Двойняшки для Медведя (СИ) - Созонова Юлия Валерьевна - Страница 21

Тут он выдержал небольшую паузу, снова чему-то усмехнувшись. Дёрнув узел на галстуке, Игорь стянул мешавшую ему деталь гардероба и закончил собственную мысль:

— Спрячь колючки, рыжая. Рассказывай всё, как есть и не губи мои потуги на почве альтруизма и прочей хиромантии, лады?

И вроде бы, ничего особого не было в его словах. Не кричал, не доказывал и даже не пытался приводить хоть какие-то доводы. Но сейчас, впервые за всё время нашего знакомства мне хотелось ему поверить. Возможно, всё дело в том, что я устала быть сильной, устала бороться со всем в одиночку, а возможно…

Возможно, я услышала в его словах такую необходимую мне уверенность. Наглую, острую, твёрдую уверенность в том, что всё действительно будет хорошо. Так что, вздохнув, я зарылась пальцами в пучок на затылке и медленно произнесла, отвернувшись к окну:

— Ну, допустим… Хотя я всё ещё не понимаю, чем тебе может помочь мой рассказ. Серьёзно, Ильин, вся моя жизнь — обычная, ничем не примечательная рутина. Бытовое болото, чтоб его…

— А вот в этом я уже сам разберусь, Потапова. Итак?

Тихо фыркнув, я закрыла глаза, машинально принявшись вертеть в пальцах собственный телефон. Что-то в груди дрогнуло, среагировав на то, как медленно, по слогам он тянул мою новую фамилию. И я не могла точно сказать, нравится мне это или нет. Так что, мотнув головой, я затолкала эти мысли куда подальше, вздохнула и…

— Даже не знаю, с чего начать, — я снова вздохнула, заправив за ухо прядь волос, и невидяще уставилась в окно. — Квартиру снимаю, работаю на удалёнке. Благо, фрилансеры нынче в цене и найти подработку не сложно…

Телефон настойчиво вибрировал в руке. Отвлёкшись на него, я бросила рассеянный взгляд на экран, отмечая список пропущенных звонков и сообщений. Но открывать их не стала, безжалостно смахнув все уведомления и выключив несчастный аппарат.

Разговаривать с кем-то ещё сейчас у меня не было ни сил, ни желания. Так что, убрав телефон в сторону, я продолжила говорить, так и не посмотрев в сторону молчавшего Ильина.

— Не спорю, было… Нелегко. Но я искренне верю, что справилась. С соседями не конфликтовала, в соцсетях разборок не устраивала, да и вообще особо ни с кем не общалась — банально было некогда. Правда…

Я осеклась, озадаченная внезапной мыслью, мелькнувшей где-то на краю сознания. Ничего особенного, короткая вспышка, заурядное событие, которому я тогда не придала никакого значения. Но сейчас оно почему-то настойчиво вертелось в голове, напоминая о себе.

— Знаешь… — я задумчиво прикусила губу, все-таки посмотрев на своего собеседника. Игорь вопросительно вскинул бровь, безмолвно требуя продолжать. — Это покажется глупым, но… Блин, я даже не знаю, как объяснить!

Кажется, Ильин даже не удивился. Только криво усмехнулся и услужливо подсказал, подавшись вперёд:

— Словами через рот, Потапова. Говорят, помогает.

— Боже… — недовольно поморщившись, я снова повернулась к окну. Сердце глухо забилось быстрее, а в груди против воли растеклась вязкая злость пополам с тяжёлым беспокойством и напряжением. И я не подумав, раздражённо бросила, неопределённо махнув рукой. — Обязательно быть таким придурком, да?

— Я тоже от тебя не в восторге, Ирин. И, кажется, мы это уже обсуждали. Поэтому…

— Это было месяца полтора назад, — я прикусила губу, натягивая одеяло на плечи и кутаясь в него. — Звонок, вроде как от управления социальной защиты. Спрашивали какую-то ерунду… Вроде того, замужем я, есть ли кому детей оставить в экстренной ситуации и прочее. Я, по-моему, даже отвечала невпопад, не до того было, да и трубку быстро бросили. А потом…

«Здравствуйте, мы из фонда помощи одиноким мама! Можно войти?»

«О, а ваша семья они… Не в этом городе, да?»

«Простите, а отец детей, он с вами не живёт?»

