Людовик XV и его эпоха - Дюма Александр - Страница 57

Беатриса, графиня Шуазель-Стенвиль, была канониссой, как госпожа де Тансен, и уверяли, что она имела еще с госпожой де Тансен и то сходство, что любила своего брата любовью более нежели братской; впрочем, подобные обвинения часто встречаются в эпоху, которую мы описываем, и им надобно верить столько же, сколько злоречию придворных.

Графиня де Шуазель-Стенвиль была вызвана в Париж, где сначала старались, но без успеха, выдать ее замуж за принца Бофремона, который уклонился от этого брака. Через некоторое время после этих неудавшихся переговоров о брачном союзе она вышла замуж за герцога Граммона, согласившегося на этот союз вследствие обещания, данного ему Шуазелем, снять запрещение с его имений.

С этого времени герцогиня Граммон имела у себя значительный двор, что заставляло маркизу Помпадур не раз морщиться и дуть губы.

Когда герцог Шуазель сделался министром, а графиня Шуазель герцогиней Граммон, то все Шуазели, какие только были на свете, начали стекаться ко двору. Тогда, чтоб получить видное место при дворе, достаточно было называться Шуазелем и принадлежать какой-нибудь мужской их ветви.

Прежде всего герцог Шуазель, сделавшись пэром 10 декабря 1758 года, заменил себя в Венском посольстве графом Шуазелем.

В 1759 году Леопольд-Карл де Шуазель-Стенвиль сделан Альбийским архиепископом, в ожидании Камбрейского архиепископства, которое было ему обещано.

В 1760 году граф Шуазель, посланник в Вене, сделан камергером королевского двора, а одна дама де Шуазель — Ремиремонтской канониссой и игуменьей монастыря св. Петра в Меце.

Сделавшись камергером, граф Шуазель, посланник венский и генерал-лейтенант австрийский, оставляет свое посольство и вступает на службу в чине генерал-лейтенанта во французскую армию.

Спустя некоторое время герцог Шуазель дает сам себе Туреньское губернаторство, главное управление почт и соединяет министерство иностранных дел с министерством военным.

Тогда он делает де Шуазеля-Бопре генерал-майором, Шуазеля де ла Бом, служившего подпоручиком в шотландском войске — полковником драгунского полка имени графа д'Обинье, а графа Стенвиля — генерал-инспектором инфантерии.

Сделав эти распоряжения по духовной части, по дипломатии и по войску, герцог Шуазель делает свои распоряжения по министерствам. Граф Шуазель, бывший венский посланник, камергер и генерал-лейтенант армии, назначается полномочным министром на Аугсбургском конгрессе в мае 1761 года; 13 следующего октября он назначен министром иностранных дел; 14-го — главноуправляющим морским министерством и потом пэром Франции. Впоследствии он принял титул герцога Пралена, получил должность наместника Бретани, между тем как жена его получила табурет у королевы.

Госпожа де Шуазель-Бопре сделана игуменьей Глоссиндского монастыря; г. Клезиа, герцог Шуазель сделан кардиналом; г, де Шуазель-Бопре — генерал-лейтенантом; виконт Шуазель — пехотным бригадиром; г. де Шуазель де ла Бом — генерал-майором; наконец, барон Шуазель — посланником при Сардинском дворе.

Все Шуазели мужского и женского пола, которых мы здесь поименовали: посланники, министры, кардиналы, губернаторы провинций, бригадиры, генерал-лейтенанты, генерал-майоры — составляли, что называется, династию Шуазелей — династию, повинующуюся герцогу Шуазелю, своему главе, по одному его мановению, по одному его слову.

Один только Шуазель не был на его стороне; это Шуазель, которого называли Шуазель-Романе, потому что он был женат на дочери Романе, президента Государственного совета; он был дядькой при дофине, а жена его была некоторое время любовницей короля.

За такое непочтение этот Шуазель был посажен в Бастилию.

