Принцы и нищая, или Золушка на двоих (СИ) - Миленина Лидия - Страница 22

— Чем обязана вашему визиту? — сделав книксен, произнесла Ева.

— Объясни мне, Ева, что, крайт побери, происходит?! — прожигая ее взглядом, спросил Грайнор. — Мне донесли, что ты упала в обморок и вообще заболела. Я, видишь ли, приехал тайно, чтобы справиться о твоем здоровье, не нужно ли тебе что-нибудь. А ты встречаешь меня на ногах, словно собиралась ехать на увеселительную прогулку! Что это за спектакль?!

Он скинул на пол свой ужасный плащ, оставшись в черной рубашке с серебряным шитьем, резво подвинул два кресла, в одно опустился сам, а на другое указал Еве.

— Сядь, ты и верно неважно выглядишь, — задумчиво, себе под нос, сказал он.

Ева послушно опустилась в кресло. Честно говоря, сейчас присутствие Грайнора ее радовало. Она неожиданно испытала облегчение.

Неважно, где она. Но почему-то уверена, когда рядом кто-то из принцев — он не сунется открыто.

— Мне стало плохо сегодня утром. Никакого спектакля… — сказала Ева. — Врач велел мне оставаться в постели, сказал, что у меня последствия перенапряжения и переутомления.

Грайнор вдруг опустил взгляд и задумчиво поглядел на нос своего ботинка — как он это обычно делал, когда погружался в раздумье.

— Значит, я передавил тебя все же… — опять словно самому себе, произнес он. — Я думал, девушки из глубинки сильнее. А ты нежна, словно принцесса из сказки… Приношу свои извинения.

Что это, изумилась Ева. Новый просвет в извечном цинизме принца? Она просто не знала, что ответить. А посреди сложных, противоречивых чувств к Грайнору вдруг блеснул крохотный золотой лучик.

— Так, и почему ты тогда не в постели?! — вдруг резко рявкнул он, подняв на нее горящий взгляд. Замолчал, потом добавил: — Хочешь сорвать нашу операцию?

— Нет, что вы, — улыбнулась Ева. — Я просто собиралась ехать к вам.

— Ко мне? — лицо Грайнора вдруг вытянулось, стало удивленным и странно растерянным. — Зачем?

— Мне было тревожно… Я привыкла к вашему дому. Там я чувствую себя в безопасности.

— Хм… Неплохо. Лестно даже… — принц снова на мгновение опустил взгляд. — А что мой брат? — добавил он с интересом, изучающе посмотрел на Еву.

— Заботится обо мне, как наседка, — улыбнулась Ева. — Это очень приятно. И мне кажется… это не помешает нашей операции. Люди привязываются к тем, о ком заботятся. Мне так кажется.

— Разумеется, не помешает! — зло сказал Грайнор. Резко поднялся на ноги и сложил руки на груди. — Что же… Видимо, я зря ехал через город в этом маскарадном костюме. Ты уже получаешь весь необходимый уход. А сейчас и вовсе вполне бодра…

И тут внутри Евы что-то треснуло. Потом зазвенело — с болью, словно маленький ручеек прорвал корку льда и зажурчал, хоть ему приходится резаться об острые холодные края.

Чудовище. Холодное и страстное чудовище, которое использует ее в своих целях.

Но это чудовище полдня взволнованно ходило из угла в угол, узнав о ее болезни. По крайней мере, Еве почему-то представилась именно такая картина. Посматривало на часы, дожидаясь момента, когда станет слишком поздно для присутствия Бормиаса в гостинице. Потом летело к ней… Как это у него водится, на полном скаку, рискуя снова сбить кого-нибудь…

Торопился, волновался.

Ева поднялась, медленно подошла к отвернувшемуся принцу и… робко, слабо прикоснулась к его плечу. Лишь на мгновение, но сильное плечо под ее рукой странно дернулось.

— Грайнор, я очень вам признательна. Ваш брат заботился обо мне. Но… вы ведь видите… Я хотела ехать к вам. Я привыкла… к вашей… странной заботе. К вашему дому. К нашим… разговорам.

— Да? — принц не повернулся к ней, но Ева заметила, что его губы скривила странная улыбка. — Опять же — очень лестно, ваша милость. Что же, как видишь, я сам приехал к тебе. Можешь считать это своей моральной победой, ложная маркиза. Теперь расскажи мне все подробнее, и я поеду обратно.

Ева вздрогнула.

Он уедет, и опять начнется кошмар. Она будет, как натянутая струна. Будет ворочаться всю ночь. Бояться.

