Чужие сны (СИ) - Матуш Татьяна - Страница 17

- Ты на самом деле так думаешь?

- Я не думаю, я знаю. Увы, отец, - Тоха-Звероящер развел руками, - во многом знании, много... сам знаешь чего, не мне тебя учить.

Он выпрямился, откинулся на спинку пластикового кресла и вперил взгляд в телевизор.

"Антон Бакшаров предприимчивостью и фантазией отличался с детства, - вещал, меж тем, ко всему равнодушный ящик, - еще в школе, как вспоминают учителя и одноклассники беглого директора, он организовал общество..."

"...которое называлось: "Лига Птеродактилей". Главными "Птеродактилями" считались он сам и двое его одноклассников - Максим Чернов и Лера Уфимцева. На счету лиги такие "подвиги", как срыв уроков, пропажа классных журналов, порча школьного имущества. Школьные друзья Антона вспоминают, что для того, чтобы вступить в "лигу" необходимо было заплатить "членский взнос", то есть совершить поступок, который главные "Птеродактили" сочли бы достойным. Один мальчик, жаждущий, во что бы то ни стало приобщиться к "избранным" решил пройти по карнизу школы на уровне третьего этажа. Ребенок погиб. После этого чрезвычайного происшествия "птеродактилями" занялись милиция и родительский комитет. Компания была расформирована по разным классам, а Антона вообще перевели в другую школу..."

Эту передачу, посвященную нашему главному "кассовому" врагу я слушала вполуха, скорее, по привычке. По той же привычке писала ее на DVD. Я была уверена, что мои дни в "Алексе" сочтены, жалела об этом, где еще будут платить такие бабки, да еще за любимую работу... да не в этом, в сущности, дело. Похоже, впервые я так близко подошла к разгадке множества мелких и крупных неясностей, которые сопровождали мою жизнь с самого рождения. Например, почему, когда я спрашивала, кто моя бабушка, мне показывали только одну фотографию, Лики Васильевны Сторожевой, мамы моего отца. Моя собственная мать, видимо, была слеплена из глины... Или прилетела со звезд. Между прочим, после фильма: "Моя мать - инопланетянка" я довольно долго думала, что какая-то сермяжная правда во всем этом есть. Лейла, так ее звали, снимала жесточайший приступ мигрени прикосновением руки, могла успокоить и приручить любую, даже самую злобную цепную собаку, а однажды, в лесу, спокойно и уверенно поладила с самкой кабана, которая вывела на прогулку семерых пестрых поросят. Она совершенно не боялась ездить автостопом и ходить ночью одна по темным улицам. Она вообще ничего не боялась. Но стоило завести об этом разговор, даже в шутку, как она бледнела, сжимала губы, бросала несколько односложных скупых фраз и под любым предлогом уходила к себе.

Став старше, я начала замечать не в меру пристальный взгляд ее черных, удлиненных глаз. Она что-то искала во мне. А, найдя, очень расстраивалась. Просто до слез. Спустя некоторое время я поняла - маму радует мое сходство с отцом. И, одновременно, жестоко печалят обнаруженные у дочери свои собственные черты.

А потом... потом много чего было и хорошего и разного. Хорошего, впрочем, больше.

- Молодец, парень, - Галочка, закончив возиться в кухне, плюхнулась на диван рядом со мной, - миллионер в двадцать шесть лет! Говорят, у него настоящая, старинная вилла в Ницце.

- Была, - буркнула я, - теперь она за долги пойдет.

- Ну и что? За то он пожил всласть, разве нет?

- Ага... "Таких две жизни за одну, но только полную тревог я поменял бы, если мог".

- Кстати, о демонах, - как все настоящие женщины Галочка была непоследовательна, - тот мужчина, которого мы спасали, он кто?

- Вице-президент банка "Алекса" - ответила я чистую правду.

- Врешь! И играет в переходе? Да неужели у него с деньгами проблемы? В жизни не поверю.

- И правильно сделаешь, - кивнула я.

- Он что, так развлекается? - не поняла Галочка, - а с другой стороны, не наркотики же ему колоть.

- Он даже не курит, - подтвердила я.

- И не женат?

