ПП 6 (СИ) - Усов Серг - Страница 48

— Не буду вам мешать, — попрощался попаданец, — Обговорите всё. Я опять долго не появлюсь.

От съёмной квартиры граф Приарский направился к комиссару стражи, рассчитывая оттуда доехать до дворцового портала и отправиться к ждущей его в Приаре Тании. Однако, Дильян своими словами при встрече сильно скорректировал эти намерения.

— Игорь, твоя супруга и принцесса с нетерпением ждут тебя во дворце.

— Что случилось, дружище?

— Не знаю, командир, но обе очень хмурые и злые. Не на тебя.

— Хорошо, коли не на меня. В карете не поеду, пешком тоже не пойду, надоело сегодня ноги ломать, распорядись насчёт лошадей. Ты со мной?

Глава 22

Яскил, прослуживший довольно долгое время принцессе Ливорской кем-то наподобие пажа, отставленный хозяйкой по причине того, что та нашла себе нового очередного кандидата для ночных развлечений, казалось бы, мог быть доволен своей судьбой. Не во всём, но в целом.

Рождённый в рабстве, он с раннего детства, не зная отдыха, трудился в одном из самых посещаемых чинорских трактиров — убирался во дворе, мыл полы, чистил котлы на кухне, а став постарше, приносил воду постояльцам, уносил от них наполнившиеся поганые вёдра и помогал за стойкой жене владельца заведения.

Когда же Яскилу исполнилось пятнадцать, хозяин доверил ему прислуживать в едальном зале, где вскоре шустрого и симпатичного паренька приметил и выкупил случайно оказавшийся там с друзьями управитель одного из знатных чинорских вельмож.

Тогда, не обладая даром предвидения будущего, молодой раб был сильно расстроен произошедшей с ним жизненной переменой и, оставаясь наедине, сильно тосковал, вспоминая сытую жизнь в трактире при редко распускавших руки хозяевах.

В особняке купившего его вельможи работы стало больше, еды меньше — ему, как новенькому доставались объедки объедков — а наказаниями ему там были не тычки и подзатыльники, а порки на конюшне, после которых целую пятидневку трудно было сидеть или лежать.

Зато, если бы не этот тяжёлый, но короткий период жизни Яскила, с ним никогда не случилось бы того настоящего чуда, которое всё же произошло — его купила самая прекрасная, так он считал, женщина на свете принцесса Ливорская. И приблизила к себе, очень-очень близко. Ближе некуда.

К тумакам и ругани, на которые не скупилась новая госпожа, Яскил был привычен с детства, а вот то, чем принцесса его награждала ночами, стало для парня подлинным счастьем. Поэтому, свобода, свалившаяся ему на голову после прибытия в Гирфель, оказалась с привкусом горечи. Хозяйка не только подарила ему волю, о которой он иногда, как и любой раб, осмеливался мечтать, но и отставила от себя навечно, без всякой с его стороны надежды когда-нибудь вновь приблизить.

Зато Яскил стал не просто свободным и женатым на замечательной девушке, которую ему подобрала бывшая хозяйка, но и весьма состоятельным. Принцесса, ставшая правительницей Гирфеля, подарила ему расположенный на дворцовой площади трактир, конфискованный у врага короны, и обеспечила достаточным капиталом на первое время.

Само расположение заведения напротив главных ворот герцогского дворцового комплекса гарантировало высокую доходность гостиничного и торгового дела, не говоря уж о том, что Яскил, как и его жена, имели опыт службы в трактирах и знали всю их кухню изнутри.

Однако, не только доходы приносило столь выгодное место. Граф Приарский доходчиво объяснил бывшему рабу, сколь много полезного можно узнавать от посещающих трактир дворцовых чиновников, их жён, детей и слуг, и познакомил с лэной Айсой.

Так и вышло, что помимо работы на себя, Яскил начал помогать главному советнику правительницы, передавая лэне Айсе через адепток или янычар, заходивших перекусить в свободное от дежурства у дворцового портала время, всё интересное, что удавалось узнать или услышать, будь то крамольные и хулительные речи в адрес правительницы или сведения о чьих-то нечистоплотных или воровских поступках.