И даже если ничего не случится, она просто сойдет с ума этой ночью!

Ева опустила голову и очень тихо, сама не веря в происходищее, произнесла:

— Останьтесь, ваше высочество… Грайнор. Прошу вас.

— Что?! — принц резко обернулся к ней, расцепил руки и схватил Еву за плечи, вглядываясь в ее лицо. — Еще раз, Ева: о чем ты меня просишь? Повтори.

— Останьтесь здесь, Грайнор. Прошу вас! — беспомощно глядя на него, чуть не плача, сказала Ева. — Или позвольте мне уехать к вам домой.

— В итоге ты предлагаешь мне ночь любви? Себя? — губы Грайнора сложились в кривую насмешливую улыбку. Но в глазах полыхал настоящий пожар. Он очень крепко сжимал ее плечи — так, что Еве казалось: сейчас хрустнут ключицы. — Что изменилось? Ответь мне, Ева!

— Да нет же! — выдохнула Ева. Проклятье, конечно, именно так он и должен был подумать. Это ведь Грайнор. Она мелко задрожала. Огненная близость принца как-то странно волновала, пугала. А она еще и сама нарывается! — Я… я прошу вас защитить меня. Как принц свою подданную. Как… как мужчина женщину. Мне плохо и тревожно. Я боюсь! Поэтому прошу вас остаться или… Я привыкла к вам. С вами мне спокойнее!

— Я понял, — резко бросил Грайнор и столь же резко отпустил ее плечи. Ева даже пошатнулась — оказывается, все это время твердые руки принца служили ей опорой. — Тогда садись, Ева, — он снова указал ей на стул. Голос его стал странно глухим, он на несколько мгновений отвернулся, явно, чтобы скрыть от Евы выражение лица. — Хорошо, я останусь здесь. И буду спать на диване в гостиной, как твой верный… хм… охранник. Раз уж ты «привыкла» ко мне. Раз уж тебе со мной спокойнее. Если ты объяснишь мне, что тебя пугает. А, Ева? — он привычно усмехнулся, опускаясь в кресло. — Что на самом деле тебя тревожит?

Евы вздохнула.

В принципе… Хорошо, если за ним будет охотится не один принц, а два. Грайнор, умеющий вести тайные игры, может даже больше преуспеть в этом.

Хотя… Ее собственная игра становится очень опасной.

На мгновение в голове у Евы даже мелькнула мысль рассказать принцу все. И пусть делает с ней что угодно… В конечном счете, хуже, чем он, Грайнор не сделает. А смерть, видимо, с самого начала ей на роду написана…

Ева тряхнула головой, чтобы отогнать это искушение. Все же, если и признаваться во всем — то скорее Бормиасу. В нем больше великодушия, с ним есть шансы остаться в живых… Как она и собиралась.

Она села и тихо сказала:

— Грайнор, я боюсь, что… черные маги вылезли из щелей. И один из них… возможно, воздействовал на вашего брата. И… может быть… он захочет влиять на него через меня.

— Ну-ка-ну-ка-ну-ка, — заинтересованно произнес Грайнор, наклонившись в ее сторону. — С этого места подробнее. Что заставляет тебя так думать?

Ева снова вздохнула, поежилась. Ей даже говорить обо всем этом сложно. К тому же, опять разговор, похожий на хождение по лезвию ножа.

Она рассказала Грайнору практически те же соображения, что и Бормиасу. Но слушал принц куда серьезнее. Явно не бравировал «бабкиными сказками».

— И что? Ты решила, что этот «Сурме» — черный маг, только из-за того, что Бормиас так быстро ему поверил? — в конце спросил принц. — Я не удивлен, что Бормиас не отнесся к этому слишком серьезно. Кстати, мой брат бывает слишком простодушен и прямолинеен для будущего правителя. Так что ничего удивительного.

— Да нет же! Вы не понимаете… Он был странный. И… я однажды встречала черного мага. От них исходит… что-то такое. Наверно, поэтому мне и стало плохо.

— Да? Встречала черного мага? Расскажи-ка мне об этом. Как принц этой страны я должен знать, — Грайнор скептически поднял бровь, но Ева заметила, что он отнесся к ее словам вполне серьезно.

И прокляла свой язык… Это надо же было такое ляпнуть. Что ей теперь врать?!

Ведь она не может рассказать, что встречала именно этого мага. И он даже держал ее в подземелье своего замка. И вообще, если кто-то знает о черных магах, то это она.