- А вот этого не знаю. Как-то никогда не интересовалась. Но, если хочешь, узнаю. Специально для тебя?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Анкетная база "Алексы" была совершенно недоступна для всяких любопытствующих, даже внутри самой "Алексы". Но нужно же было хотя бы раз использовать по назначению программу, выцыганенную у Кролика. Я ввела ключевые слова: "дата рождения, образование, семейное положение"... и с чистой совестью отправила своего маленького электронного разведчика гулять по сети. А потом открыла новый документ и принялась составлять по форме два заявления: о переводе на прежнее место работы и об увольнении, если первое не прокатит. Не утруждая себя поиском подходящих формулировок, я написала: "не сработалась с новым коллективом и руководством", вывела документ на печать, и позвонила секретарю Влада.

Как ни странно, президент меня ждал. Никуда не укатил. Хотя, может, никаких дел за воротами "Алексы" у него сегодня не было?

Войдя, я, как и в прошлый раз, залюбовалась "небом". Князь терпеливо ждал. И, по-ходу, улыбался.

В кабинете тихо играла музыка. Какое-то радио.

- Кретинская песня, - высказалась я, усаживаясь в кресло.

- Какая? - не понял Влад, - а, Валерии... Почему?

- Сам подумай. "Я лечу словно белое перышко на двух крылышках у судьбы". На обоих крылышках всего одно перышко? А остальные куда делись, ощипали? Или вместо них перепонки? Или это просто такое перышко с крыльями... С кожистыми. Потому что иначе фигня получается, масло масляное.

Влад начал смеяться уже в середине моей речи. В конце он уже полулежал на столе, закрыв лицо руками.

- Вот что значит аналитический ум, - отсмеявшись, сказал он, - Олег тоже все время говорит, что песня дурацкая.

Влад подвинул к себе мои бумаги, сощурился.

- Интересно, если вы с ним так схожи, как же умудрились не сработаться?

- Сцеплению способствуют шероховатости, - ответила я.

- Ох, трудно с тобой. Маргелов тоже плакался...

- Он меня замуж звал, между прочим, - обиженно буркнула я.

- Да знаю, - Влад отчего-то вздохнул, - при других обстоятельствах... оно, бы, может и хорошо. Семья у Алика... В общем, философом он уже стал, справка не нужна. Он тебя любит, - за чем-то сообщил президент.

- Ну и... в чем проблема? - не поняла я, - его жена - родственница губернатора?

- Плевал я на губернатора, - совершенно искренне сказал Влад. И был при этом так печален, словно сама возможность плюнуть на губернатора доставляла ему ни с чем не сравнимое огорчение.

- Тогда почему бы мне не устроить свое личное счастье? Если уж с карьерой я обломалась?

Влад немного помолчал. Я тоже с высказываниями не лезла.

- Пойдем-ка, - сказал он, наконец, - под дерево. Выпьем. Ты как к крепким напиткам относишься?

- А понадобятся именно крепкие? - слегка удивленно уточнила я.

- Мне - да.

- Убиться тапком!

Мы и в самом деле выпили. В самом начале рабочего дня, честную, хотя и очень хорошую водку. Вопреки собственным словам, Влад ограничился символической дозой в 25 грамм, а мне плеснул щедро... И, пока я не выпила, зажмурясь и махом, и не вцепилась зубами в маленький бутерброд с рыбкой и зеленью, рта не открывал.

Наконец он, видимо, счел артподготовку проведенной и достаточной.

- Врать тебе я не хочу, - сказал Влад, - а всей правды сказать пока не могу.

- Хотя бы намекни. Я понятливая.

- Алик из семьи с традициями. Для них развод неприемлем.

- Дичь какая-то, - не поверила я.

- Для тебя, - возразил Влад, - не всегда можно судить по себе. Менталитет у людей разный.

- И что, если Алик пойдет против традиций, они вываляют его в перьях и на шесте вынесут из всех пунктов завещания?

- Примерно так, - кивнул Влад, - и, учти, это - не шутка.

- А если ему плевать?

- А ему и плевать, - подтвердил Влад, - он влюблен как сопливый пацан и света белого не видит.