Лик Ветра. Том 3 (СИ) - Липарк Михаил - Страница 40

– Тут что-то не так, – наконец сказала она. – Он как будто ослеп…

– Это очевидно, – я стряхивал с башмака то, на что все-таки удосужился наступить. – Дай Всевышний Иирис мне дожить до таких лет, я был бы безгранично признателен, пусть даже взамен мен пришлось бы пожертвовать зрением.

– Дело не в этом, – сухо перебила она. – Когда я была здесь прежде, он видел. И видел достаточно хорошо. Нужно поговорить с другими жителями.

Только сейчас я понял, что все улицы заполнены курицами, овцами, козлами, свиньями и другой живностью и ни один человек не занимается привычным деревенским делом на свежем воздухе. Мы прошли несколько саженей до другой избы. Когда Дианна прикоснулась к двери, чтобы постучать – та сама отворилась и пустила нас внутрь.

– Есть кто дома? – произнесла моя спутница.

Никто не ответил. Пытаясь побороть свою воспитанность и бережное отношение к личному пространству незнакомых мне людей, несколько мгновений я колебался стоя на пороге и не желал проходить внутрь. В конце концов, трусливо озираясь, – мне нисколько не стыдно за оценку собственного поведения – я прошел следом за эльфийкой, которая уже стояла у изголовья кровати, вглядываясь в бездыханное тело селянина. Из ушей, глаз и носа мертвеца когда-то текла кровь, а теперь застыла крупными струями, придавая выражению лица убитого пугающий вид.

– Кажется, это работа соловья-разбойника? – уточнился я.

– Надо проверить другие хаты, – взволновано выпалила она, а ее дух пропал из помещения, где, неуклюже разворачиваясь еще оставалось мое бренное тело.

За полдня мы обошли все дома в Серковье. Многие из крестьян были мертвы, а те, кто был жив, оказались слепы и агрессивны.

– Завтра пойдем в лес, – произнесла Дианна, подбрасывая в огонь дров.

Мы заняли свободную халупу, все прежние владельцы которой отправились на тот свет и покинули свои тела еще в сенях, благородно позволив их будущим мстителям набраться сил перед великой охотой в комнатах, где не шастала смерть.

– А что, если мы не проснемся? – предположил я, по-настоящему поверив в это.

– Перестань бояться, циркач.

– Нет, правда. Откуда вы знаете как одна половина населения умерла, а другая ослепла? Почему вы думаете, что это не могло произойти во сне?

Мои слова точно заставили эльфийку задуматься, потому что она долго не отвечала и даже перестала засовывать дрова в печь.

– Быть может лихо только и ждет, чтобы мы потеряли бдительность и заснули…

– Перестань! – не выдержала полубогиня. – Хочешь, чтобы мы отправились сейчас? На ночь глядя?

– Конечно нет! – возмутился я. – Просто…

– Просто у нас только два выхода – идти за чудовищем сейчас или идти на рассвете. Выбирай.

Этот выбор оказался самым сложным за всю мою долгую жизнь. С одной стороны я боялся уснуть и больше не проснуться, а с другой – пойти ночью на охоту на монстра и даже не увидеть своего убийцу, если вдруг придется прощаться с жизнью. Конечно, я мог попытаться убежать, но не думаю, что охотница на чудовищ отпустила бы меня просто так, без стрелы в брюхе.

– Сейчас! – выпалил, судорожно почесывая ладони я. – Если уж суждено умереть, пусть это случиться раньше. А если выживем, я по крайней мере, с большей вероятностью успею застать в Нордхолле свою дочь.

Эльфийка молча согласилась. Мы взяли все необходимое и пошли в лес.

***

Сказать, что мои ожидания на счёт легкой победы не оправдались – ничего не сказать. Как только мы отошли от Серковья на версту, до моих ушей со всех сторон донесся мелодичный свист. Несмотря на то, что задолго перед нами прошли искусно наколдованные иллюзии полубогини и бедного циркача, это не сбило монстра с толку, а наоборот еще больше раззадорило его. Вместо того, чтобы убить нас сразу и тем самым смилостивиться над несчастными, соловей-разбойник сладкой мелодией усыпил незваных гостей, а очнулись мы уже в небольшой землянке посреди леса, в которой прямо по центру комнаты находился пыточный стол. Конечно, как вы позже узнаете, он был далеко не для пыток, то тогда мне показалось именно так.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Уродливое чудовище – не зверь и не человек, на двух ногах, но с двумя лапами, клювом вместо носа и птичьим оперением на голой спине, что-то варило в огромном котле и присвистывало.

