Наложница алого императора (СИ) - Боталова Мария - Страница 35

— Хочешь сказать, что раах выбрал меня своей защитницей?

— В некотором роде. Его занесло далеко от дома. По какой-то причине раах счел тебя подходящей, чтобы оказаться в безопасности. Поэтому позволил нам переместиться, а на тебя и вовсе воздействовал, чтобы ты захотела его защищать. Я могу забрать яйцо себе, но не уверен, что это не повредит тебе слишком сильно.

— Паршивая перспектива, — признала я.

— Да, паршивая, — согласился Эроан, не спуская с меня внимательного взгляда.

— Поэтому ты переезжаешь ко мне.

Стоп! Меня это совершенно не устраивает! Женщина, которая слишком зависима от мужчины, уже никуда не денется. А значит, интерес к ней быстро угаснет. По крайней мере, в нашем случае. И мне уж точно не подходит вариант «интерес магического характера».

Тем более я еще не выяснила, кто собирается за мной следить.

— Забирай яйцо, — сказала я. Содрогнувшись, пододвинула сверток к Эроану.

Тот положил ладонь поверх яйца. По моему телу прошла дрожь. Потребовалось время, чтобы восстановить дыхание.

Все хорошо. Я могу себя контролировать. И не собираюсь подчиняться магическому существу!

— Почему это так важно для тебя, Вивьена? Когда я предлагаю помощь — ты благодаришь, улыбаешься, но, уверен, не собираешься ею пользоваться. Просьбу озвучиваешь, но просишь, чтобы я не вмешивался в твою жизнь. А ведь ты сбежала из дома, прихватив, что осталось из распроданной роскоши. Твои сбережения рано или поздно закончатся. Что ты будешь делать тогда? — Говоря все это, Эроан поднялся. Медленно приблизился ко мне. Я вскочила со стула, не желая смотреть на него снизу вверх. — Что ты будешь делать, когда останешься ни с чем? — Он рывком прижал меня к горячему телу. Свободной рукой

прошелся по щеке в жестковатой, но все равно притягательной ласке. — Я могу решить все твои проблемы. Если ты доверишься мне, я дам тебе все… украшения, роскошную жизнь.

Последние слова Эроан уже шептал, наклоняясь к моим губам.

Сердце стучало как бешеное. Каждое прикосновение пробирало насквозь и наполняло жаром. Мне безумно хотелось этого поцелуя, но… Эроан должен понять, что я не собираюсь дарить ему наслаждение, когда он говорит такие гадости.

Я отвернулась в последний момент. Горячие губы коснулись щеки. Но это ничуть не смутило Эроана. Его поцелуи начали спускаться ниже, к шее… Ох, только не шея! Иначе я совсем потеряю голову и сопротивляться уже не смогу.

— Эроан, прекрати! — выдохнула я, отталкивая императора.

Оттолкнуть не получилось, но он остановился. Все еще обнимая меня, удивленно уточнил:

— Что-то не так?

— Кажется, мы разговаривали, а не целовались.

— Одно другому не мешает.

— Только если мнения сходятся и обсуждать больше нечего.

— Хочешь поторговаться? Полагаешь, я могу предложить больше? Что ж… возможно, действительно могу, — хмыкнул он, во всей красе являя циничную натуру. — Что еще ты хочешь получить за то, чтобы стать моей любовницей?

Будь я юной девушкой, даже охотницей за состоянием Эроана, меня бы смутили

эти слова. Возможно, оскорбили. Но мимо, ваше величество.

— После этих слов буквально напрашивается вопрос, — заметила я, вполне осознанно пока не вырываясь. Пусть эти объятия продлятся чуть дольше. Подразню еще немного, прекрасно чувствуя, что не только меня тянет к императору, но и его ко мне. — Зачем мне продавать себя, если все эти обещания будут в силе только пару дней?

— Почему пару дней? — не понял Эроан.

— Потому что на дольше твоего пыла, как правило, не хватает, — я улыбнулась.

Сначала в глазах Эроана вспыхнул огонь. А потом на смену ему пришло нечто

жесткое.

— Полагаешь, я должен пообещать тебе, что буду обеспечивать на протяжении всей жизни? Не слишком ли дорого ты хочешь продать свое тело за пару ночей в моей постели?

Ах этот романтичный флер, его не осталось совсем. Эроан явил истинное лицо, а я… ничуть не разочарована. Потому что для разочарования нужно, для начала, очароваться. Но я с самого начала знала, что будет именно так.