Герцог Шуазель, который не имел и четырех тысяч ливров годового дохода, когда был назначен министром, женился 14 декабря 1750 года на девице Крозат, внучке известного банкира этого имени, отец которого купил титул маркизов дю Шателя и Карамана; Крозат была, как при жизни мужа, так и после его смерти, ангелом добродетели. В то время, когда Шуазель старался поддержать всеми своими силами военную политику императрицы Марии-Терезии, неожиданное событие принудило сию последнюю заключить мир:

Российская императрица Елизавета умерла и оставила престол Петру III.

Петр III был личный друг Фридриха. Вступив на престол, Петр III отложился от коалиции и приказал войскам своим присоединиться к войскам Фридриха; против такого оборота дел держаться не было средства.

Вследствие сего и был заключен Парижский договор, столь пагубный для Франции, по которому Фридрих ничего не потерял из своих владений.

Глава 5. 1761 — 1764

Когда Шуазели были пристроены к местам, Парижский договор подписан, Мария-Терезия получила, или почти получила, удовлетворение, то на досуге принялись за то великое дело, которое с давнего времени занимало маркизу Помпадур, герцога Шуазеля и философов.

Мы намерены говорить об изгнании иезуитов.

Маркиза Помпадур и герцог Шуазель ясно видели, что если по смерти короля, которому было уже пятьдесят три года, останется в живых дофин и что если будут продолжать господствовать иезуиты, то они погибли.

Напротив, уничтожив это общество, они не только приобрели бы расположение к себе народа, но и лишили бы будущего короля, сына или внука Людовика XV, одного из средств вредить им.

Философы были отъявленные враги иезуитов. Вольтер, хотя воспитанный иезуитом, д'Аламбер, Дидро и философ в короне — Фридрих, считавший нужным изгонять иезуитов из владений других королей, но никогда не изгонявший их из своих собственных, с давнего времени их преследовали.

Парламенты ненавидели их не менее, чем философы. Иезуиты, пользуясь своим влиянием, успевали всегда устранить от себя влияние парламента; они получали от королей, духовниками которых были, разрешение, чтоб дела их были судимы в Великом Совете, суде присяжных, в министерствах, но не в судилищах, подведомственных городскому начальству, что и было причиной ненависти к ним парламентов.

Народ, приписывавший этим монахам смерть Генриха IV, покушение на жизнь Людовика XV и отказ в погребении, огорчавший парижан в продолжение уже десяти лет, нимало не был расположен поддерживать иезуитов.

Приведению в исполнение плана изгнания иезуитов могли быть только два больших препятствия — одно со стороны Людовика XV, другое со стороны Римского двора, находившегося в полной власти иезуитов при папе Клименте XIII.

Что касается Людовика XV, то в нем ничего не было определенного ни за, ни против иезуитского ордена: инстинктивно он его боялся.

Ему начали напоминать, как вели себя в отношении к нему иезуиты во время его болезни в Меце. Людовик XV в это время был слаб до трусости, и он никогда не прощал иезуитам за эту свою трусость.

Сверх того, влияние иезуитов на дофина — влияние, удалявшее от него молодого принца и внушавшее ему постоянное презрение к фаворитке, — увеличило еще более чувство антипатии, которое он питал к ним в глубине своего сердца.

Итак, ясно видели, что оставалось только придумать еще одно средство, не для того чтоб окончательно склонить короля на свою сторону, но по крайней мере, чтоб он остался нейтральным.

С этой целью начали подстрекать философов к нападению на иезуитов, а между тем компиляторы собирали все, что могли, из убийственных теорий писателей и проповедников ордена.

Картина всех этих теорий, представившаяся глазам Людовика XV, ужаснула его; он, не желая или, может быть, не смея принять участие в этой великой борьбе, предоставил действовать в ней маркизе Помпадур и герцогу Шуазелю.

Буше, знаменитый янсенист того времени, адвокат Пино и Лепаж, начальник ордена храмовников, приближенный принца Конти, отъявленный враг иезуитов, издали в свет одни — памфлеты, а другие — некоторые важные факты, с намерением приготовить Францию к этой великой катастрофе.