими перебежками… И паранойя моя тоже постучалась. Ну а как ей не стучать после всего происходящего?

Я отвернулся и упёрся глазами в ветки над головой. Что сейчас делать? Поискать еду? Попытаться разжечь огонь? Нет, вряд ли получиться сделать что-то в потемках, надо раньше было думать… Тогда спать? Тогда спать.

Мне снился уже позабытый Круциваль. Во сне воспоминания словно многократно усилились, добавились новые краски и "третий" глаз видел ещё большее уныние города, чем мне казалось тогда. Скрипящие, кривые дома, готовые вот вот рухнуть, но почему-то все ещё стоящие на своих гнилых деревянных фундаментах. Искореженные металлические заборы и ворота участков, там где их ещё полностью не сожрала ржавчина пестрили не естественным изгибами. Казалось нечто огромное пыталось пережевать их невероятно большими и кривыми зубами, но выплюнуло, потеряв интерес.

Во сне я боялся сделать даже шаг, ведь чудилось, будто в каждой вывернутой и припорошенной пеплом доске все гвозди обязательно торчали наконечником вверх. В каждом уголке, куда не доставал свет от мрачных всполохов желтых туч, мелькали злые бусинки глаз. Это единственные жители проклятого города — крысы, поджидающие вожделенную добычу и желающие насладиться давно позабытым вкусом мёртвой плоти, ведь достаток их пищи был только благодаря себе подобным.

Ветер играючи раздувал пепел, поднимал его в воздух на несколько метров и рывком раздувал по пространству вокруг. А крепость теперь казалась ещё более пронизанной первородным ужасом и страхом, будто сами камни боялись то нечто, что в ней обитало.

Ощущение, что именно здесь зародились мрачность и уныние, обретая не только лишь буквы, но и их суть, с присущим им смыслом.

Я долго наблюдал за этой угнетающей картиной с пустой головой, пока в голову не закралась единственная мысль — хочу ли я жить? Действительно, вопрос не сложный и ответ у меня был готов, но думать я о нем не хотел. Потерявший абсолютно все, я хотел заполучить хоть что-то ещё и в этом, чуждом до меня мире — лишь это меня останавливало от ответа "нет, не хочу". С другой стороны, у меня отсутствовала любая ответственность перед кем бы то ни было и это удручающий факт.

Я ощутил себя единственным выжившим человеком на выжженой злом и алчностью земле. По колени в раздробленых костях людского рода я стоял абсолютно один. Погибли все те, с кем я мог почувствовать себя человеком. Ведь человек не слово, а действия, благодаря которым я мог себя считать им. Здороваться, вести диалог, шутить, ругаться, сидеть вместе, сидеть в обнимку или хотя бы просто созерцать подобных мне, хотя бы издалека и недолго. Всё это нужно Чтобы почувствовать малую надежду на то, что я все ещё принадлежу к людям… Но нет, здесь я был одинок. Прочие и прочие будничные надобности моей единственной жизни нагоняли меня своими образами…

Хотелось согласиться что действительно, мир без разумных — отнюдь не мир для одного — а сущий хаос без конца и начала, и жить в таком мире не имеет даже частицы смысла для человека, который не успел к смерти со всеми…

Я подскочил в холодном поту и сходу двинулся головой о обломаную ветку. Голова загорелась болью, но я почти не обратил внимания на ссадину. Сердце вырывалось из груди, казалось внутри его дёргала костлявая рука, пытаясь оторвать от артерий и вытащить из меня, но с первым вдохом холодного ночного воздуха хватка ослабела, а сердце вскоре выровняло свой ход. Вроде бы всё, кошмар отступил, я успокоился, но теперь мне не давала покоя грудина, в одном месте, у шеи, её жгло пуще ожога о раскаленный металл. Я растегнул три верхним пуговицы камзола и опустил подбородок, скосив взгляд на новое увечье на моем теле. На груди появился свежий, идеально ровный круг — ожог от кольца, найденным мной за воротами Круциваля.

— Твою мать!

Я потянул за шнурок, сдернул кольцо с шеи и выставил кругляш перед собой, недоверчиво прикоснулся — на ощупь холодное. И все же ожог от него… Я снова опустил взгляд и тыкнул пальцем в красный круг на груди.

— Шшш… Больно… Да че за херня снова начинается!?

Про кольцо я и забыл… Нахрена я его вообще на шею повесил, Фродо недоделанный. Ладно, а где тогда книга? Не помню куда её запихал, да в общем-то кроме мешка и некуда было, а её там нет — значит потерялась. Впрочем, ничего интересного кроме отвратительного стихотворения из написанного там нет.

А вот колечко теперь таскать на шее больше не буду, на дно сумки и забыть до лучших времен. В темноте я нащупал сумку и бросил туда эту жгучую вещицу. Всё, больше мой отдых никто не потревожит?

Я отодвинул несколько небольших веточек и уставился наружу — ничего необычного. Тогда снова спать? Спать. Я улегся на бок и закрыл голову руками.

— Эй! Жалкий червь, поднимай свою тушу!

— Да оперная ты обезьяна, херли тебе надо!? Мне кто-нибудь может дать несколько часов отдыха!? — заорал я.

— Заткнись, если не хочешь подохнуть в ближайшие десять минут!

И я заткнулся. На полупрозрачной морде Обезьяка отсутствовала свойственна ему неприязнь ко всему сущему, чувствовал ось его волнение.

— Эм… Виноват… Что случилось? — я требовательно замотал головой.

— Заткнись и сиди здесь до рассвета. Пока ты мирно спал, мимо тебя прошли восемь Хлорков — Ночные жители и не самые приятные твари.

— Кто они? Чем опасны? Что делать? — заволновался я.

— Тебе нужно сидеть настолько тихо, насколько сможешь и поубавь свой идиотские вопросы, насекомое.

Действительно, пора бы научиться быть осторожнее.

— Рассказывай.

— Слушай внимательно и быстро запоминай. Хлорки — почти ни черта не видят, но хорошо слышат и отсутствующим чувством опасности не страдают. Можно сказать, что это следующее ступень развития чиурских летучих мышей.

— Чиурских

— Да, это большая горная цепь на северной границе Салитонии. Свой народ, свои правила и свой геном, как они это называют. Этот народ хоть и живёт территориально в Салитонии, но не подчиняются ему. Чиуры обладают непоколебимой верой в свою принадлежность к высшим существам своими, приписывая свое необычайные возможности и перестройку организмов на подарки богов. На самом деле там аномальная зона и они всего лишь подвергаются мутации. Отличительной чертой этой области являются животные переростки, их так же не обделило сменой генома благодаря мутации. Загадка в том, что не все животные и люди ей подвергнуты. Плюс, мутация всегда останавливается в развитии достигнув определённого пика. Люди просто становятся уродливыми, а вот животные перескакивают несколько ступеней эволюции. Чиурские летучие мыши — одно из самых подвержены существ к изменениям. Большая часть остаётся без изменений, ну мышь и мышь, но некоторые особи превращаются в уже Хлорков. Крылья пропадают, появляются руки, от которых идут перепонки к спине. Благодаря этому они могут быстро передвигаться и прыгать с большой высоты без вреда. Лапы удлиняются и обрастает мышцами и когтями. Морда просто просто увеличивается в размерах пропорционально телу.