Нужно ли мне это приключение? Так ли сильно я хочу этого мужчину, чтобы позволить втоптать себя в грязь? Конечно, я не рассчитывала на вечную любовь, да вообще ни на какую не рассчитывала. Но если согласиться на подобное предложение просто из-за того, что заиграли гормоны, осадочек все равно останется.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Я выпуталась из объятий и сказала:

— Можешь забирать яйцо. Надеюсь, мы больше не увидимся.

Пожалуй, это было даже интересно — наблюдать за сменой эмоций на лице императора. Сначала раздражение из-за того, что не получается, как хочет он. И хорошо! Значит, не плевать на результат наших переговоров. Потом — стальная жесткость. Эроан взял себя в руки. Все же император прекрасно себя контролирует. А вместе с тем прочитала в его глазах желание преподать мне урок.

Я уже догадывалась, что будет дальше. Рисковать здоровьем было жаль, но отступать — себе дороже выйдет.

Эроан взял яйцо. Мое сердце взорвалось бешеным стуком. Глядя, как император покидает кухню вместе с яйцом, я вцепилась в столешницу. Желание догнать, отобрать, защитить пульсировало во мне, затмевая здравые мысли. Но желание не победило. Я взяла контроль над собой и осталась на месте. Правда, перед глазами потемнело. Последнее, что помню — это как я падаю на пол, размышляя, что здоровье действительно жаль. Ковра-то на кухне нет.

Очнулась от того, что чьи-то горячие пальцы скользят по моему лицу, как будто задумчиво поглаживая. Открыла глаза, встретилась глазами с Эроаном.

— Ты понимаешь, как это было глупо?

Мозг включился не сразу, в мыслях перекатывался туман. Я наслаждалась прикосновениями, отмечая, как приятно пальцы поглаживают щеку, затем устремляются к губам и очерчивают контур.

Эроан, словно зачарованный, начал ко мне наклоняться.

— Ты даже не представляешь, насколько притягательна… — прошептал он, почти касаясь моих губ своими.

Мозг наконец заработал в полную меру. Я поинтересовалась:

— Ты понимаешь, как это некрасиво — лезть с поцелуями после того, как отправил девушку в обморок?

Эроан замер. Несколько секунд непроницаемо смотрел на меня, затем выпрямился.

— Ты невыносима, Вивьена.

— Хм… кажется, из кухни ты все-таки вынес меня.

Я лежала в гостиной на диване. Эроан сидел рядом. При мысли о падении потянулась рукой к затылку. Кажется, крови нет.

— Я подхватил тебя вовремя. Ты не пострадала, — фыркнул император.

— Благодарю. Мне бы не хотелось получить травму.

— Тогда я бы точно не стал лезть к тебе с поцелуями, — едко заметил он.

Я приподнялась на локте.

— Где Жанна?

— Я отправил ее за покупками.

Прекрасно. Эроан уже в моем доме распоряжается.

— Странно. Я думал, первым делом ты поинтересуешься, где яйцо.

Я посмотрела на подоконник с горанзией. Яйцо лежало в пределах ее хищной досягаемости. Забавная композиция.

— Ты его чувствуешь?

— Возможно. Но я ведь сказала, чтобы ты его забирал.

— Не уверен, что ты не умрешь.

А вот это… плохая новость!

— Не думаю. С чего бы яйцу… тьфу, рааху меня убивать? Он хочет получить от меня защиту, но если я не хочу его защищать — в чем смысл меня убивать?

— Но ты потеряла сознание.

— Потому что боролась с ним.

— Получилось?

— Как видишь.

— Ты не перестаешь меня удивлять. — Эроан прищурился. И внезапно протянул мне руку: — Давай ты сядешь — и мы поговорим. Пока ты в горизонтальном положении, это не особо настраивает на разговоры.

Приятно слышать, между прочим.

Я приняла помощь, села. Прислушалась к ощущениям: вроде бы все в порядке. Ни слабости, ни головокружения. И даже от прикосновения Эроана снова ускоряется сердцебиение. Император усмехается, замечая реакцию. Но предпочитает не заострять внимания — заговаривает о другом:

— Ты права, Вивьена. Яйцо рааха — очень ценная находка. Оно поможет нам в установлении контакта с темными фениксами. Не буду вдаваться в подробности, но это сейчас очень важно. Если кто-то узнает, что у тебя яйцо, он сделает все, чтобы заполучить его. Мне будет гораздо спокойнее, если яйцо рааха полежит у меня во дворце, под охраной магии и магов. Но если разлучить тебя с яйцом, могут возникнуть непредвиденные сложности. Помимо твоего самочувствия, сам раах может что-нибудь… учудить. Я уже ничему не удивлюсь.