Выпивая лишку люди не следили порой ни за языком, ни за громкостью произносимых фраз. А уж во время ссор и драк посетителей Яскилу и его умнице жене только и оставалось, что успевать запоминать потоки сведений, которым и вездесущая госпожа Рина могла бы позавидовать.

Кстати, заместительница главного редактора «Гирфельского вестника» несколько раз пыталась подкупить хозяев столь удачно расположенного заведения, чтобы те делились с ней новостями, и немало времени проведший при Латане Яскил догадался, кто надоумил Рину действовать так хитро и настойчиво. Но граф Игорь, когда трактирщик ему поведал о настырной газетчице, только посмеялся и сказал «пусть обрыбится». Смысл странной, как и сам советник правительницы, фразы Яскилу был ясен, переспрашивать советника он не стал, и госпожа Рина ничего не добилась.

Кроме трактирного дела и участия в разведке — или контрразведке, тут, как посмотреть — Яскил сам на себя взвалил ещё одно занятие, мелочное и глупое, так казалось, вызванное подлинной страстью, именуемой ревностью.

Бывший раб Латаны ревновал свою прежнюю госпожу ко всем её новых фаворитам. Жадно слушал любые сплетни про успехи или провалы очередного соперника. Казалось бы, какое дело жалкой игрушке, выброшенной — ну, хорошо, не выброшенной, а забытой принцессой где-то на дальней полке — с кем она теперь находит утешение? Кто он, и кто правительница Гирфеля? Однако, Яскил ничего со своими чувствами поделать не мог.

Поэтому, пришедшего вечером в трактир останского лэнета Киля До-кама, которого трактирщик видел возле правительницы во время её выезда и про кого уже пятидневку говорили дворцовые сплетники, как про нового фаворита герцогини Гирфельской, Яскил сразу же узнал, хотя тот и был одет необычайно просто.

Неприязнь и жадный интерес к останскому счастливчику, владевшие Яскилом, позволили трактирщику заметить, как тот передал под столом Цапперу, коринскому торговцу шёлком, три дня назад остановившемуся на постой в гостиничных номерах, какой-то свиток.

Цаппер уже рассчитался за постой и готовился утром съезжать. Время, когда произошла передача свитка, было достаточно позднее, поэтому дворцовый портал прекратил работу, и рассказать о подозрительной встрече девушкам Айсы бывший принцессин раб мог только на следующий день.

Яскил верно прикинул, что пока он передаст сведения адепткам, а те сообщат лэне Кавел, пока она оповестит графа Приарского, а советник отдаст нужные команды, коринский торговец может покинуть Гирфель.

Содержимое свитка наверняка представляет интерес, потому что исходит от приближённого к правительнице лица, и передано в тайне.

Поняв это, Яскил дождался, когда утром перед отъездом Цаппер спустится на завтрак, вошёл в номер коринца и обыскал его небольшой багаж.

Свиток нашёлся быстро, и трактирщик его тут же прочитал, а прочитав, сразу бросился во дворец.

Ему очень хотелось рассказать принцессе всё лично, увидеть её вблизи, напомнить о себе, показать, как верно он ей служит, и как полезен может быть в дальнейшем.

Понятно, Яскила, простого трактирщика, не пустили дальше лестницы парадного подъезда, пришлось ему возвращаться к портальной площадке и уже действовать установленным порядком.

Дежурная адептка и скучавший рядом с ней янычар быстро и правильно оценили ситуацию, едва Яскил им сообщил, что дело может идти о государственной измене, и дальше уже всё закрутилось, поставив на уши весь почти моментально заполнившийся слухами дворец.

Именно так представлял в своей голове картину произошедшего попаданец, когда Дильян на скаку пересказал ему всё, что знал, а знал комиссар много — Латана от своего личного алкоголика не таилась. Бывшему боцману она доверяла, как мало кому ещё.

— Граф, правительницы у себя нет, — рядом с гвардейцами на одном из постов третьего этажа дворца находился отдалённо знакомый Егорову сотрудник тайной службы герцогства, который заступил ему дорогу, — Она велела, как ты появишься, проводить тебя к ней.