Уже довольно долго я лишь притворялся что сплю, изредка поглядывая на Дианну, которая до сих пор прибывала в глубоком сне. Мои руки были свободны – похоже чудовище оказалось настолько уверено в себе, что даже не удосужилось связать нас, а быть может, обычными лапами сделать это было просто невозможно. Сменив мелодию свиста на другую, соловей-разбойник неуклюже повесил себе на плечо небольшую плетеную корзинку и вышел наружу.

– Дианна! – шепнул я громко и ущипнул ее за руку. – Полубогиня!

Но эльфийка не шевелилась. Вряд ли монстр даст нам еще один шанс остаться наедине, поэтому, сильно не углубляясь в собственный мысли, я подошел к кастрюле, стоящей на печи с какой-то неприятной слизью внутри. Проверил. Содержимое было холодным, пусть и пахло довольно мерзко. Я взял кастрюлю и вылил всю непонятную смесь на голову полубогине, да простят меня за это кощунство ее Отцы. Пахнуть стало еще противнее, а эльфийка стала приходить в себя и незамедлительно корчить такую гримасу, что мне показалось, будто я пробудил вовсе не добродушную красавицу, а ее темную сторону.

– Бурлящая бездна! – воскликнула она, а мне тут же пришлось закрыть ей рот рукой и частично замараться в мерзкой жидкости.

– Тише! Иначе монстр вернется и не даст нам возможности, чтобы хотя бы поразмышлять о победе над ним.

Но, кажется, Дианна не успела понять ни одного моего слова, потому что ее тут же вырвало на мои, отлично сохраняющие свой внешний вид, башмаки.

– Ты видел его? – спросила она, едва отдышавшись и привыкнув к своему новому аромату.

– Настоящий монстр! – шепотом воскликнул я. – Затащил нас сюда для того, чтобы замучить до смерти и сожрать по частям!

– Успокойся!

Дверь в сенях начала со скрипом отворяться.

– Прячься за печь и колдуй иллюзию самого себя.

– А как же… – спрашивать то, что я хотел спросить было уже поздно и я хладнокровно оставил свою спутницу на растерзание чудовищу, а сам притаился за покрытой вековой копотью печью.

Иллюзия самого себя получилась, как и всегда, на славу и уже спала мертвым снов рядом, с измазанной непонятной жижей, эльфийкой.

Соловей-разбойник, ковыляя словно одна нога была у него короче другой, вошел в комнату, поставил корзину на стол для пыток и принялся доставать из нее разные ингредиенты, вероятно собранные специально для будущей похлебки из наглецов, посмевших вести на него охоту – грибы, листья щавеля, лук… В один момент он замер, а его лысый синий затылок задвигался, вероятно, в такт его ноздрям.

– А-г-р-х! – завизжал внезапно монстр и резко обернулся, глядя на обе жертвы, одну из которых только наполовину можно было считать мной.

Дианна смотрела на него таким свирепым взглядом исподлобья, что на мгновение я был рад, что оказался на своем месте, а не на месте монстра.

– А-г-р-х! – вновь диким воплем соловей-разбойник разразил собственное жилище, а его раскрытый клюв оказался прямо перед лицом эльфийки.

Благо я предусмотрительно обдал ее тем, после чего уже никакая вонь не могла сбить ее с толку, и она стойко продолжала глядеть на монстра. Хозяин этой скромной землянки, не получив того страха в глазах жертвы, на который рассчитывал, немедленно переключился на иллюзию великого Ронара Инстада и снова завизжал:

– А-г-р-х!

Ваш скромный слуга отыграл так, как не отыгрывали лучшие актеры палатонесского театра за все время моего пребывания на солнечном полуострове. Моя иллюзия очнулась от визга, скорчила жалостливую физиономию и принялась отползать подальше, чтобы монстр, чего не доброго, не прикоснулся к тому, чего на самом деле не существовало. Но соловей не остановился. Он поднял свою когтистую лапу и его палец медленно поплыл по воздуху к моему наколдованному лицу. Это конец, подумал я. Сейчас коготь пройдет сквозь магию и это создание догадается о подмене. Прощай славная Дианна, все сказания о великих подвигах твоих больше не пополнятся новыми историями. Пусть Боги заберут тебя туда откуда прислали, но и меня захватят с собой. На небесах я сослужу добрую службу…