«Боже, какие чудесные малыши! И как у них со здоровьем? А у вас, Ирина? Скажите, а были ли какие-то наследственные генетические заболевания?»

«Ой, вы не подумайте ничего плохого… Просто, мы действительно беспокоимся о таких семьях. О тех, кто оказался в трудной жизненной ситуации. И хотелось бы заранее знать, к чему нужно быть готовыми… Скажите, а это ваша квартира или съёмная?»

Медленно моргнув, я снова наяву услышала этот безукоризненно вежливый, с точно дозой участия и миролюбия голос. Высокий худощавый парень, упакованный в безупречно сидевший на нём строгий костюм, улыбался тонко, ласково и совершенно равнодушно. И говорил так же — вроде бы искренне, внимательно слушал ответы, хвалил меня за силу духа, умильно вздыхал над мелкими, но смотрел всё так же холодно и цепко.

Словно змея, что примеривалась, куда бы укусить половчее. Странное сравнение, но думая об этом сейчас, я понимала, что да. Он был больше похож на змею, готовую к броску, чем на человека, который действительно хотел мне помочь.

— Ир?

Вздрогнув, я судорожно втянула воздух сквозь сжатые зубы. И, стиснув одеяло в пальцах, выдала:

— Где-то недели за две до того, как я попала в больницу, приходил мужчина. Высокий, худощавый, располагающий к себе. Выглядел прилично, представился сотрудником какого-то фонда. Название я не запомнила, не до того было, но то, как он держался… Какие вопросы задавал… Я так и не поняла, зачем он приходил, а его визитку выкинула в мусорку и забыла об этом… До сегодняшнего дня.

— О как…

Кивнув каким-то своим мыслям, Ильин потер подбородок, явно обдумывая мои слова. Я могла бы поклясться, он взвешивал каждое моё слово, делил его на два, а то и на три и далеко не всё, что я сказала, принимал на веру. Вот только вместо того, чтобы в чём-то меня обвинять, Игорь вдруг хмыкнул и спокойно произнёс:

— А теперь, Ирин, подробно, с самого начала. Как выглядел, что именно спрашивал, как себя вёл… Всё, что сможешь вспомнить. Любая деталь, даже самая незначительная, может оказаться полезной. Так что… Ещё раз, с самого начала и как можно подробнее.

Человек человеку волк.

Эту прописную истину Ильин усвоил лет в пять. Когда на попытку отжать любимую машинку, недолго думая, врезал агрессору лопаткой по лбу. Орал этот придурок тогда знатно, а самому гордому герою нехило так перепало от родителей. Ещё и нотации читать начали, пытаясь вложить в буйную голову будущей акулы юридических наук что-то про вечное, доброе, светлое. Зря.

На следующий день, встретив соседского мальчишку в песочнице, Игорь без разговора заехал ему лопаткой по лбу. Снова. И вспоминая сейчас об этом, Игорёк мог честно и гордо заявить, что к своим почти тридцати годам он ни капельки не изменился.

Коротко хмыкнув, Ильин покрутил в пальцах обломок карандаша, подобранный в палате. Ну да, он не изменился. Как был махровым эгоистом и циником, так им и остался. Нет, у него были и другие замечательные амплуа: шикарный муж, любящий отец, надёжный партнёр и офигенный друг, но…

Игорь тонко усмехнулся, качнув головой. Да, были, есть и будут. Но сволочью он тоже был отменной. Той самой редкой породы, что всегда и везде действовала исключительно в своих интересах. И при других вводных, помогать теперь уже госпоже Потаповой он не стал бы и под дулом пистолета. Вот только…

— Как же это всё… Проблематично, — недовольно цокнув языком, Игорь выкинул огрызок карандаша в сторону. И, вытащив телефон, принялся листать свою записную книжку. Список контактов пестрел разнообразными номерами и именами, начиная от приёмной мэра, заканчивая самым захудалым моргом этого города. Увы и ах, круг знакомств и интересов у успешного адвоката был очень и очень обширным.

Настолько обширным, что вопроса, что делать с трупом (если такой найдётся) даже не стояло. Зачем? Если за пару звонков не только тела, даже упоминания о нём в документах не осталось бы?

Правда, в этот раз такой радикальный способ решения проблем не подходил. Как и внезапный обыск, незаконный арест, банковские махинации и прочие, милые сердцу Ильина развлечения. Сейчас ему была нужна информация, но нужна она была ещё «вчера». И достать её в такие строки мог только один единственный человек.